Манкевич, Херман

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Манкевич, Херман Дж.»)
Перейти к: навигация, поиск
Херман Манкевич

Герман Джейкоб Манкевич (англ. Herman Jacob Mankiewicz; 7 ноября 1897, Нью-Йорк — 5 марта 1953, Голливуд, Калифорния) — голливудский сценарист, отличавшийся циничным юмором. Его самая известная работа — написанный в соавторстве с Орсоном Уэллсом сценарий к фильму «Гражданин Кейн», который получил премию «Оскар» за лучший оригинальный сценарий. Так же принимал участие в написании сценария к фильму «Джентльмены предпочитают блондинок», продюсировал ряд фильмов братьев Маркс. Карьере Манкевича вредило пристрастие к алкоголю. Умер от почечной недостаточности.

Он получил образование в Колумбийском университете и в Берлине. Был старшим братом Джозефа Л. Манкевича.



Фильмография

Напишите отзыв о статье "Манкевич, Херман"

Примечания

Ссылки

Отрывок, характеризующий Манкевич, Херман

Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.