Мамерк Эмилий Мамерцин
| Мамерк Эмилий Мамерцин лат. Mamercus Aemilius Mamercinus | ||
| ||
|---|---|---|
| 438 до н. э. | ||
| ||
| Род: | Эмилии | |
| Отец: | Марк Эмилий Мамерцин | |
Мамерк Эмилий Мамерцин (лат. Mamercus Aemilius Mamercinus) — римский политик и военачальник, военный трибун с консульской властью в 438 году до н. э., диктатор в 437, 434 и 426 годах до н. э.
Биография
В 446 году до н. э. вместе с Валерием Потитом был первым квестором, избранным народным собранием[1]. В 438 году до н. э. был военным трибуном с консульской властью вместе с Цинциннатом Младшим и Луцием Юлием Юлом. В тот год фиденаты отпали от Рима, а римские послы, направленные к Ларсу Толумнию, были убиты[2].
В следующем году был назначен диктатором. Начальником конницы назначил Цинцинната Младшего. Фиденаты и вейенты были разгромлены в битве при Фиденах, а сам город захвачен. Эмилий справил триумф[3].
В 434 году до н. э. снова был назначен диктатором, так как римляне боялись, что этруски на совещании у святилища Вольтумны объявят им общую войну. Так как опасения оказались ложными, Эмилий сложил полномочия, проведя перед этим через народное собрание закон об ограничении цензуры (lex Aemilia de censura minuenda), сокращавший срок полномочий цензоров с пяти лет до полутора. По малоправдоподобному рассказу Ливия, цензоры отомстили ему, переведя из числа полноправных граждан в эрарии и обложив восьмикратной податью. Народ был разгневан настолько, «что отвести от цензоров угрозу насилия не в состоянии был никто, кроме самого Мамерка»[4].
В 428 году до н. э. вместе с Луцием Сергием Фиденатом и Квинтом Сервилием входил в состав комиссии, направленной в Фидены для расследования участия их жителей в набегах вейентов на римскую территорию[5].
В 426 году до н. э., после разгрома римского войска под Вейями военный трибун Авл Корнелий Косс назначил Мамерка Эмилия диктатором, а сам стал при нём начальником конницы. Эмилий разгромил этрусков в битве при Фиденах, взял город, после чего справил триумф и сложил полномочия через 16 дней после назначения[6].
Потомки
Сыновьями Мамерка были Маний, консул 410 года до н. э. и трёхкратный военный трибун, и Луций, избиравшийся военным трибуном семь раз.
Напишите отзыв о статье "Мамерк Эмилий Мамерцин"
Примечания
| ||||||
Отрывок, характеризующий Мамерк Эмилий Мамерцин
– Так весело, как никогда в жизни! – сказала она, и князь Андрей заметил, как быстро поднялись было ее худые руки, чтобы обнять отца и тотчас же опустились. Наташа была так счастлива, как никогда еще в жизни. Она была на той высшей ступени счастия, когда человек делается вполне доверчив и не верит в возможность зла, несчастия и горя.Пьер на этом бале в первый раз почувствовал себя оскорбленным тем положением, которое занимала его жена в высших сферах. Он был угрюм и рассеян. Поперек лба его была широкая складка, и он, стоя у окна, смотрел через очки, никого не видя.
Наташа, направляясь к ужину, прошла мимо его.
Мрачное, несчастное лицо Пьера поразило ее. Она остановилась против него. Ей хотелось помочь ему, передать ему излишек своего счастия.
– Как весело, граф, – сказала она, – не правда ли?
Пьер рассеянно улыбнулся, очевидно не понимая того, что ему говорили.
– Да, я очень рад, – сказал он.
«Как могут они быть недовольны чем то, думала Наташа. Особенно такой хороший, как этот Безухов?» На глаза Наташи все бывшие на бале были одинаково добрые, милые, прекрасные люди, любящие друг друга: никто не мог обидеть друг друга, и потому все должны были быть счастливы.
На другой день князь Андрей вспомнил вчерашний бал, но не на долго остановился на нем мыслями. «Да, очень блестящий был бал. И еще… да, Ростова очень мила. Что то в ней есть свежее, особенное, не петербургское, отличающее ее». Вот всё, что он думал о вчерашнем бале, и напившись чаю, сел за работу.
Но от усталости или бессонницы (день был нехороший для занятий, и князь Андрей ничего не мог делать) он всё критиковал сам свою работу, как это часто с ним бывало, и рад был, когда услыхал, что кто то приехал.
Приехавший был Бицкий, служивший в различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье – по моде, но которые по этому то кажутся самыми горячими партизанами направлений. Он озабоченно, едва успев снять шляпу, вбежал к князю Андрею и тотчас же начал говорить. Он только что узнал подробности заседания государственного совета нынешнего утра, открытого государем, и с восторгом рассказывал о том. Речь государя была необычайна. Это была одна из тех речей, которые произносятся только конституционными монархами. «Государь прямо сказал, что совет и сенат суть государственные сословия ; он сказал, что правление должно иметь основанием не произвол, а твердые начала . Государь сказал, что финансы должны быть преобразованы и отчеты быть публичны», рассказывал Бицкий, ударяя на известные слова и значительно раскрывая глаза.
– Да, нынешнее событие есть эра, величайшая эра в нашей истории, – заключил он.
Князь Андрей слушал рассказ об открытии государственного совета, которого он ожидал с таким нетерпением и которому приписывал такую важность, и удивлялся, что событие это теперь, когда оно совершилось, не только не трогало его, но представлялось ему более чем ничтожным. Он с тихой насмешкой слушал восторженный рассказ Бицкого. Самая простая мысль приходила ему в голову: «Какое дело мне и Бицкому, какое дело нам до того, что государю угодно было сказать в совете! Разве всё это может сделать меня счастливее и лучше?»
