Мангулис, Густав Генрихович

Густав Генрихович Мангулис (Мангул)
латыш. Mangulis Gustavs Henrika dēls
Дата рождения	1 декабря 1879(1879-12-01)
Место рождения	Рига
Дата смерти	3 декабря 1931(1931-12-03) (52 года)
Место смерти	Тукумс
Принадлежность	Россия Россия (1897—1917) РСФСР РСФСР (1917—1919) Латвия Латвия (1919—1920)
Звание	полковник (Россия, Латвия)
Командовал	7-й Баускский латышский стрелковый полк 1-я латышская стрелковая дивизия РККА Группы советских войск в Латвии 2-я дивизия Советской Латвии
Сражения/войны	Русско-японская война Первая мировая война Гражданская война в России Гражданская война в Латвии
Награды и премии

Густав Генрихович Мангулис (Мангул) (латыш. Mangulis Gustavs Henrika dēls, 1 декабря 1879 — 3 декабря 1931) — российский, советский и латвийский военный деятель, полковник РИА и латвийской армии.

Биография

Родился 1 декабря 1879 года в Риге. Окончил Елгавское реальное училище. В 1897 году поступил на службу в Российскую императорскую армию вольноопределяющимся в 110-й пехотный Камский генерал-адъютанта графа Толя 1-го полк в Ковно. В 1898 году поступил и в 1900 закончил Виленское пехотное юнкерское училище. По окончании училища служил в 115-м пехотном Вяземском полку, в 1901 году в чине подпоручика переведён в 180-й пехотный Виндавский полк. В составе 2-го восточно-сибирского полка участвовал в русско-японской войне, был ранен. В 1905 году — поручик, возвращен на службу в 115-й Вяземский пехотный полк в Риге. На 1 января 1909 года — поручик 115-го пехотного Вяземского полка в Риге. Штабс-капитан (1909), капитан (1913). В 1915 году назначен командиром батальона 115-го полка. В начале 1916 года переведён в 7-й Баускский батальон латышских стрелков, в январе назначен начальником тыла батальона, а 30 июля 1916 года — и. о. командира батальона. 13 ноября 1916 года после переформирования батальона в полк являлся исполняющим обязанности командира батальона. Был ранен в левую руку в ходе рождественских боев. Подполковник. 31 марта 1917 года назначен командиром 7-го Баускского полка латышских стрелков. В июле 1917 года присвоено звание полковник. После революции и переформирования корпуса латышских стрелков 17 декабря 1917 года стал командиром 1-й дивизией латышских стрелков. С мая 1918 года являлся командующим Петроградско-Сестрорецко-Белоостровской группы советских войск на Карельском фронте, с 19 августа 1918 года — командир 2-й бригады 1-й Петроградской дивизии, с 12 января 1919 года — командир 1-й латышской советской стрелковой дивизии. С 24 января по 27 марта 1919 года командующий группой советских войск Валмиерской группы. С 26 марта 1919 года по май командовал объединенной Курземско-Видземской группой советских войск, с мая — Курземской группы войск, с июня — 2-й дивизией Латвии и Алуксненской группой войск. Из-за потери Риги в конце августа 1919 года был отстранен от выполнения обязанностей, и в его отношении было начато расследование. 7 августа 1919 года командирован в штаб Западного фронта, куда он не прибыл, а перешёл линию фронта и сдался в плен частям независимой Латвии. До 10 октября 1919 года находился в тюрьме. После освобождения — в Латвийской армии. С 18 октября 1919 года служил в Цесисском учебном батальоне. 31 декабря 1919 года назначен начальником охранения Тукумско-Талсинского уезда. С 31 мая 1919 года — воинский начальник того же уезда. С декабря 1920 года работал в редакционной комиссии по законодательству о военной службе, руководил Тукумским отделом общества латышских стрелков, работал в обществе «Даугавас Ванаги».

Награждён Георгиевским крестом с лавровыми листьями (1917), Св. Владимира 4-й степени, орденами Св. Анны 2-й, 3-й и 4-й степеней, Св. Станислава 2-й и 3-й степеней, латышским орденом Трёх звёзд 4-й степени (1929).

Умер 3 декабря 1931 года в Тукумсе. Похоронен на Сесавском волостном кладбище.

Литература

• Общий список офицерским чинам русской императорской армии. Составлен по 1-е янв. 1909. стр. 301.
• V.Bērziņš. Latviešu strēlnieki cīņā par Padomju Latviju 1919.gadā. Rīga: Zinātne. 1969.
• V.Bērziņš. Latviešu strēlnieki — drāma un traģēdija. Rīga: Latvijas vēstures institūta apgāds. 1995.
• V.Vītols. Pulkvedis Gustavs Mangulis karu krustcelēs. Tukuma Ziņas. 2000., 4.janvāris.
• I.Vārpa. Latviešu karavīrs zem Krievijas impērijas, Padomju Krievijas un PSRS karogiem: latviešu strēlnieki triju vēstures laikmetu griežos. Rīga : Nordik. 2006. ISBN 9984792110
• Ē.Jēkabsons, V.Ščerbinskis(sast.). Latvijas armijas augstākie virsnieki. 1918.-1940.: Biogrāfiska vārdnīca.//Rīga: Latvijas Valsts vēstures arhīvs. 1998. 320.lpp. ISBN 9984-510-17-4

Ссылки

• [www.historia.lv/alfabets/M/Ma/mangulis_g/mangulis.htm Биография (лат.)]
• [data.lnb.lv/nba01/LatvijasKareivis/1931/LatvijasKareivis1931-274.pdf Некролог в газете «Latvijas Kareivis» № 274(3461) от 05.12.1931.]
• [www.periodika.lv/Repository/LAK/1931/12/06/085-LAK-1931-12-06-001-SINGLE-ORIGNAME_LATVIJASKAREIVIS1931-275-1.PDF Объявление о кончине] (недоступная ссылка с 25-05-2013 (3981 день))
• [www.jzb.lv/index.php?1&44&command=detail&recid=1179 Cilvēki Jelgavas novadā. Foto.]

Отрывок, характеризующий Мангулис, Густав Генрихович

– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.