Мамаев курган
Поделись знанием:
Координаты: 48°44′32″ с. ш. 44°32′13″ в. д. / 48.74222° с. ш. 44.53694° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=48.74222&mlon=44.53694&zoom=12 (O)] (Я)
Панорама. Вид на Волгу с Мамаева кургана
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
(перенаправлено с «Мамаев Курган»)
(федеральный)
| Историко-мемориальный комплекс | |
Мамаев курган
| |
 Вид со стороны площади «Стоявших насмерть» | |
| Страна | Россия |
| Город | Волгоград, Центральный район |
| Строительство | 1959—1967 годы |
| Статус |  Объект культурного наследия РФ № 3410022000
|
Мама́ев курган — возвышенность на правом берегу реки Волги в Центральном районе города Волгограда, где во время Сталинградской битвы происходили ожесточённые бои, начиная с сентября 1942 года и заканчивая январем 1943 года. Сегодня Мамаев курган известен в первую очередь памятником-ансамблем «Героям Сталинградской битвы» с главным монументом «Родина-мать зовет!». На Мамаевом кургане существует несколько братских и индивидуальных могил, в которых покоится прах более 35 000 защитников Сталинграда.
С 2014 года является кандидатом на включение в список всемирного наследия ЮНЕСКО[1].
Содержание
Этимология названия
Название «Мамаев курган» известно издавна[2][3][4]. Своё название легендарный Мамаев курган получил со времен Золотой Орды. На его вершине были когда-то сторожевые дозоры. Застава была учреждена темником Мамаем[2]. Существует легенда что темник Мамай захоронен на кургане, названном в его честь, в гробнице и золотых доспехах. Что подтверждается многочисленными раскопками на Мамаевом Кургане в прошлом. Но гробница так и не была найдена.
Памятник-ансамбль «Героям Сталинградской битвы»
Основные композиции:
- Вводная композиция-горельеф «Память поколений»
- Аллея пирамидальных тополей
- Площадь Стоявших насмерть
- Стены-руины
- Площадь Героев
- Монументальный рельеф
- Зал Воинской славы
- Площадь Скорби
- Главный монумент «Родина-мать зовет!»
- Воинское мемориальное кладбище
- Мемориальный дендропарк у подножия Мамаева кургана
- Танковая башня на постаменте, за Храмом «Всех Святых»,- часть общего ансамбля линии обороны Сталинграда, состоящего из таких же башен в нескольких районах города.
Также на территории кургана до наших дней сохранились:
- Немецкий дзот
- Родник жизни
- Половина шасси танка времён ВОВ
При посещении «Стен-руин» и «Зала Воинской славы» посетителей мемориального комплекса сопровождают звуковые композиции.[5] Над озвучиванием «Мамаева кургана» работали: архитектор Вучетич Евгений Викторович[6], диктор Левитан Юрий Борисович[7], звукорежиссёр Гераськин Александр Иванович[5] и режиссёр Магатаев Виктор Кадиевич.[8]
От площади Скорби начинается подъём на вершину кургана к основанию главного монумента — «Родина-мать зовет!». Вдоль серпантина, в холме, перезахоронены останки 34 505 воинов — защитников Сталинграда, а также 37 гранитных надгробий Героев Советского Союза, участников Сталинградской битвы.
Скульптура «Родина-мать зовет!» является композиционным центром всего ансамбля. Это — женщина, держащая в руке меч, которая стоит в позе призыва к борьбе. Высота статуи 85 м вместе с мечом и 52 м без меча.
«Родина-мать» сделана из железобетона — 5500 тонн бетона и 2400 тонн металлических конструкций (без основания, на котором она стоит). Монумент отливали единоразово, не давая застывать бетону, чтобы не получалось швов. Монумент полый. Толщина бетонных стенок 25-30 см. Внутри расположены 99 стальных канатов, стягивающих конструкцию, комната слежения за состоянием канатов, лестница. Меч с рукояткой длиной 30 метров и весом 14 тонн сделан из фторированной стали. На нём имеются отверстия для уменьшения напора ветра. Статуя стоит на плите высотой всего 2 метра, которая покоится на главном фундаменте. Этот фундамент высотой 16 метров, однако его почти не видно — большая его часть скрыта под землёй. Статуя стоит свободно на плите, как шахматная фигура на доске.
