Малыш и Карлсон, который живёт на крыше

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

«Малыш и Карлсон, который живёт на крыше» (швед. Lillebror och Karlsson på taket) — повесть шведской писательницы Астрид Линдгрен, первая часть трилогии, вышедшей в СССР под названием «Три повести о Малыше и Карлсоне».

Действие повести происходит в 1950-е годы в центральном районе Стокгольма — Васастан, где в одном доме проживают два главных героя — Сванте, младший ребёнок семьи Свантесон, по прозвищу Малыш, и на крыше — Карлсон. Существует мнение, что прототипом этого дома послужил дом, находящийся в Стокгольме по адресу Upplandsgatan, 1.

В России книга стала популярна благодаря переводу, сделанному Лилианной Зиновьевной Лунгиной. Первое издание повести в СССР вышло в 1957 году. Издание «Две повести о Малыше и Карлсоне» выходит в 1965 г., переиздаётся в 1968 г. «Три повести о Малыше и Карлсоне» впервые выходят в 1973 г., повторно в 1974 г., и переиздаются в последующие годы. Во всех изданиях СССР — переводы Л. Лунгиной и иллюстрации шведской художницы Илун Викланд.





Действующие лица

  • Карлсон (швед. Karlsson) — маленький толстенький человечек неопределённого возраста, живёт совсем один в маленьком домике на крыше, умеет летать при помощи мотора, который находится у него на спине. О родителях Карлсона известно мало, и то только с его слов, которые немногого стоят: «Моя мамочка — мумия, а отец — гном». Любит гулять по крышам и проказничать. Самоуверен, считает себя «лучшим в мире» во всех отношениях, а также красивым, умным и в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил. Любит много поесть, из еды предпочитает мясные тефтели, торт со взбитыми сливками и плюшки.
  • Малыш (швед. Lillebror) — лучший друг Карлсона. Настоящее имя Сванте Свантесон (швед. Svante Svantesson), 7 лет, младший ребёнок в семье. Любимец и баловень всей семьи, хотя до знакомства с Карлсоном ему часто было не с кем играть. Вежливый и воспитанный мальчик, хотя иногда может вдруг заупрямиться.
  • Герр и фру Свантесон (швед. Herr och fru Svantesson) — родители Малыша; в книге не упоминаются их имена. Мама Малыша — домохозяйка, родилась в Эскильстуне, папа Малыша родом из Гётеборга. Кем он работает — неизвестно, но он зарабатывает достаточно много. Мамина мама, бабушка Малыша, живёт в деревне, куда Малыш ездит летом, а мама поехала один раз отдыхать и лечиться.
  • Гунилла (швед. Gunilla) — подруга Малыша, учится с Малышом в одном классе, живёт на той же улице. Малыш влюблён в Гуниллу и говорит, что в будущем они поженятся.
  • Кристер (швед. Krister) — ещё один одноклассник Малыша. С Кристером он часто дерётся, но потом сразу мирится. У Кристера есть собака Ёффа, и Малыш ему очень завидовал.
  • Боссе и Бетан (швед. Bosse och Bettan) — старшие брат и сестра Малыша. Боссе 15 лет, он любит футбол, не очень хорошо учится в школе. Бетан 14 лет, она носит волосы, завязанные в конский хвостик, редко бывает дома, так как постоянно ходит на свидания с мальчишками. В свободное время организует с друзьями по школе драмкружок. Боссе и Бетан всегда держатся вместе, любят подшучивать друг над другом.
  • Фрёкен Хильдур Бок (швед. Fröken Hildur Bock) — домработница Свантесонов. Описана как «суровая пожилая дама высокого роста, грузная, да к тому же весьма решительная и в мнениях и в действиях. У неё было несколько подбородков и такие злющие глаза, что Малыш поначалу даже испугался». Малыш при первой же встрече окрестил её «домомучительницей» (в другом варианте перевода - «Домокозлючкой», поскольку «Bock» по-шведски - «козёл»), но через некоторое время привык к ней. У Хильдур Бок есть сестра Фрида, сёстры соперничают и ведут постоянное соревнование. В момент найма фрекен Бок к Свантесонам впереди была Фрида, выступившая по телевидению в передаче о привидениях. В дальнейшем Фрекен Бок тоже удалось выступить в кулинарной телепередаче. Не любит Карлсона и называет его «этот невоспитанный толстый мальчишка, озорник», долго считала его кем-то вроде одноклассника Малыша, которому кто-то купил мотор. Мечтает, чтобы вокруг были тишина и покой. Любит готовить, иногда сама изобретает блюда. Не терпит, когда не признают её кулинарного таланта.
  • Дядя Юлиус Янсон (Farbror Julius Jansson) — дальний родственник папы Малыша. Живёт в маленьком городке в провинции Вестергётланд, раз в год приезжает в Стокгольм погостить немного у Свантесонов. Богат, но деньги тратить не любит. Пожилой, самодовольный, капризный, вечно всем недоволен. Впрочем, Карлсон перевоспитал его, открыв ему мир сказок. В конце 3-й части дядя Юлиус женится на фрекен Бок.
  • Филле и Рулле (Fille och Rulle, Филипп и Рудольф) — квартирные воры, самые отпетые хулиганы и воры во всём Вазастане. Карлсон называет их «хулиганы-сороканы». Живут вдвоём в мансарде недалеко от дома Малыша. Однажды залезли в квартиру Свантесонов, чтобы её обокрасть. Охотились за Карлсоном, чтобы сдать его в полицию и получить 10 000 крон. Помимо этого обкрадывали другие квартиры в близлежащих домах, один раз также обокрали дядю Юлиуса. Известно также, что Филле ухаживал за сестрой фрекен Бок, Фридой, внушая ей, что у неё «прелестный носик, который хорош в любую погоду».

