Мамочки (телесериал)
Поделись знанием:
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
| Мамочки | |
 Постер первого сезона | |
| Жанр | |
|---|---|
| В ролях |
Елена Николаева |
| Композитор |
Александр Бессонов |
| Страна | |
| Количество сезонов |
2 |
| Количество серий |
40 |
| Производство | |
| Исполнительный продюсер |
Александр Омельянов |
| Продюсер |
Эдуард Илоян (ген.) |
| Режиссёр |
Александр Богданенко (1 сезон) |
| Оператор |
Борис Ициксон (1 сезон) |
| Сценарист |
Максим Воронков |
| Хронометраж |
24 мин. |
| Студия |
Sister's Production |
| Трансляция | |
| Телеканал | |
| На экранах | |
| Формат видео | |
| Формат звука | |
|
[ctc.ru/projects/serials/mamochki/ Страница сериала на сайте канала СТС] | |
«Ма́мочки» — российский комедийный телесериал, созданный компанией Sister’s Production совместно с Yellow, Black and White, Happy People Production и IQ Production.
Съёмки сериала начались осенью 2015 года. Премьера сериала состоялась 7 декабря 2015 года на канале СТС. Финальная серия первого сезона вышла в эфир 30 декабря 2015 года.
Сериал был продлён на второй сезон, съёмки которого проходили с марта по май 2016 года. Премьера второго сезона состоялась на канале СТС 12 сентября 2016. Финальная серия второго сезона вышла в эфир 12 октября 2016 года.
10 сентября 2016 года было официально объявлено, что сериал продлён на третий сезон[1]. Его премьера запланирована на канале СТС весной 2017 года.
Содержание
Сюжет
Новоиспечённая мать Аня, мама троих детей Юля и одинокая девушка Вика — лучшие подруги. Каждая из них, несмотря на всевозможные трудности, пытается сделать всё для того, чтобы стать по-настоящему счастливой.
Персонажи
В главных ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Елена Николаева | Анна (Аня) Алексеевна Белоусова 27 лет, мама Миши, жена/бывшая жена Ивана, закадровый голос |
| Светлана Колпакова | Юлия (Юля) Ильинична Мельникова 31 год, мама Маши, Паши и Ильи, жена Романа, журналист женского журнала «КабLook»[2] |
| Александра Булычёва | Виктория (Вика) Николаевна Смирнова 30 лет, врач-андролог, беременна от Андрея |
| Сергей Лавыгин | Роман (Рома) Александрович Мельников 32 года, муж Юли, папа Маши, Паши и Ильи, продавец-консультант магазина бытовой техники и электроники (1 сезон), менеджер дилерского центра «Демидов моторс» (2 сезон) |
| Александр Ратников | Иван (Ваня) Николаевич Смирнов 31 год, муж Ани, папа Миши, брат Вики, старший менеджер/бывший старший менеджер дилерского центра «Демидов моторс» |
| Роман Полянский | Константин (Костя) Андреевич Грачёв врач-педиатр, коллега, близкий друг и тайный поклонник Вики |
| Владимир Жеребцов | Андрей Кириллович Анисимов учитель географии в школе, влюблён в Вику |
| Павел Трубинер | Сергей Сергеевич Давыдов писатель, был влюблён в Аню, автор женских романов под псевдонимом Роза Шарп |
| Юлиана Бажанова | Мария (Маша) Романовна Мельникова 11 лет, старшая дочь Юлии и Романа |
| Александр Присмотров-Белов | Илья Романович Мельников 7 лет, средний сын Юлии и Романа |
| Артемий Падалка | Павел (Паша) Романович Мельников 5 лет, младший сын Юлии и Романа |
| Глеб Лукашевич | Михаил (Миша) Иванович Смирнов 10 месяцев, сын Ани и Ивана |
В ролях
| Актёр | Роль |
|---|---|
| Юлия Подозёрова | Ольга Геннадьевна коллега Юли, жена Юрия Анатольевича, любовница Ивана, журналист, пишущий о культурной жизни столицы в женском журнале «КабLook», с 20-й серии — главный редактор женского журнала «КабLook» |
