Мангопе, Лукас
| Лукас Мангопе | |
| тсвана Lucas Mangope | |
| Имя при рождении: |
Кгоси Лукас Маньяне Мангопе |
|---|---|
| Дата рождения: |
27 декабря 1923 (100 лет) |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Вероисповедание: | |
| Партия: |
Национальная партия Бопутатсваны, Демократическая партия Бопутатсваны, Объединённая христианско-демократическая партия |
| Основные идеи: |
консерватизм, христианская демократия |
| Род деятельности: |
школьный учитель, министр и президент Бопутатсваны, оппозиционный политик |
Кгоси Лукас Маньяне Мангопе (тсвана Kgosi Lucas Manyane Mangope; род. 27 декабря 1923, Мотсведи[en], ЮАС) — южноафриканский консервативный политик, президент бантустана Бопутатсвана в 1977—1994. При формальной независимости рассматривался как представитель властей ЮАР на территории бантустана. При демонтаже апартеида пытался сохранить независимость Бопутатсваны от ЮАР. Свергнут в результате вооружённых беспорядков. Основатель Объединённой христианско-демократической партии.
Содержание
Учитель и вождь
Родился в селении Мотсведи, расположенном в Нгака-Модири-Молема. Этнический тсвана. Отец Лукаса Мангопе — Лукас Мангопе-старший — был вождём племенного объединения Мотсведи. Мангопе-младший работал школьным учителем. В августе 1959 перенял от отца титул и функции вождя. Возглавлял Национальную партию бантустана Бопутатсвана.
В 1968 Лукас Мангопе возглавил территориальное самоуправление Бопутатсваны. Сохранил пост после выборов 1972, одержал также победы при нескольких голосованиях с 1975 по 1987. После раскола партии основал новую — Демократическую партию Бопутатсваны, ставшую правящей в бантустане. Принадлежал к той части чернокожего населения ЮАР, которая признавала апартеид на условиях собственной интеграции в государственный аппарат.
Президент Бопутатсваны
В 1977 власти ЮАР объявили о предоставлении независимости Бопутатсване. Первым президентом стал Лукас Мангопе. Новое государство не получило никакого международного признания, кроме как со стороны ЮАР. Акт независимости (как и в случаях Транскея, Сискея и Венды) был расценён как «манёвры режима апартеида». Мангопе рассматривался как «курьёзная марионетка властей ЮАР»[1].
В 1988 оппозиционная Прогрессивная народная партия при поддержке части полицейских попыталась совершить переворот. Попытка была подавлена вооружёнными силами ЮАР. Лукас Мангопе сохранил пост президента и восстановил контроль над полицией. Политические протесты жёстко подавлялись полицейскими силами. Консервативная политика Мангопе была направлена на сохранение традиционной социальной иерархии и характеризовалась постоянной оглядкой на власти Преторию. Звучали также обвинения в коррупции и управленческой некомпетентности.
В то же время существуют и иные оценки правления Лукаса Мангопе. Добыча полезных ископаемых и экспорт платины обеспечивали относительно стабильное экономическое положение Бопутатсваны. Промышленное развитие и жизненный уровень здесь были выше, чем в других бантустанах. Сторонники Мангопе напоминают также о бытовой стабильности и безопасности времён его президентства[2].
В городе Сан-Сити был открыт «южноафриканский Лас-Вегас» — комплекс увеселительных заведений[3]. Его активно посещали белые африканеры из ЮАР, где консервативные правительства запрещали азартные игры и преследовали разврат[4]. Это обеспечивало дополнительный источник дохода. Некоторые мероприятия в Сан-Сити посещали такие звёзды мировой эстрады, как Фрэнк Синатра[5]
Мангопе пытался преодолеть международную изоляцию через установление связей с Израилем. В Тель-Авиве было открыто неофициальное представительство Бопутатсваны. Однако официального признания от Израиля не последовало.
Мятеж и свержение
В 1989 президент ЮАР Фредерик де Клерк инициировал реформы, приведшие в конечном счёте к ликвидации апартеида. На межпартийных переговорах 1993 были достигнуты договорённости о проведении всеобщих свободных выборов с участием чернокожего большинства.
Правящая группа Бопутатсваны во главе с Мангопе дистанцировалась от этих процессов, поскольку власть и доходы обеспечивала формальная независимость бантустана от ЮАР. Мангопе заявил, что Бопутатсвана «сохранит независимость»[6] и не допустит проведения на своей территории общеюжноафриканскх выборов. Большинство политических сил ЮАР восприняли это как мятеж.
Большинство населения Бопутатсваны были сторонниками интеграции в новую ЮАР. В начале марта 1994 начались массовые протесты. Мангопе обратился за помощью к радикальным африканерским националистам и белым расистам — сторонникам апартеида. В Бопутатсвану прибыли белые боевики, в том числе из AWB Эжена Тербланша.