Сюжет

1-я часть — Карлсон, который живёт на крыше

Малыш — любимец и очень балованный, но в тот день всё шло шиворот-навыворот. Обидевшись на весь свет, Малыш уходит к себе в комнату. Он стоял у окна, как вдруг мимо пролетел маленький толстенький человечек с пропеллером на спине и кнопкой на животе. Так Малыш познакомился с Карлсоном, который живёт на крыше.

Малыш тут же узнал на собственном опыте, что Карлсон — во всём «лучший в мире», а главное — лучший в мире товарищ по играм. Правда, он не очень удачно проверил предохранительный клапан паровой машины Малыша, и та взорвалась, из-за чего Карлсону пришлось срочно отправляться домой. Мама и папа, прибежавшие на шум взрыва, не верят рассказам Малыша о Карлсоне, считая, что Малыш просто фантазирует.

Через несколько дней Карлсон прилетает вновь и вовлекает Малыша в новые игры — например, играет в палатку.

Малышу даже удалось побывать у Карлсона в гостях в его домике на крыше. Они весь вечер гуляют по крышам, не только проказничая, но и совершая полезные дела — например, кормят ребёнка, оставленного родителями без присмотра, и не дают двум жуликам Филле и Рулле обобрать ничего не подозревающего деревенского парня. Вскоре Карлсон знакомится с друзьями Малыша — Кристером и Гуниллой — и тут же затевает новую игру. Он играет в привидение, что оказывается и очень кстати, так как в квартиру Свантесонов забираются воры — те самые Филле и Рулле. Впрочем те, испугавшись привидения, убегают, так ничего и не украв.

Но вот наступил день рождения Малыша, и он наконец-то получил в подарок собственную собаку — таксу по кличке Бимбо. И в тот же день вся семья Малыша наконец-то познакомилась с Карлсоном. Папа предупредил маму, Боссе и Бетан, что они не должны рассказывать никому на свете о Карлсоне, ведь тогда спокойной жизни им больше не видать, и кроме того им никто не поверит, а если кто-нибудь и поверит, то своими расспросами не даст им покоя до конца их дней!

День рождения окончен, и Малыш прощается с Карлсоном до осени — на следующий день он уедет к бабушке в деревню. Карлсон говорит, что тоже полетит к бабушке, а потом вернётся к себе на крышу. А осенью они встретятся.

