Мальтузианская ловушка
Мальтузианская ловушка (англ. Malthusian trap) — типичная для доиндустриальных обществ периодически повторяющаяся ситуация, в результате которой рост населения в конечном счёте обгоняет рост производства продуктов питания[1].
В доиндустриальных обществах в долгосрочной перспективе не происходит ни роста производства продуктов питания на душу населения, ни улучшения условий существования подавляющего большинства населения, а напротив — оно остается на уровне, близком к уровню голодного выживания[2]. Более того, при достижении критической плотности, население как правило разрежается катастрофическими депопуляциями — вроде войн, эпидемий или голода.
В раннем Средневековье, избыточные массы безземельной бедноты, подгоняемые голодом и ведомые обедневшими рыцарями-крестоносцами, отправлялись в Крестовые походы, где, в попытках завоевания земель на востоке, большинство их погибало. Быстрый рост населения России конца XIX - начала XX века и нехватка земельных наделов для её преимущественно аграрного населения, привели к тому, что обнищавшее крестьянство поддержало большевиков в Октябрьской революции 1917 г., поверив их лозунгу «Землю - крестьянам!»[3]. Современный пример катастрофической "депопуляции" - геноцид в Руанде[4], перенаселённой аграрной африканской стране, где жертвами "этнических чисток" в 1994 г. стали около миллиона человек (погибло 20% населения страны и еще больше стали беженцами). Примеры последствий аграрного перенаселения на постсоветском пространстве - это беспорядки в Оше в 1990 г.[5] и, там же, в 2010 г., в Ферганской долине (Киргизия)[6].
Относительный рост потолка ёмкости среды (в результате волны технологических инноваций или социально-демографического коллапса) в этих условиях ведёт лишь к временному улучшению условий жизни большинства населения, что, в свою очередь, приводит к резкому ускорению темпов демографического роста. Так как в доиндустриальных обществах эти темпы всегда в конечном счёте оказывались значительно более высокими, чем темпы технологического роста (а значит, и темпов роста производства продуктов питания), производство продуктов питания на душу населения достаточно быстро (за период порядка ста лет) понижалось до уровня голодного выживания.
Содержание
История
«Мальтузианской ловушкой» это явление названо потому, что оно было впервые замечено и достаточно строго описано Томасом Мальтусом в 1798 году. Хотя те же выводы можно встретить и у Адама Смита, в книге Исследование о природе и причинах богатства народов, выпущенной в 1776 году, 22 годами ранее.
Пути преодоления
Выход из мальтузианской ловушки возможен, если темпы роста производства продуктов питания либо темпы роста ВВП постоянно выше темпов роста населения. Стабильный выход из мальтузианской ловушки может осуществиться только в процессе или результате модернизации общества, которая создает повышенную опасность социальных потрясений, включая революции и гражданские войны[8]. Выход из мальтузианской ловушки для отдельной страны может занять несколько десятилетий.
Высокоурбанизированные индустриальные и постиндустриальные сообщества имеют достаточно низкую рождаемость (до уровня простого замещения поколений), а возможность создавать сельскохозяйственную технику, удобрения, сложные ирригационные комплексы и т. д., существенно повышает эффективность сельского хозяйства и увеличивает производство пищи. Поэтому к настоящему времени большинству стран мира удалось выйти из мальтузианской ловушки (исключение пока составляют некоторые страны третьего мира, прежде всего в Тропической Африке[9]). Демографический взрыв в странах третьего мира Африки и Ближнего Востока, и вызванные им нехватка сельскохозяйственных земель, голод и безработица среди местного населения, являются одними из основных причин Европейского миграционного кризиса, считает демограф Анатолий Вишневский. Выход из данной ситуации он видит в политике ограничения рождаемости и повышении уровня образования в развивающихся странах, особенно среди женщин[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Мальтузианская ловушка"
Примечания
- ↑ «Проекты и риски будущего. Концепции, модели, инструменты, прогнозы» / Ред. А. А. Акаев — М.: Красанд/URSS, 2011. С. 45—88. Глава 2: «Ловушка на выходе из ловушки? О некоторых особенностях политико-демографической динамики модернизирующихся систем» [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=291&Itemid=1]
- ↑ См., например: Гринин Л. Е., Малков С. Ю., Гусев В. А., Коротаев А. В. Некоторые возможные направления развития теории социально-демографических циклов и математические модели выхода из мальтузианской ловушки // История и Математика: процессы и модели / Ред. С. Ю. Малков, Л. Е. Гринин, А. В. Коротаев. М.: Либроком/URSS, 2009. С. 134—210.