Сложнейшие расчёты устойчивости этой конструкции выполнены доктором технических наук Н. В. Никитиным — автором расчёта устойчивости Останкинской телебашни. Ночью статуя освещается прожекторами.
От подножия кургана до его вершины насчитывается 200 — по числу дней Сталинградской битвы — гранитных ступеней высотой 15 см, шириной 35 м.
История памятника
В мае 1959 под руководством скульптора Е. В. Вучетича на Мамаевом кургане началось сооружения памятника-ансамбля «Героям Сталинградской битвы».
15 октября 1967 года состоялось торжественное открытие памятника. На церемонии присутствовали Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев, министр обороны СССР А. А. Гречко, маршалы А. И. Ерёменко, В. И. Чуйков
Первоначальный проект предусматривал строительство второй очереди ансамбля — от проспекта Ленина до Волги. В 1968 году распоряжением облисполкома под эти цели был отведен участок от проспекта Ленина до уреза Волги. От проспекта Ленина к Волге должна была расположиться пешеходная аллея, стелы с наименованием всех частей советской армии, принявших участие в Сталинградской битве.[9]
Памятник-ансамбль «Героям Сталинградской битвы» 31 января 2008 года был включён в перечень федеральных памятников и с тех пор находится в федеральной собственности.[10] Для передачи в ведение Роскультуры его объединили с музеем-панорамой «Сталинградская битва». Директором государственного учреждения назначен Александр Величкин, много лет возглавлявший областной комитет по культуре.
В феврале 2008 дирекцией было объявлено о планируемом проекте по строительству нового выставочного зала и ограждению всего комплекса, возможно, с введением платы за вход.[11]
12 июня 2008 на Красной площади в Москве были подведены итоги конкурса «7 чудес России». По результатам голосования Мамаев курган вошёл в число семи российских чудес.[12]
В ноябре 2010 года стало известно о том, что Постановлением Администрации Волгограда № 26-98 одной из фирм на основе решения Арбитражного суда Волгоградской области был выделен в аренду на пять лет участок под строительство многоэтажных жилых домов по улице Чуйкова. По некоторым данным, проект предусматривает строительство жилых домов высотой до 23 этажей, что может негативно сказаться на внешнем виде Памятника-ансамбля «Героям Сталинградской битвы».[9]
С 1 декабря 2010 года расформирована 46-я отдельная стрелковая рота (почетного караула) на Мамаевом кургане. Данное решение было принято «во исполнение директив Министра обороны РФ… в целях совершенствования организационных структур соединений военного округа…».[13][14][15] До этого момента рота почётного караула подчинялась штабу Южного военного округа, а с 1 декабря 2010 года она приказом Генштаба ВС РФ переведена в подчинение командира воинской части № 22220, вошла в состав 20-й мотострелковой бригады.[16]
Галерея
- 5011-0005-reverse.gif
Монета Банка РФ
- Mamayev Kurgan - wall.jpg
Стены-руины (фрагмент)
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Скульптура «Стоять насмерть»
- Stalingrad graf Tsjoeikov.jpg
Могила маршала Чуйкова
- Vechnii ogon-1.jpg
Вечный огонь
- Mamayev Kurgan - Vechnii Ogon.jpg
Смена караула
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Памятник ночью
- Vladimir Putin 22 February 2000-4.jpg
Владимир Путин у подножия монумента
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Площадь скорби
- Родина-мать(Волгоград).jpg
Скорбящая мать ночью
- Мамаев Курган.jpg
Композиции героям Кургана
- Mamaev kurgan (ОКН).JPG
С высоты птичьего полёта
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Родина-Мать зимой
- Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Скульптура в контровом свете
Факты
 |
Этот раздел представляет собой неупорядоченный список разнообразных фактов о предмете статьи. Пожалуйста, приведите информацию в энциклопедический вид и разнесите по соответствующим разделам статьи. Согласно решению Арбитражного комитета Википедии, списки предпочтительно основывать на вторичных обобщающих авторитетных источниках, содержащих критерий включения элементов в список.
|
- У памятника на Мамаевом кургане — бойца с автоматом и гранатой и надписью на постаменте «Стоять насмерть!» лицо маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова[17] — главного военного консультанта мемориала, похороненного на его территории.
