Малые чины

Малые чины (лат. Ordines minores) — низшие ступени духовенства, отменённые в латинском обряде Католической церкви в середине XX века и сохраняющиеся в восточнокатолических церквах и общинах традиционалистов.

К малым чинам относились аколиты, экзорцисты, чтецы и остиарии. Субдиаконы, хотя и не являлись священнослужителями, относились к высшим чинам клира наряду с диаконами, священниками и епископами.

Малые чины появились на Западе в первые века христианства. Сочинение начала III века Апостольская традиция (лат. Traditio apostolica), традиционно приписываемое Ипполиту Римскому, упоминает чтецов, субдиаконов и экзорцистов, причём подчёркивается, что для поставления их во служение не требовалось рукоположение. Папа Корнелий в середине III века в послании к Фабию перечислил весь клир Рима, в том числе 42 аколита и 52 экзорциста, чтеца и остиария.

Роль малых чинов в латинской церкви состояла в литургическом прислуживании священникам, конкретные функции того или иного церковнослужителя отразились в его названии: аколит (от греч. ακολουθος сопровождающий, служащий) зажигал и носил свечи, следил за сосудами с освящённым елеем, подготавливал хлеб и вино для Евхаристии; экзорцисты, в ряду прочего совершали обряд экзорцизма в таинстве крещения; чтецы читали Священное писание с амвона, остиарии (от лат. ostium дверь) открывали и закрывали церковь и следили, чтобы некрещёные не присутствовали на Евхаристическом каноне.

Иерархия малых чинов была последовательна — лишь пробыв некоторое время в самых низших чинах (экзорцистах, чтецах и остиариях) можно было стать аколитом. Как правило духовное лицо проходило последовательно все ступени посвящения: остиарий — чтец — экзорцист — аколит — субдиакон и лишь затем могло претендовать на рукоположение в диаконы или священники. Тридентский собор постановил, что посвящение в субдиаконы может происходить не ранее чем через год после посвящения в аколиты.

Поставление в малые чины не являлось таинством священства. Церемонию, как правило, проводил епископ, благословлявший кандидата и вручавший ему знак его служения (аколиту — сосуд для елея, экзорцисту — книгу с чином экзорцизма, чтецу — лекционарий, остиарию — ключи).

Motu proprio папы Павла VI Ministeria quaedam от 15 августа 1972 года отменило понятие малые чины в новой форме латинского обряда. Чины остиариев и экзорцистов были отменены, а аколиты и чтецы выведены за ранг клира и причислены к церковнослужителям (или «поставленным служителям»). Литургические функции исполнявшиеся малыми чинами в настоящее время исполняются как поставленными чтецами и аколитами, так и мирянами-министрантами.

Малые чины сохраняются в католических традиционалистических общинах (например Братстве Святого Петра), практикующих римский обряд в его экстраординарной (тридентской) форме.

В восточнокатолических церквах также сохраняется понятие малых чинов. Конкретные виды служения зависят от литургического обряда той или иной церкви. В церквях византийского обряда (грекокатолических) существуют два малых чина — свещеносец и чтец.

Ссылки и источники

• [www.newadvent.org/cathen/10332b.htm Католическая энциклопедия  (англ.)]
• Католическая энциклопедия. Изд. францисканцев, т.3. М.:2007
• [www.cathseminary.ru/varia/ministeria_quaedam.html Апостольское послание Ministeria quaedam на сайте католической семинарии]

Отрывок, характеризующий Малые чины

– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.