- ↑ 1 2 Ярослав КОРОБАТОВ | Сайт «Комсомольской правды». [www.kp.ru/daily/26490/3360307/ На Европу идет демографическое цунами] (9 февраля 2016). Проверено 22 сентября 2016.
- ↑ Даймонд Джаред. [www.e-reading.club/chapter.php/1006586/14/Daymond_-_Kollaps.html Глава 10. Мальтус в Африке: геноцид в Руанде - Коллапс]. www.e-reading.club. Проверено 20 сентября 2016.
- ↑ [conjuncture.ru/osh_1999/ Аграрное перенаселение как одна из причин ошского конфликта | Центр стратегической конъюнктуры]. conjuncture.ru. Проверено 19 сентября 2016.
- ↑ [ria.ru/spravka/20100611/245118780.html История межэтнических отношений в Киргизии. Справка]. Проверено 20 сентября 2016.
- ↑ [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/rankorder/2127rank.html?countryName=Russia&countryCode=rs®ionCode=cas&rank=197#rs Total fertility rate]. ЦРУ (США).
- ↑ Гринин Л. Е. Из мальтузианской ловушки в ловушку модернизации. К прогнозированию динамики политической нестабильности в странах мир-системной периферии. // Проекты и риски будущего. Концепции, модели, инструменты, прогнозы / Отв. ред. А. А. Акаев, А. В. Коротаев, Г. Г. Малинецкий, С. Ю. Малков. — М.: Красанд, 2010. С. 337—356
- ↑ «Ловушка на выходе из ловушки? …» цит."Вместе с тем заметная часть стран Тропической Африки до сих пор находится в мальтузианской ловушке.[cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=291&Itemid=1] "
Ссылки
- [cliodynamics.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=291&Itemid=1 Ловушка на выходе из мальтузианской ловушки]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Мальтузианская ловушка
Увлеченный движением войск, Наполеон доехал с войсками до Дорогомиловской заставы, но там опять остановился и, слезши с лошади, долго ходил у Камер коллежского вала, ожидая депутации.Москва между тем была пуста. В ней были еще люди, в ней оставалась еще пятидесятая часть всех бывших прежде жителей, но она была пуста. Она была пуста, как пуст бывает домирающий обезматочивший улей.
В обезматочившем улье уже нет жизни, но на поверхностный взгляд он кажется таким же живым, как и другие.
Так же весело в жарких лучах полуденного солнца вьются пчелы вокруг обезматочившего улья, как и вокруг других живых ульев; так же издалека пахнет от него медом, так же влетают и вылетают из него пчелы. Но стоит приглядеться к нему, чтобы понять, что в улье этом уже нет жизни. Не так, как в живых ульях, летают пчелы, не тот запах, не тот звук поражают пчеловода. На стук пчеловода в стенку больного улья вместо прежнего, мгновенного, дружного ответа, шипенья десятков тысяч пчел, грозно поджимающих зад и быстрым боем крыльев производящих этот воздушный жизненный звук, – ему отвечают разрозненные жужжания, гулко раздающиеся в разных местах пустого улья. Из летка не пахнет, как прежде, спиртовым, душистым запахом меда и яда, не несет оттуда теплом полноты, а с запахом меда сливается запах пустоты и гнили. У летка нет больше готовящихся на погибель для защиты, поднявших кверху зады, трубящих тревогу стражей. Нет больше того ровного и тихого звука, трепетанья труда, подобного звуку кипенья, а слышится нескладный, разрозненный шум беспорядка. В улей и из улья робко и увертливо влетают и вылетают черные продолговатые, смазанные медом пчелы грабительницы; они не жалят, а ускользают от опасности. Прежде только с ношами влетали, а вылетали пустые пчелы, теперь вылетают с ношами. Пчеловод открывает нижнюю колодезню и вглядывается в нижнюю часть улья. Вместо прежде висевших до уза (нижнего дна) черных, усмиренных трудом плетей сочных пчел, держащих за ноги друг друга и с непрерывным шепотом труда тянущих вощину, – сонные, ссохшиеся пчелы в разные стороны бредут рассеянно по дну и стенкам улья. Вместо чисто залепленного клеем и сметенного веерами крыльев пола на дне лежат крошки вощин, испражнения пчел, полумертвые, чуть шевелящие ножками и совершенно мертвые, неприбранные пчелы.
