Мамонтовка (Пушкино)
| Мамонтовка | |
| Город: | |
|---|---|
| Координаты: |
55°59′46″ с. ш. 37°48′33″ в. д. / 55.99611° с. ш. 37.80917° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.99611&mlon=37.80917&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 55°59′46″ с. ш. 37°48′33″ в. д. / 55.99611° с. ш. 37.80917° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.99611&mlon=37.80917&zoom=14 (O)] (Я) |
| Прежний статус: | |
| Год включения в черту города: |
2003 |
Ма́монтовка — микрорайон (c 2003 года) города Пушкино Московской области.
Расположен неподалёку от платформы «Мамонтовская» Ярославского направления МЖД. Застройка преимущественно частная, есть также многоквартирные дома небольшой этажности. Также в Мамонтовке находятся завод ОАО «НПО Росдормаш» и завод «Малахит», а также ГУП МО «Лабораторно-исследовательский центр»[1].
С северо-запада Мамонтовка граничит с посёлком Акулово, с запада — с Учинским лесопарком, с юга — с микрорайоном Звягино, с юго-востока — с микрорайоном Клязьма.
До 2003 года Мамонтовка была дачным посёлком (посёлком городского типа) Пушкинского района Московской области. Позже она вошла в состав города Пушкино[2].
В 1933 году рядом с Мамонтовкой, в Листвянах (ныне улица Листвяны) было организовано одно из лагерных отделений Дмитровлага, заключённые которого работали на строительстве Акуловского гидроузла и Восточного водопроводного канала.
Транспорт
- 3 (ст. Пушкино — пл. Мамонтовская)
- 5 (ст. Пушкино — пл. Мамонтовская)
- 8 (пл. Мамонтовская — Акулово)
- 9 (ст. Пушкино — Акулово)
- 29 (ст. Пушкино — пл. Мамонтовская — пл. Тарасовская)
- 502 (Акулово — пл. Мамонтовская — Москва (м. Медведково)
- 509 (ст. Пушкино — Москва (м. Медведково)
Напишите отзыв о статье "Мамонтовка (Пушкино)"
Примечания
Ссылки
- [pushkino-2009.livejournal.com/12434.html История Пушкино и района — Из истории посёлка Мамонтовка]
|
Это заготовка статьи о Московской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Мамонтовка (Пушкино)
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.
На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.
После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