| Максим Виторган | Юрий Анатольевич начальник Ивана, муж Ольги |
| Татьяна Лютаева | Наталья Юрьевна Жукова начальник Юли, главный редактор женского журнала «КабLook» (до 19-й серии), возлюбленная Ильи Борисовича |
| Серафима Низовская | Валерия (Лера) Анатольевна куратор женского журнала «КабLook» |
| Антонина Комиссарова | Антонина (Тоня) коллега Юли, журналист женского журнала «КабLook», сводная сестра Юли, мама Ильи |
| Владимир Симонов (с 21-й серии) | Илья Борисович отец Юли и приёмный отец Тони, дед Маши, Ильи и Паши, бывший криминальный авторитет, отсидел в тюрьме около 15 лет, владелец женского журнала «КабLook» |
| Евгения Осипова (с 21-й серии) | новый врач-лор |
| Евгений Токарев | Женя бармен, бывший возлюбленный Вики |
| Дмитрий Мазуров | Олег бывший возлюбленный Вики[3] |
| Мария Буравлева | Саша коллега Юли, журналист, пишущий о моде в женском журнале «КабLook» |
| Мария Болонкина | Таня коллега Юли, журналист, пишущий о моде в женском журнале «КабLook» |
| Анастасия Привалова | Лена коллега Юли, помощник главного редактора женского журнала «КабLook» |
| Станислав Бондаренко | Степан Макаров 30 лет, сотрудник сервисного центра по обслуживанию автомобилей, бывший возлюбленный Вики |
| Юрий Васильев | Николай Петрович Смирнов отец Ивана и Вики, муж Веры |
| Татьяна Аугшкап | Вера Борисовна Смирнова мама Ивана и Вики, жена Николая |
| Светлана Немоляева | Светлана Олейникова сотрудница Государственной Третьяковской галереи |
| Анжелика Каширина | Света |
| Константин Соловьёв | Дима бизнесмен, бывший возлюбленный Вики |
| Ксения Непотребная | Яна парикмахер Вики |
| Всеволод Макаров | Альберт тренер по фитнесу |
| Максим Радугин | Игорь художник, бывший возлюбленный Вики |
| Марина Яковлева | Людмила Андреевна Белоусова мама Ани, жена Алексея |
| Сергей Баталов | Алексей Петрович Белоусов отец Ани, муж Людмилы |
| Людмила Гаврилова | Тамара Ивановна мама Андрея |
| Сергей Колесников | папа Кости |
| Елена Валюшкина | мама Юли, бывшая жена Ильи |
Саундтрек
| Исполнитель | Название композиции |
|---|---|
| Альма Коган | Never Do A Tango With An Eskimo |
| Розмари Клуни | Sway |
| Тина | Ваня |
| Olivia Millerschin | 365 |
| Rob Bagshaw, Tara Chinn, Emily Taylor | I’m Like a Fool |
| Clair | Genius |
| Жаннат Керимбаев | Ты сказала «Нет» |
| Группа Neon Tiger | Cheeky monkey |
| Jamala | In My Shoes |
| Faijee | Hard Loving |
| Группа «Бумбокс» | Хэппи энд |
| Ёлка | Море внутри |
Рейтинги
В эфире канала СТС сериал стартовал с хорошими рейтингами. По данным «TNS Россия», средняя доля премьерных серий по Москве составила 16,2 % (15,7 в слоте 21:00-21:30 и 16,7 в слоте 21:30-22:00). В аудитории «Все 10-45» СТС занял первое место в слоте 21:00-22:00. Среди молодых женщин с детьми в возрасте 25-35 лет доля достигла 26,5 %, то есть каждая третья женщина, которая в тот момент смотрела телевизор, смотрела именно сериал «Мамочки»[4]. По России доля премьерных серий в аудитории «Все 10-45» достигла 12 %, а среди молодых женщин с детьми в возрасте 25-35 лет — 20,5 %.
Эпизоды
| Сезон | Серии | Период трансляции | |
|---|---|---|---|
| 1 | 1—20 (20 серий) | 7 декабря — 30 декабря 2015 | |
| 2 | 21—40 (20 серий) | 12 сентября — 12 октября 2016 | |
| 3 | 41—60 (20 серий) | 2017 | |
Мнения
Сериал получил положительные оценки телекритиков.