- На Мамаевом кургане в день 25-летия Победы заложена капсула с обращением участников войны к потомкам, которая должна быть вскрыта 9 мая 2045 года на 100-летие Победы[18].
- Скульптура «Родина-мать зовет!», возвышающаяся на Мамаевом кургане, занесена в книгу рекордов Гиннеса как самая большая (на тот момент) скульптура-статуя в мире[19]. До сих пор является самой высокой нерелигиозной скульптурой-статуей в мире. Её высота 52 метра, длина руки — 20 и меча — 29 метров. Общая высота скульптуры 85 метров[20]. Вес скульптуры 8 тысяч тонн, а меча — 14 тонн (для сравнения: Статуя Свободы в Нью-Йорке в высоту 46 метров; статуя Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро 38 метров).
- По примерным подсчётам, на Мамаевом кургане захоронено не менее 34 тыс. солдат[21].
- В Зале воинской славы звучит произведение Роберта Шумана «Грёзы»[18] в исполнении Государственной академической хоровой капеллы им. Юрлова.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2914 дней]
- При строительстве мемориала высота кургана по всей площади была увеличена на 8 метров.
Напишите отзыв о статье "Мамаев курган"
Примечания
- ↑ UNESCO World Heritage Centre. [whc.unesco.org/en/tentativelists/5936/ Mamayev Kurgan Memorial Complex "To the Heroes of the Battle of Stalingrad" - UNESCO World Heritage Centre] (англ.). whc.unesco.org. Проверено 17 марта 2016.
- ↑ 1 2 [www.statesymbol.ru/image/regionsymbol/20051003/39598029.html Символы российских городов — Волгоград. Мамаев курган] (ссылка проверена 5 декабря 2010)
- ↑ [areavol.by.ru/mamay.shtm Мамаев Курган на сайте о Волгограде] (ссылка проверена 28 ноября 2010)
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=5WmAZFYoeUM&feature=related Фильм «Сталинградская битва» на Youtube, слушать 42-48-е секунды] — фильм был снят в 1948-49 годах, однако, название «Мамаев Курган» в нём уже приводится, что говорит о том, что оно было известно уже до строительства мемориала (ссылка проверена 28 ноября 2010).
- ↑ 1 2 Всё для Вас — Волгоград. [news.vdv-s.ru/details/?news=238018 Голос руин: о чём поёт Мамаев курган]. Всё для Вас — Волгоград (16 июля 2013, 10:41).
- ↑ Евгений Волокитин. [www.vesti.ru/doc.html?id=1097394&cid=7 Голос Мамаева кургана]. Вести.ru (22 июня 2013 06:36).
- ↑ Россия 1. [www.volgograd-trv.ru/news.aspx?id=23641 Как «озвучивали» Мамаев курган]. Вести. Волгорад (21.06.2013 20:00 Видео).
- ↑ Колесов Владимир, Ершова Лариса Фильм "Страницы Сталинградской битвы" и его авторы // Санкт-Петербург, "Издательство Александра Сазанова" : Российский ритуально-духовный журнал "Реквием". — 2014. — № 4 (105). — С. 4 — 14.
