Ланда, Мальва Ноевна
| Мальва Ноевна Ланда | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дети: |
Сын: Алексей Алексеевич Германов |
| Награды и премии: |
|
Ма́льва Но́евна Ла́нда (род. 4 августа 1918, Одесса) — геолог, автор ряда статей, ветеран правозащитного движения в СССР, член Московской Хельсинкской группы с момента её основания в 1976 году.
Содержание
Биография
Родилась в Одессе в семье преподавателя высшей школы. Отец – профессор Зооветеринарного института. Осенью 1932 года отца заключили в Сталинградскую тюрьму. Он пережил пытки. В 1938 году был расстрелян. [1]
1940–1945 годах Мальва Ланда обучалась в Московском геологоразведочном институте им. Серго Орджоникидзе (ныне Российский государственный геологоразведочный университет). По специальности геолог. В 1950-х годах работала начальником геолого-съемочной партии Каратауской экспедиции МГРИ.
Член первого состава Московской группы содействия выполнению Хельсинкских соглашений в СССР (с 1976), при вступлении в которую сделала особое заявление о том, что не рассчитывает на то, что в условиях советской социалистической системы возможно уважение к правам человека и, соответственно, соблюдение положений Хельсинкских соглашений (гуманитарные статьи), поэтому вступает в группу, не чтобы «содействовать», а с целью ещё более эффективно разоблачать ситуацию с правами человека в СССР. В составе группы занималась преимущественно вопросом политзаключённых. На следующий день после ареста в феврале 1977 года Александра Гинзбурга Мальва Ланда вместе с Кронидом Любарским и Татьяной Ходорович назначена распорядителем основанного Солженицыным Фонда помощи политзаключённым[2].
В 1977 году из-за пожара, случившегося в её комнате, обвинена в «халатном обращении с огнём» и приговорена к выплате крупной компенсации и двум годам ссылки, процесс имел политическую подоплёку.
«На суде, состоявшемся в середине мая 1977 года, я сама выступала в качестве своего адвоката. Свидетели говорили всякую чушь; так, слесарь, который, после того как пожар уже был потушен, выключал в моей комнате батареи отопления, показал, что у меня много литературы „на иностранных языках“. На мой вопрос — как он мог увидеть это в темноте? — ответил: „следователь Ильичёв сказал“. Смех в зале. Вообще, смеха было много.»— Мальва Ланда
Ссылку отбывала в небольшом рудничном посёлке Вершина Шахтама в Читинской области. Амнистирована через 8 месяцев, однако вернуться в Москву не могла и поселилась в городе Петушки Владимирской области.
После освобождения вернулась к правозащитной работе, занималась, в частности, документированием преследований религиозных меньшинств в СССР.
Деятельность
Весной 1979 года в эфире радио «Свобода» вышла передача, в которой была озвучена статья Мальвы Ланды, результат её журналистского расследования серии террористических актов в Москве 1977 года. В этом материале Мальва Ланда утверждала, что обвинение в адрес армянских националистов Затикяна, Степаняна и Багдасаряна было сфабриковано органами КГБ[3].
От предложенной советскими властями эмиграции в Израиль отказалась.
7 марта 1980 года арестована и 26 марта приговорена к пяти годам ссылки по ст. 1901 УК РСФСР (распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй). Отбывала срок в посёлке Джезды Джезказганской области Казахстана. Несмотря на объявленный в 1982 году в связи с массовыми арестами роспуск Московской Хельсинкской группы, заявляла властям, что продолжает считать себя её членом. Возвратилась из ссылки в 1984 году.
Мальва Ланда продолжает участвовать в правозащитной и политической деятельности, критикуя, в частности, войну в Чечне.
В 1971–1980 годы Мальва Ланда написала большое количество статей о политзаключенных для выпусков «Хроники текущих событий». С 1995 года вела рубрику в журнале "Правозащитник". [4]
В марте 2010 года подписала обращение российской оппозиции «Путин должен уйти».
В 2015 году переехала в Израиль[5].
Награды
- Офицер ордена Креста Витиса (Литва, 8 января 2003 года)[6]
Семья
Сын Мальвы Ланда — Алексей Алексеевич Германов (род. 1949), тренер по горным лыжам и сноуборду.
Напишите отзыв о статье "Ланда, Мальва Ноевна"
Примечания
- ↑ [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=author&i=595 Воспоминания о Гулаге]
- ↑ [antology.igrunov.ru/after_75/periodicals/hronika/hronika-44.html Хроника текущих событий. Выпуск 44 от 16 марта 1977 г.]
- ↑ [www.mhg.ru/history/1B335FC Из воспоминаний Мальвы Ланды] // Сайт МХГ
- ↑ [mhg-main.org/landa-malva-noevna геолог, публицист, правозащитник.]
- ↑ [www.ynetnews.com/articles/0,7340,L-4746345,00.html 97-year-old is oldest person to make aliyah this year] // Ynetnews, 30.12.2015. (англ.)
- ↑ Декрет Президента Литовской Республики от 8 января 2003 года № 2007 [www.lrp.lt/lt/prezidento_veikla/apdovanojimai/apdovanojimai_256.html Информация на официальном сайте Президента Литвы] (лит.)
Ссылки
- [www.mhg.ru/history/1B335FC Воспоминания Мальвы Ланда]
- [www.svobodanews.ru/Transcript/2007/03/10/20070310170023667.html У правозащитного движения женское лицо]
- [freemic.narod.ru/Ra/Pravedn.htm Мальва Ланда. Праведники железного века (радиокомпозиция)]
- [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/author6999.html?id=1133 На сайте центра Сахарова]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ланда, Мальва Ноевна
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.
Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
