Манахов, Евгений Фёдорович

Евгений Фёдорович Манахов
Дата рождения	2 января 1925(1925-01-02)
Место рождения	Кузнецк, Саратовская губерния, Советская Россия
Дата смерти	4 марта 2007(2007-03-04) (82 года)
Место смерти	Москва, Россия
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	кавалерия
Годы службы	1941—1946
Звание
Командовал	командир сабельного взвода
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Евге́ний Фёдорович Мана́хов (2 января 1925 года, Кузнецк — 4 марта 2007 года, Москва) — участник Великой Отечественной войны, командир сабельного взвода 4-го эскадрона 58-го гвардейского кавалерийского полка 16-й гвардейской Черниговской кавалерийской дивизии, сформированной в декабре 1941 года в городе Уфе, как 112-я Башкирская кавалерийская дивизия, 7-го гвардейского кавалерийского корпуса 61-й армии Центрального фронта. Герой Советского Союза.

Биография

Евгений Манахов родился 2 января 1925 года в городе Кузнецке (ныне — Пензенской области) в семье рабочего. Член ВКП(б)/КПСС с 1944 года. Окончил 7 классов, учился на 1-м курсе механического техникума в Пензе. Призван в армию в июле 1941 года Пензенским городским военкоматом Пензенской области. В декабре 1941 года окончил Чкаловское кавалерийское училище. С февраля 1942 года Манахов в действующей армии.

Гвардии лейтенант Евгений Манахов в наступательном бою 18 сентября 1943 года в районе села Баба со взводом забросал гранатами блиндаж штаба батальона противника, захватил штабную машину, уничтожил восемь гитлеровцев.

В ночь на 27 сентября 1943 года Манахов первым во главе взвода форсировал реку Днепр в районе деревни Нивки Брагинского района Белоруссии и ворвался в траншею противника. Действуя штыками и ножами, гвардейцы-кавалеристы ликвидировали боевое охранение. Взвод Манахова закрепился на плацдарме и способствовал переправе других подразделений 58-го гвардейского кавалерийского полка. Манахов временно принял на себя командование 4-м эскадроном, организовал круговую оборону, сообщил в штаб о благополучной переправе на вражеский берег и захвате траншей противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года за образцовое выполнение боевого задания командования в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии лейтенанту Манахову Евгению Фёдоровичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 3582). С 1946 года Манахов Е. Ф. — в запасе.

В 1951 году окончил Институт внешней торговли. В 1962—1966 годах работал торговым представителем в Индонезии.

В 1976—1984 годах занимал пост председателя Всесоюзного объединения «Алмазювелирэкспорт». В 1984—1992 годах — торгпред в Великобритании. С 1993 года и до ухода на пенсию — генеральный директор Всесоюзного объединения «Союзпромэкспорт».

Жил в Москве. Скончался 4 марта 2007 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда»
• орден Ленина;
• орден Богдана Хмельницкого III степени;
• орден Отечественной войны I степени;
• два ордена Трудового Красного Знамени;
• орден Дружбы народов;
• орден «Знак Почёта».

Память

• Бюст Е. Ф. Манахова установлен на Холме Воинской Славы в Кузнецке.
• Имя Е. Ф. Манахова высечено золотыми буквами на мемориальных досках вместе с именами всех 78-и Героев Советского Союза 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, установленных в Национальном музее Республики Башкортостан и в Музее 112-й Башкирской кавалерийской дивизии в Уфе.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4441 Манахов, Евгений Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».

• Герои и подвиги. — Саратов, 1966. — Кн. 1. — С. 66—69.
• Навечно в сердце народном. — 3-е изд., доп. и испр. — Минск, 1984. — С. 331.
• Хлюпин В. И. Сыны России. — М., 1985. — С. 138.
• Позин Я. С. Манахов Евгений Федорович // Пензенская энциклопедия. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2001. — С. 349.

Отрывок, характеризующий Манахов, Евгений Фёдорович

Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.