«„Мамочки“ — это крепко сделанный ситком в лучших традициях „Кухни“ и в стиле СТС, со стопроцентным попаданием актёров в образы, хорошим юмором и ненадуманным сюжетом»— Алина Бавина, «Вокруг ТВ»[5]
«Сериал „Мамочки“ — кладезь полезных советов для молодых мам и тех, кто только собирается ими стать»— Надежда Шульга, «Комсомольская правда»[6]
«„Мамочки“ — добрый и очень трогательный сериал о дружбе и о семье. Он ухитряется быть смешным (местами абсолютно уморительным), не опускаясь до язвительности, пошлости или нелепости, чем часто грешат телевизионные проекты. Хоть герои — все, не только главные, — просты и понятны, при этом назвать их скучными язык не повернётся»— Валерия Высокосова, FashionTime.ru[7]
Факты
- В жизни из трёх актрис мамой является только Елена Николаева, у неё двое детей — сын и дочь. Она подсказывала сценаристам некоторые детали, исходя из своего материнского опыта.
- Для съёмок сериала в павильоне были выстроены декорации двух квартир героинь. Интерьер каждой из квартир показывает разницу между многодетной мамой и новоиспечённой. Так, дом Юли получился более «семейным», в нём много игрушек и детских вещей, а жильё Ани похоже на современную девичью квартиру.
- Актёров-исполнителей главных ролей телезрители канала СТС помнят по главным ролям в телесериалах прошлых лет: Елена Николаева сыграла одну из главных ролей в телесериале «Пока цветёт папоротник», Александр Ратников запомнился зрителям по главной роли в сериале «Как я встретил вашу маму», а Сергей Лавыгин исполняет одну из главных ролей в телесериале «Кухня».
- Создатели сериала изменили очерёдность серий в эфире телеканала СТС. Согласно сценарию, 2-й должна была быть 3-я серия, но их решили поменять местами.
Напишите отзыв о статье "Мамочки (телесериал)"
Примечания
- ↑ [www.kino-teatr.ru/kino/art/serial/4489/ НОВЫЕ СЕЗОНЫ РУССКИХ СЕРИАЛОВ: СПАСИБО, ЧТО ПРОДЛИЛИ!] // Kino-teatr.ru, 10 сентября 2016
- ↑ [www.penza-press.ru/lenta-novostey/87916/interesnye-fakty-o-geroinyah-novogo-seriala-sts-mamochki Интересные факты о героинях нового сериала СТС «Мамочки»] // Информационное агентство «Пенза-пресс», 26 ноября 2015
- ↑ [uv-kurier.ru/2015/10/02/%D0%BF%D0%BE%D0%BF%D1%83%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9-%D0%B0%D0%BA%D1%82%D1%91%D1%80-%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D0%BE-%D0%B4%D0%BC%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B9-%D0%BC%D0%B0%D0%B7%D1%83%D1%80%D0%BE/ Популярный актёр кино Дмитрий Мазуров рассказал о съёмках рейтинговых телесериалов] // Газета «Юго-Восточный курьер», 2 октября 2015
- ↑ [www.penza-press.ru/lenta-novostey/88518/serial-sts-mamochki-lider-v-slote-po-moskve Сериал СТС «Мамочки» — лидер в слоте по Москве] // Информационное агентство «Пенза-пресс», 9 декабря 2015
- ↑ [www.vokrug.tv/article/show/glavred_50620/ «Мамочки»: рецензия на первые серии] // Вокруг ТВ, 30 ноября 2015
- ↑ [www.kp.ru/daily/26467.7/3336777/ Ой, мамочки!] // Комсомольская правда, 4 декабря 2015
- ↑ [www.fashiontime.ru/lifestyle/cinema/1278940.html «Мамочки»: рецензия FashionTime.ru] // FashionTime.ru, 9 декабря 2015
Ссылки
- [ctc.ru/projects/serials/mamochki/ Страница сериала на сайте канала СТС]
- [ybw-group.ru/#section-full-project?url=%2Fproject%2Fmamochki Страница сериала на сайте компании Yellow, Black and White]
- [molodejj.tv/serial/mamochki Страница сериала на сайте Molodejj.tv]
Отрывок, характеризующий Мамочки (телесериал)
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu'il m'a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