Пчеловод открывает верхнюю колодезню и осматривает голову улья. Вместо сплошных рядов пчел, облепивших все промежутки сотов и греющих детву, он видит искусную, сложную работу сотов, но уже не в том виде девственности, в котором она бывала прежде. Все запущено и загажено. Грабительницы – черные пчелы – шныряют быстро и украдисто по работам; свои пчелы, ссохшиеся, короткие, вялые, как будто старые, медленно бродят, никому не мешая, ничего не желая и потеряв сознание жизни. Трутни, шершни, шмели, бабочки бестолково стучатся на лету о стенки улья. Кое где между вощинами с мертвыми детьми и медом изредка слышится с разных сторон сердитое брюзжание; где нибудь две пчелы, по старой привычке и памяти очищая гнездо улья, старательно, сверх сил, тащат прочь мертвую пчелу или шмеля, сами не зная, для чего они это делают. В другом углу другие две старые пчелы лениво дерутся, или чистятся, или кормят одна другую, сами не зная, враждебно или дружелюбно они это делают. В третьем месте толпа пчел, давя друг друга, нападает на какую нибудь жертву и бьет и душит ее. И ослабевшая или убитая пчела медленно, легко, как пух, спадает сверху в кучу трупов. Пчеловод разворачивает две средние вощины, чтобы видеть гнездо. Вместо прежних сплошных черных кругов спинка с спинкой сидящих тысяч пчел и блюдущих высшие тайны родного дела, он видит сотни унылых, полуживых и заснувших остовов пчел. Они почти все умерли, сами не зная этого, сидя на святыне, которую они блюли и которой уже нет больше. От них пахнет гнилью и смертью. Только некоторые из них шевелятся, поднимаются, вяло летят и садятся на руку врагу, не в силах умереть, жаля его, – остальные, мертвые, как рыбья чешуя, легко сыплются вниз. Пчеловод закрывает колодезню, отмечает мелом колодку и, выбрав время, выламывает и выжигает ее.
Так пуста была Москва, когда Наполеон, усталый, беспокойный и нахмуренный, ходил взад и вперед у Камерколлежского вала, ожидая того хотя внешнего, но необходимого, по его понятиям, соблюдения приличий, – депутации.
В разных углах Москвы только бессмысленно еще шевелились люди, соблюдая старые привычки и не понимая того, что они делали.
Когда Наполеону с должной осторожностью было объявлено, что Москва пуста, он сердито взглянул на доносившего об этом и, отвернувшись, продолжал ходить молча.
– Подать экипаж, – сказал он. Он сел в карету рядом с дежурным адъютантом и поехал в предместье.
– «Moscou deserte. Quel evenemeDt invraisemblable!» [«Москва пуста. Какое невероятное событие!»] – говорил он сам с собой.
Он не поехал в город, а остановился на постоялом дворе Дорогомиловского предместья.
Le coup de theatre avait rate. [Не удалась развязка театрального представления.]
Русские войска проходили через Москву с двух часов ночи и до двух часов дня и увлекали за собой последних уезжавших жителей и раненых.
Самая большая давка во время движения войск происходила на мостах Каменном, Москворецком и Яузском.
В то время как, раздвоившись вокруг Кремля, войска сперлись на Москворецком и Каменном мостах, огромное число солдат, пользуясь остановкой и теснотой, возвращались назад от мостов и украдчиво и молчаливо прошныривали мимо Василия Блаженного и под Боровицкие ворота назад в гору, к Красной площади, на которой по какому то чутью они чувствовали, что можно брать без труда чужое. Такая же толпа людей, как на дешевых товарах, наполняла Гостиный двор во всех его ходах и переходах. Но не было ласково приторных, заманивающих голосов гостинодворцев, не было разносчиков и пестрой женской толпы покупателей – одни были мундиры и шинели солдат без ружей, молчаливо с ношами выходивших и без ноши входивших в ряды. Купцы и сидельцы (их было мало), как потерянные, ходили между солдатами, отпирали и запирали свои лавки и сами с молодцами куда то выносили свои товары. На площади у Гостиного двора стояли барабанщики и били сбор. Но звук барабана заставлял солдат грабителей не, как прежде, сбегаться на зов, а, напротив, заставлял их отбегать дальше от барабана. Между солдатами, по лавкам и проходам, виднелись люди в серых кафтанах и с бритыми головами. Два офицера, один в шарфе по мундиру, на худой темно серой лошади, другой в шинели, пешком, стояли у угла Ильинки и о чем то говорили. Третий офицер подскакал к ним.
– Генерал приказал во что бы то ни стало сейчас выгнать всех. Что та, это ни на что не похоже! Половина людей разбежалась.
– Ты куда?.. Вы куда?.. – крикнул он на трех пехотных солдат, которые, без ружей, подобрав полы шинелей, проскользнули мимо него в ряды. – Стой, канальи!
– Да, вот извольте их собрать! – отвечал другой офицер. – Их не соберешь; надо идти скорее, чтобы последние не ушли, вот и всё!