2-я часть — Карлсон, который живёт на крыше, опять прилетел

Проведя всё лето в деревне, Малыш вернулся домой, однако, спросив маму о Карлсоне, он услышал лишь то, что она о нём ничего не слышала. Через некоторое время Карлсон появляется. Тем временем мама Малыша, уже давно себя плохо чувствовавшая, сходила на приём к врачу, где узнала, что у неё малокровие «из-за переутомления». Доктор посоветовал ей оставить текущие дела на некоторый срок. В результате родители Малыша решают нанять домработницу, выбор их падает на некую фрекен Хильдур Бок, профессионалку этого дела, поскольку других домработниц по объявлению в газете не откликнулось. Малыш, ожидавший увидеть в доме приятную, молодую, красивую и милую женщину, «вроде школьной учительницы», был просто напуган внешним видом и характером Фрекен Бок. Он окрестил её «домомучительница». Её суровый характер приходится не по душе лишь Малышу (папа всё время на работе, а Боссе и Бетан заняты своими делами). Однако через некоторое время папа улетает в Лондон в командировку, а Боссе и Бетан попадают в больницу с подозрением на скарлатину, оставляя Малыша и Карлсона один на один с властолюбивой фрекен Бок. В дальнейшем друзья подшучивают над ней, однако не видя Карлсона, и ничего не зная о нём, та думает, что в доме завелись настоящие привидения. Мечтая выступить по телевидению, чтобы её сестра Фрида «упала со стула», Хильдур пишет письмо на шведское телевидение, прося прислать репортёра. Однако обман всё же раскрывается, и Карлсон, изрядно поиздевавшись над фрекен Бок и над особенностями её фигуры, заставил её пойти на мировую. В дальнейшем Малыш и Карлсон признают блестящий кулинарный талант домохозяйки, а та готовит им особый соус Хильдур Бок. Принявшись с большим аппетитом его есть, друзья падают в слезах из-за чрезмерной остроты блюда. В это же время в гости приходит господин Пек с телевидения. Расстроенный отсутствием сюжета о привидениях, Пек тут же предлагает Хильдур выступить в программе «Искусный кулинар» и рассказать шведам о том, как готовить её вкуснейший соус. Всё встаёт на свои места - мама и папа возвращаются в Стокгольм, Боссе и Бетан выписываются из больницы (оказалось, что они ничем серьёзным не были больны), а фрекен Бок, приготовив семье Свантесонов торт со взбитыми сливками, отправляется в телестудию и осуществляет свою мечту. Вся семья (вместе с Карлсоном) собирается у телевизора для просмотра передачи с участием фрекен Бок.

3-я часть — Карлсон, который живёт на крыше, проказничает опять

Прошёл целый год с момента событий первой и второй части. Вновь наступило лето, и на этот раз родители Малыша с радостью сообщили ему, что хотят поехать втроём с ним в круиз по всему миру. Боссе собирался поехать в яхтклуб обучаться парусному спорту, а Бетан — на крестьянский хутор, учиться верховой езде. Вдобавок ко всему папе пришло письмо от его дальнего скупого и достаточно противного родственника Юлиуса Йенсена, которого все в доме Свантесонов не любили, но в гости он к ним регулярно заезжал и решил приехать и в этот раз, именно тогда, когда родители затеяли ехать в круиз. В тот же день в стокгольмской газете публикуется статья о некоем летающем бочонке — кто-то всё же заметил Карлсона и власти, заподозрив в нём шпиона, объявили за него круглую сумму — 10 тысяч крон. Узнав обо всём этом, Малыш отказывается ехать с родителями по миру, а папа, напротив, говорит, что в любом случае поедет и обязательно возьмёт с собой маму. В итоге мама вновь решает вызвать фрекен Бок, чтобы та во время их отсутствия вела домашнее хозяйство и присматривала за Малышом. На том и решают — в назначенный день мама дожидается фрекен Бок, все уезжают, вскоре прибывает и Карлсон, ругающийся, что Малыш запер окно из-за сильного дождя и теперь Карлсон сильно промок. Выяснение отношений с фрекен Бок также не получается — все слишком заняты и ждут дядю Юлиуса. Однако, когда последний приезжает, радоваться нечему: «салют» Карлсона тот не оценивает, Малыша обижает тем, что требует убрать собаку, да ещё и донимает его вопросами о школе во время каникул, а фрекен Бок наносит настоящее оскорбление, говоря о том, что цыплёнок, ею приготовленный, слишком жёсткий. Карлсон видит в дяде Юлиусе прекрасный материал для своих шуток и перевоспитаний, чем и начинает заниматься. Изображая разных мифических существ, он сначала повергает суеверного дядю Юлиуса в шок, а затем заставляет его начинать добреть и проникаться любовью ко всему миру.

