Мангейм 1914
19-й конгресс Германского шахматного союза проходил с 19 июля по 2 августа 1914 года в Мангейме[1], посвященный его 30-летию.
Содержание
Турнир мастеров
18 участников; 3 других турнира: 86 участников, в том числе 10 представителей России. Турнир мастеров остался незавершённым из-за начала 1-й мировой войны 1914—1918. Русские шахматисты были задержаны в Германии в качестве пленных; часть из них оставалась там свыше полутора лет.
В турнире мастеров лидировали А. Алехин — 9½ очков, М. Видмар — 8½ и Р. Шпильман — 8. После 11-го тура турнир был прерван. Призы были распределены согласно положению участников турнира на 2 августа 1914.
№ | Участник | Страна | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | + | − | = | Очки | Место | |
---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
1 | Алехин, Александр | Российская империя | 1 | 0 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | 1 | ½ | 1 | 1 | 9 | 1 | 1 | 9½ | 1 | ||||||||
2 | Видмар, Милан | Австро-Венгрия | ½ | ½ | ½ | 1 | 1 | ½ | 1 | ½ | 1 | 1 | 1 | 6 | 0 | 5 | 8½ | 2 | ||||||||
3 | Шпильман, Рудольф | Австро-Венгрия | ½ | 1 | ½ | 0 | 1 | ½ | 1 | ½ | 1 | 1 | 1 | 6 | 1 | 4 | 8 | 3 | ||||||||
4 | Брейер, Дьюла | Австро-Венгрия | 0 | ½ | ½ | ½ | 0 | 1 | ½ | 1 | 1 | 1 | 1 | 5 | 2 | 4 | 7 | 4—6 | ||||||||
5 | Маршалл, Фрэнк Джеймс | США | ½ | 0 | 1 | 1 | ½ | ½ | 1 | ½ | 1 | ½ | ½ | 4 | 1 | 6 | 7 | 4—6 | ||||||||
6 | Рети, Рихард | Австро-Венгрия | 0 | ½ | ½ | 0 | ½ | 1 | 1 | 1 | ½ | 1 | 1 | 5 | 2 | 4 | 7 | 4—6 | ||||||||
7 | Яновский, Давид | Российская империя | 1 | 0 | 1 | ½ | 0 | ½ | 1 | 0 | 1 | ½ | 1 | 5 | 3 | 3 | 6½ | 7 | ||||||||
8 | Боголюбов, Ефим | Российская империя | 0 | 1 | ½ | 0 | ½ | 0 | 1 | 1 | ½ | 0 | 1 | 4 | 4 | 3 | 5½ | 8—9 | ||||||||
9 | Тарраш, Зигберт | Германская империя | 0 | 0 | 0 | ½ | ½ | 1 | 0 | 1 | 1 | 1 | ½ | 4 | 4 | 3 | 5½ | 8—9 | ||||||||
10 | Дурас, Олдржих | Австро-Венгрия | 0 | ½ | ½ | 0 | 1 | 0 | 1 | 0 | 0 | 1 | 1 | 4 | 5 | 2 | 5 | 10—11 | ||||||||
11 | Ион, Вальтер | Германская империя | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 1 | 0 | 1 | 1 | 1 | 0 | 5 | 6 | 0 | 5 | 10—11 | ||||||||
12 | Тартаковер, Савелий | ½ | ½ | ½ | 0 | 0 | 1 | 0 | 0 | ½ | ½ | 1 | 2 | 4 | 5 | 4½ | 12 | |||||||||
13 | Пост, Эрхардт | Германская империя | 0 | 0 | ½ | ½ | 0 | 0 | 1 | 0 | 0 | 1 | 1 | 3 | 6 | 2 | 4 | 13—14 | ||||||||
14 | Фарни, Ханс | Швейцария | 0 | 0 | 0 | 0 | 0 | 1 | 0 | ½ | 1 | 1 | ½ | 3 | 6 | 2 | 4 | 13—14 | ||||||||
15 | Карльс, Карл | Германская империя | 0 | 0 | 0 | ½ | 0 | 0 | 1 | 0 | ½ | ½ | 1 | 2 | 6 | 3 | 3½ | 15—16 | ||||||||
16 | Крюгер, Пауль | Германская империя | ½ | 0 | 0 | ½ | 0 | 0 | ½ | ½ | ½ | ½ | ½ | 0 | 4 | 7 | 3½ | 15—16 | ||||||||
17 | Флямберг, Александр | Российская империя | 0 | 0 | 0 | ½ | 0 | 1 | ½ | 0 | 0 | ½ | ½ | 1 | 6 | 4 | 3 | 17 | ||||||||
18 | Мизес, Жак | Германская империя | 0 | 0 | 0 | ½ | 0 | 0 | 1 | 0 | 0 | 0 | ½ | 1 | 8 | 2 | 2 | 18 |
Главных турнир «А»
1-й приз и звание мастера присуждены И. Рабиновичу (7½ очков из 10).
Главный турнир «Б»
Звание мастера присуждено Ю. Брaxу и Н. Рудневу.
1-я группа
- 1. Ю. Брах — 6 очков;
- 2—4. П. Иорданский, П. Романовский и Ф. Шуберт — по 5.
2-я группа
1. Н. Руднев — 7 очков; 2. Й. Доминик — 6; 3. Ланге — 5.
Напишите отзыв о статье "Мангейм 1914"
Примечания
- ↑ [www.teleschach.de/historie/mannheim1914.htm Das Internationale Turnier Mannheim 1914 (19. DSB-Kongress)]
Литература
- Шахматный словарь / гл. ред. Л. Я. Абрамов; сост. Г. М. Гейлер. — М.: Физкультура и спорт, 1964. — С. 130. — 120 000 экз.
- Шахматы : энциклопедический словарь / гл. ред. А. Е. Карпов. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 228, 548. — 624 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-85270-005-3.
Ссылки
- [www.pgnmentor.com/events/Mannheim1914/ Партии турнира] на сайте www.pgnmentor.com
Это заготовка статьи о шахматах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий Мангейм 1914
– Да меня то поцелуй!– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.