Манильская пенька

Мани́льская пенька́ — растительное грубое, значительно одеревенелое волокно, получаемое из растений семейства Банановые.

Часто манильскую пеньку называют также абака, банановое волокно, кокосовое мочало, манилла, манильское волокно, муза.

Цвет волокон — от желтовато-бежевого до светло-коричневого.

Международное обозначение волокна — AB. Код ТНВЭД — 5303.

В зависимости от части листа, из которого взято волокно, различают три сорта пеньки.

Название	Качество	Цвет	Толщина волокна	Длина волокна	Часть листа, дающая волокна	Применение
Tupoz	Лучшее	Светло-жёлтый	Тонкое	1—2 м	Боковая часть внутренней стороны	Ковры, материал для мебельной обивки
Lupis	Средний	Коричневато-жёлтый	Среднее	Около 4,5 м	Боковая	Кокосовые мочала
Bandala	Худший	Тёмный	Грубое, толщиной 200μ	7 м	Наружная	Верёвки, канаты, шнуры, снасти, циновки, бумага, щётки, плетёная мебель.

Из-за свойства не тонуть в воде тросы и канаты из манильской пеньки применяют в морском деле. После износа снастей обветшалые канаты перерабатываются на бумагу, причём даже небольшой процент манильской пеньки к слабой бумаге придаёт ей прочность. Используется манильская бумага в основном как упаковочный материал, для производства плетёной мебели, а в некоторых странах для обмотки кабелей.

Манильская пенька — один из основных типов ткани для расписных окинавских кимоно.

Сбор

Получают манильскую пеньку из пенькового банана Musa textilis или Musa trogloditorum textoria, произрастающих на Филиппинских островах и северной части острова Сулавеси.

С 1 га растений получают 250—850 кг волокон. Каждое растение даёт около 250 г пеньки; чтобы собрать 1 т волокна, необходимо 3200 растений.

Трёхлетнее растение обрезают на высоте около 10 см от уровня земли. Листья разрезают на полосы 7,5—10 см и длиной 1,5—3 м. При помощи ножа и куска твёрдого дерева удаляют мясистые водянистые части. После сушки на открытом воздухе волокна отправляют на продажу.

Вся работа выполняется вручную двумя рабочими. Один рабочий за один день обрабатывает около 11 кг сырья. За год рабочий может изготовить до 1,5 т волокна.

Упаковывают пеньку в тюки по 400 кг.

Отрывок, характеризующий Манильская пенька

– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.