10 марта 1994 в столице Бопутатсваны Ммабато произошли столкновения протестующих с полицией. 11 марта 1994 конфликт расширился: в него включились боевики Тербланша и других африканерских группировок. Гибель нескольких чернокожих жителей привела к тому, что бопутатсванская полиция открыла огонь по белым боевикам — союзникам Мангопе. Те были вынуждены отступить. Ситуацию взяли под контроль силы безопасности ЮАР.
После этих событий авторитет Мангопе оказался окончательно подорван[7]. 13 марта 1994 он был отрешён от должности президента[8]. Выборы 27 апреля 1994 прошли на всей территории ЮАР. Бопутатсвана интегрировалась в состав Северо-Западной провинции.
Оппозиционный политик
После отстранения с поста и ликвидации апартеида Лукас Мангопе продолжил участие в политике. В 1997 он основал Объединённую христианско-демократическую партию. На следующий год был привлечён к суду по коррупционному обвинению.
Мангопе возглавлял партию до 2011. В 2009 был избран в парламент. Партия находится в консервативной оппозиции правящему АНК, критикует власти за попустительство коррупции и криминалу. Существенным влиянием не пользуется, некоторую поддержку имеет только на территории прежнего бантустана. По результатам выборов 2014 в парламенте не представлена.
Интересные факты
В первые годы президентства Лукас Мангопе инициировал в Бопутатсване кампанию за «рациональное питание». Средства наглядной агитации предупреждали: «Переедание опасно!» Это вызвало саркастические отклики в советской печати[9].
См. также
Напишите отзыв о статье "Мангопе, Лукас"
Примечания
- ↑ Sasha Polakow-Suransky, The Unspoken Alliance: Israel’s Secret Relationship with Apartheid South Africa, (New York: Pantheon Books), 2010.
- ↑ [www.politicsweb.co.za/opinion/bophuthatswana-was-better Bophuthatswana was better]
- ↑ [www.ibtimes.co.uk/my-south-african-adventure-who-took-sin-out-sun-city-1438429 My South African Adventure: Who Took the Sin Out of Sun City?]
- ↑ [www.bbc.com/travel/story/20120814-south-africas-kitsch-casino South Africa's kitsch casino]
- ↑ [www.people.com/people/archive/article/0,,20079941,00.html For $2 Million, a South African 'Homeland' Gets Frank Sinatra—and Some Priceless Credibility]
- ↑ [www.nelsonmandela.org/omalley/index.php/site/q/03lv02424/04lv02426/05lv02560.htm MANGOPE, LUCAS MANYANE]
- ↑ [www.southafrica.info/10years/tenyearsago2.htm 72 days that shaped South Africa]
- ↑ [www.sahistory.org.za/dated-event/lucas-mangope-bophuthatswana-homeland-leader-deposed Lucas Mangope, Bophuthatswana Homeland leader is deposed]
- ↑ «Новое время», 1979.
Отрывок, характеризующий Мангопе, Лукас
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.
Эти дымы выстрелов и, странно сказать, звуки их производили главную красоту зрелища.
Пуфф! – вдруг виднелся круглый, плотный, играющий лиловым, серым и молочно белым цветами дым, и бумм! – раздавался через секунду звук этого дыма.
«Пуф пуф» – поднимались два дыма, толкаясь и сливаясь; и «бум бум» – подтверждали звуки то, что видел глаз.
Пьер оглядывался на первый дым, который он оставил округлым плотным мячиком, и уже на месте его были шары дыма, тянущегося в сторону, и пуф… (с остановкой) пуф пуф – зарождались еще три, еще четыре, и на каждый, с теми же расстановками, бум… бум бум бум – отвечали красивые, твердые, верные звуки. Казалось то, что дымы эти бежали, то, что они стояли, и мимо них бежали леса, поля и блестящие штыки. С левой стороны, по полям и кустам, беспрестанно зарождались эти большие дымы с своими торжественными отголосками, и ближе еще, по низам и лесам, вспыхивали маленькие, не успевавшие округляться дымки ружей и точно так же давали свои маленькие отголоски. Трах та та тах – трещали ружья хотя и часто, но неправильно и бедно в сравнении с орудийными выстрелами.
Пьеру захотелось быть там, где были эти дымы, эти блестящие штыки и пушки, это движение, эти звуки. Он оглянулся на Кутузова и на его свиту, чтобы сверить свое впечатление с другими. Все точно так же, как и он, и, как ему казалось, с тем же чувством смотрели вперед, на поле сражения. На всех лицах светилась теперь та скрытая теплота (chaleur latente) чувства, которое Пьер замечал вчера и которое он понял совершенно после своего разговора с князем Андреем.
– Поезжай, голубчик, поезжай, Христос с тобой, – говорил Кутузов, не спуская глаз с поля сражения, генералу, стоявшему подле него.
Выслушав приказание, генерал этот прошел мимо Пьера, к сходу с кургана.
– К переправе! – холодно и строго сказал генерал в ответ на вопрос одного из штабных, куда он едет. «И я, и я», – подумал Пьер и пошел по направлению за генералом.
Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.
Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