10 тысяч — серьёзная сумма. Старые знакомые Малыша и Карлсона — Филле и Рулле — узнают об этом и собираются вновь залезть в квартиру Свантесонов. На этот раз Карлсон готовит для них кое-что похлеще привидений и всего, что было. Расставив множество капканов и соорудив мумию, Карлсон, тем не менее, сначала сам путается в своих же ловушках, а потом испытывает разочарование, увидев, что воры больше этого не боятся. Однако вставшие ночью фрекен Бок и дядя Юлиус застают всю компанию и, несмотря на рассказы Филле и Рулле о том, что те - законспирированные полицейские, быстро разоблачают их (у дяди пропали часы и бумажник, а фрекен Бок узнала в комплиментах Филле заискивающую фразу, которую тот говорил своей невесте, её сестре Фриде). Используя маленький игрушечный пистолет Малыша, Карлсон заставляет Филле и Рулле вернуть часы и бумажник, чем заслуживает огромную благодарность дяди Юлиуса. Впоследствии Карлсон, в последний день отъезда родных Малыша, появляется в газетной статье, рассказав в редакции кто он такой и о своём друге Малыше, и получив 10 тысяч крон, монетами в 5 эре. И таким образом мирная жизнь семьи Малыша навсегда оканчивается.

В последующие дни дядя продолжает добреть, влюбляется во фрекен Бок и даже неожиданно для всех делает ей предложение, заставив и её засиять от счастья. Все рады и довольны, фрекен Бок приглашает Малыша на свадьбу, а Фрида, судя по телефонному разговору, расплакалась от зависти (её жених Филипп оказался вором). Новоиспечённая госпожа Йенсен уезжает домой собирать вещи и переезжать в Вестергётланд, Юлиус, собрав вещи, садится на свой поезд, а Малыш и Карлсон устраивают настоящий пир по этому поводу в домике Карлсона, который живёт на крыше.

Экранизации и радиопостановки

Мультфильмы:

Художественные фильмы:

  • «Самый лучший в мире Карлсон» (Швеция, 1975), телеверсия: «Карлсон, который живёт на крыше» (Швеция—Германия, в 4-х сериях). Режиссёр Олле Хельбум. В роли Карлсона — Матс Викстрем, в роли Малыша — Ларс Седердаль. Кинофильм был выпущен в советский прокат в 1980 г., телеверсия впервые была показана на канале «Культура» в 2004 г. В телеверсии есть несколько сцен, не вошедших в кинофильм. Песенка Карлсона из данного фильма впоследствии была включена в финальные титры мультипликационного фильма режиссёра Вибеке Идсе (Швеция-Норвегия) 2002 г., в ином исполнении.
  • «Тот ещё Карлсон» (Россия, 2012). Режиссёр Сарик Андреасян. В роли Карлсона — Михаил Галустян, в роли Малыша — Федя Смирнов. Переносит действие в наши дни и значительно изменяет сюжет.

Фильм-спектакль:

Радиопостановки:

  • «Малыш и Карлсон, который живёт на крыше», инсценировка одноименной повести. Режиссёры: Н.Литвинов, Н.Львова. Музыка Э. Денисова. Главные роли исполняют: М. Корабельникова (Малыш), Н. Литвинов (Карлсон). Запись 1958 года. С небольшими сокращениями радиоспектакль был записан на три пластинки фирмы «Мелодия». В настоящее время обе версии переизданы — полный вариант на MP3 (Аудиокнига), «пластиночная» версия — на CD фирмы «Мелодия».

Театральные постановки

Один из запоминающихся образов Карлсона создал артист Спартак Мишулин в спектакле Московского театра Сатиры. Очень популярным был и ленинградский «Карлсон» Театра имени Ленсовета (c Анатолием Равиковичем и Алисой Фрейндлих в главных ролях).

Напишите отзыв о статье "Малыш и Карлсон, который живёт на крыше"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Малыш и Карлсон, который живёт на крыше


Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.


Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Малыш_и_Карлсон,_который_живёт_на_крыше&oldid=81582176»