Манифеста
Поделись знанием:
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
Манифеста (Manifesta) — европейская биеннале современного искусства.
История
Впервые «Манифеста», европейская биеннале современного искусства, состоялась в 1996 году в Роттердаме[1]. «Манифеста» — ровесница Евросоюза, выставка, созданная свободной Европой после разрушения Берлинской стены. «Манифеста» должна была явить миру динамику актуального художественного процесса на фоне новых географических, социальных и политических ситуаций в Европе[2]. Главная особенность «Манифесты» — постоянная смена места проведения[1]. Организаторы «Манифесты» рассматривают её кочевничество как страховку от коррумпированности. Несмотря на приставку «европейская», «Манифеста» не ограничивает круг художников рамками континента, приглашая к участию художников всего мира[1].
«Манифеста» считается биеннале преимущественно молодого европейского искусства, стараясь одновременно максимально поддерживать и новые формы кураторской работы[3].
«Манифесту 8» в 2010 году провели в испанском городе Мурсия[4]. На право принять «Манифесту 8» помимо Мурсии претендовали также Гданьск и Рига[4].
Места проведения «Манифесты»
- 1996 — М1: Роттердам (Нидерланды).
- 1998 — М2: Люксембург.
- 2000 — М3: Любляна (Словения).
- 2002 — М4: Франкфурт-на-Майне (Германия).
- 2004 — М5: Сан-Себастьян (Испания).
- 2006 — М6: Никосия (Республика Кипр) (отменена).
- 2008 — М7: Больцано, Тренто, Роверето, Фортецца (Италия).
- 2010 — М8: Мурсия (Испания).
- 2012 — М9: Генк (Бельгия).[5] Куратор — Куатемок Медина[6].
- 2014 — М10: Санкт-Петербург (Россия)[7]. Куратор — Каспер Кениг[8].
Цитаты
- «Идея децентрализации современного искусства в маленьком Люксембурге нашла своё буквальное воплощение. Город просто не имеет в наличии ни одного крупного зала для выставки. Биеннале рассредоточилась по всем музеям, а главным местом проведения стало бывшее казино. Выставка подобного масштаба впервые попыталась потревожить размеренную жизнь бюргерского Люксембурга. Однако приезд самой модной художественной тусовки со всей Европы никак не сказался на их распорядке дня: даже в день вернисажа залы закрывались в 18.00. Опыт „Манифесты“ показывает, что современное искусство можно выставлять везде, от Люксембурга до Урюпинска. Сегодня оно способно конденсироваться в некое облако и свободно лететь в любую географическую точку. Правда, облако держит на коротком поводке координационный совет в Роттердаме. Он назначает кураторов и от него, а не от попутного ветра зависит, полетит ли оно дальше на Восток после Будапешта. И поводок он держит крепко»[9] — В. Мироненко, «Коммерсантъ», 1998.
- „yet sometimes what is read successfully, stops us with its meaning, no. II“, Michel Majerus.jpg
Манифеста 2 (1998)
- M7card.JPG
Manifesta 7 (2008)
- Carrador sintesi formale bozzetto per installazione Manifesta 2008 pietra di lecce e legno.jpg
Манифеста 7
- Manifesta8.jpg
Manifesta 8 (2010)
- Penetrationmanifesta.jpg
Манифеста 8
Напишите отзыв о статье "Манифеста"
Ссылки
- [manifesta.org/ Официальный сайт «Манифесты»]
Источники
- ↑ 1 2 3 Митюшина А. [os.colta.ru/art/events/details/2338/ Манифеста-7: искусство без искусства] // OpenSpace.Ru. — 2008. — 8 авг.
- ↑ Мамонов Б. [archive.ncca-kaliningrad.ru/index.php?name=Pages&op=page&pid=378 Манифеста 4] // ncca-kaliningrad.ru. — 2002.
- ↑ Барышникова Д. [www.iskusstvo-info.ru/2008/4/16miziano.htm Новая точка сборки] // Искусство. — 2008. — № 4.
- ↑ 1 2 Собств. корр. [os.colta.ru/news/details/7325/ Manifesta 8 пройдет в Мурсии] //OpenSpace.Ru. — 2009. — 12 янв.
- ↑ Иналова Р. [www.kommersant.ru/doc/1926890 Объявлены участники биеннале Manifesta] // Коммерсантъ-Online. — 2012. — 28 апр.
- ↑ Толстова А. [www.kommersant.ru/doc/1971662 Рисунок каменным углем] // Коммерсантъ. — 2012. — 5 июля.
- ↑ Долинина К. [www.kommersant.ru/doc/2134565?fp= «Манифесту» обещают в Санкт-Петербурге] // Коммерсантъ-Online. — 2013. — 25 февр.
- ↑ Толстова А. [www.kommersant.ru/doc/2256583 Показательная «Манифеста»] // Коммерсантъ. — 2013. — 17 авг.
- ↑ Мироненко В. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=202699 Призрак «Манифесты» бродит по Европе] // Коммерсантъ. — 1998. — 31 июля.
|
Это заготовка статьи о современном искусстве. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Манифеста
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
– К чорту! – проговорил он в то время, как голова его еще была покрыта рубашкой.
Тихон знал привычку князя иногда вслух выражать свои мысли, а потому с неизменным лицом встретил вопросительно сердитый взгляд лица, появившегося из под рубашки.
– Легли? – спросил князь.
Тихон, как и все хорошие лакеи, знал чутьем направление мыслей барина. Он угадал, что спрашивали о князе Василье с сыном.
– Изволили лечь и огонь потушили, ваше сиятельство.
– Не за чем, не за чем… – быстро проговорил князь и, всунув ноги в туфли и руки в халат, пошел к дивану, на котором он спал.
Несмотря на то, что между Анатолем и m lle Bourienne ничего не было сказано, они совершенно поняли друг друга в отношении первой части романа, до появления pauvre mere, поняли, что им нужно много сказать друг другу тайно, и потому с утра они искали случая увидаться наедине. В то время как княжна прошла в обычный час к отцу, m lle Bourienne сошлась с Анатолем в зимнем саду.
Княжна Марья подходила в этот день с особенным трепетом к двери кабинета. Ей казалось, что не только все знают, что нынче совершится решение ее судьбы, но что и знают то, что она об этом думает. Она читала это выражение в лице Тихона и в лице камердинера князя Василья, который с горячей водой встретился в коридоре и низко поклонился ей.