- ↑ 1 2 Аркадий Урицкий. [v1.ru/news/338275.html Мамаев Курган заслонят небоскребами]. V1.ru (15 ноября 2010 года). Проверено 18 ноября 2010. [www.webcitation.org/617DrYR3L Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [news.vdv-s.ru/news/?news=19789 Мамаев курган стал федеральным]. news.vdv-s.ru (4.02.2008). [www.webcitation.org/617DtjYwc Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ Ребрикова, Ирина [www.volgograd.ru/theme/info/other/147091.pub Мамаев курган. Вход свободный?]. VOLGOGRAD.RU (29.02.2008). Проверено 10 апреля 2008. [www.webcitation.org/617DvKxxI Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [ruschudo.ru/finalvote.html Мамаев курган стал чудом России]
- ↑ Татьяна Седова. [kprf.ru/army/85262.html Рота почетного караула на Мамаевом кургане расформирована!]. КПРФ (3 декабря 2010). Проверено 3 декабря 2010. [www.webcitation.org/617DwuvWp Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [news.vdv-s.ru/society/?news=33900 На Мамаевом кургане расформировали роту почетного караула]. ВДВ (3 декабря 2010). Проверено 3 декабря 2010. [www.webcitation.org/617E27ILj Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [news.mail.ru/society/4897276/ Мамаев курган остался без роты почетного караула]. news.mail.ru (3 декабря 2010). Проверено 3 декабря 2010. [www.webcitation.org/617E3YvKW Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [news.mail.ru/inregions/south/34/4898428/ Рота почетного караула не уйдет с Мамаева кургана]. news.mail.ru (3 декабря 2010). Проверено 3 декабря 2010. [www.webcitation.org/617E5bTEy Архивировано из первоисточника 22 августа 2011].
- ↑ [www.volfoto.ru/volgograd/mamayev_kurgan/stoyat_nasmert/ Скульптура «Стоять насмерть» — фото]
- ↑ 1 2 В. Шанин, В. Агронский 7 чудес России и ещё 42 достопримечательности, которые нужно знать. — М.: Эксмо, 2011. — 224 с.
- ↑ Книга рекордов Гиннесса, 1988 : перевод с английского / С. С. Федотов, переводчик. — М.: Советская Россия, 1989
- ↑ [www.infozoom.ru/2008/07/09/samye-vysokie-statui-v-mire.html Новости в фотографиях: красивые фотографии звезд, фото моделей, авто, кино, знаменитости, мода]
- ↑ Елизавета Листова. Родина-Мать (flv). strana.ru. Проверено 22, 2010.
См. также
- Родина-мать
- Сталинградская битва (музей-панорама)
- д/ф Родина - Мать - Строительство Мамаевого кургана
Ссылки
- [www.stalingrad-battle.ru/ Официальный сайт музея-заповедника «Сталинградская битва»]
- Сергей Новицкий. [np.aif.ru/issues/699/25_01 Мифы Мамаева кургана] // Аргументы и Факты Нижнее Поволжье : газета. — 2007. — № 42 (699) от 17 октября. (Проверено 19 ноября 2011)
- [www.trud.ru/article/13-10-2007/122162_kak_vajali_rodinu-mat.html История возведения «Родины-Матери».] (Проверено 19 ноября 2011)
- [visitvolgograd.ru/article/monument/0003/0003.htm Схемы, фото, советы посетителям Мамаева кургана.] (Проверено 19 ноября 2011)
- Фотографии и модели
- [tour.volfoto.ru/volgograd/mamayev-kurgan/ Виртуальный тур по Мамаеву кургану] — Сферические панорамы 360.
- [www.volgograd.ru/mamayev-kurgan/ Виртуальный Мамаев курган] — 3D-модель мемориального комплекса на VOLGOGRAD.RU (в формате VRML)
- [www.volfoto.ru/volgograd/mamayev_kurgan/ Мамаев курган] — полное фотоописание памятника-ансамбля, известные и малоизвестные места.
- [www.gigapan.org/gigapans/most_popular/?q=mamayev Виртуальные гигапиксельные панорамы Мамаева Кургана для просмотра в Google Earth, сделанные в 60-ю годовщину окончания Великой Отечественной Войны.]
- [mamaew-kurgan.ru/dir/1 3D фото Мамаева кургана]- Панорамные 360 фотографии Мамаева кургана.
| ||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мамаев курган
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
