Маноах
| Маноах (מָנוֹחַ) | |
|---|---|
| Пол: | Мужской |
| Период жизни: | Эпоха Судей |
| Толкование имени: | Спокойный |
|
Упоминания: |
Книга Судей |
| Супруг(а): | "Жена Маноаха", Хацлелпони |
| Дети: | Самсон |
Маноах (Маной)(ивр. מָנוֹחַ — спокойный[1]) — персонаж Библии, отец Самсона. Упоминается в Суд. 13:1-23 и 14:2-4.
Семья
Согласно библии — родился в городе Цора. Из колена Данова. Женился на бесполодной женщине. Её имя не упоминается, но, согласно еврейской традиции, её звали Цлелпонит / Хацлелпони][2][3][4].
Рождение Самсона
Однажды жена передала мужу, что «Божий человек» предсказал ей рождение сына, и предписал ей не пить во время беременности крепких напитков и не есть ничего ритуально-нечистого, так как сын её должен быть посвящён Богу на всю жизнь. Посланец Бога явился повторно после молитв Маноаха, и повторил сказанное ранее его жене. Не зная, что перед ним ангел, Маноах предложил ему угощения, но гость отказался и сказал, чтобы Маноах принес жертву всесожжения. После принесения жертв гость исчез в пламени, и Маноах понял, что это был Ангел. Жена Маноаха действительно родила ему сына, названного Самсоном. Кроме Самсона, у них были и другие сыновья. Могила Mаноаха находилась между городами Цорой и Эштаолом.
Маноах и его жена пытались отговаривать Самасона жениться на филистимлянке, но когда им это не удалось, поехали с ним в Тимну.
Напишите отзыв о статье "Маноах"
Примечания
- ↑ [www.keyway.ca/htm2001/20010506.htm Manoah by Wayne Blank]
- ↑ [www.wordlibrary.co.uk/article.php?id=172 Manoah’s wife]
- ↑ [jewishencyclopedia.com/articles/13071-samson Samson, Jewish Encyclopedia.] «The mother of Samson [was named] Zlelponith, and his sister, Nashyan.»
- ↑ Porter, J. R. (2000). The Illustrated Guide to the Bible. New York: Barnes & Noble Books. p. 75. ISBN 0-7607-2278-1.
Маноах // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
Отрывок, характеризующий Маноах
– Они оробели, – сказал он хриплым, доверчивым голосом. – Я говорю: не сдамся, я говорю… так ли, господин? – Он задумался и вдруг, увидав пистолет на столе, неожиданно быстро схватил его и выбежал в коридор.Герасим и дворник, шедшие следом за Макар Алексеичем, остановили его в сенях и стали отнимать пистолет. Пьер, выйдя в коридор, с жалостью и отвращением смотрел на этого полусумасшедшего старика. Макар Алексеич, морщась от усилий, удерживал пистолет и кричал хриплый голосом, видимо, себе воображая что то торжественное.
– К оружию! На абордаж! Врешь, не отнимешь! – кричал он.
– Будет, пожалуйста, будет. Сделайте милость, пожалуйста, оставьте. Ну, пожалуйста, барин… – говорил Герасим, осторожно за локти стараясь поворотить Макар Алексеича к двери.
– Ты кто? Бонапарт!.. – кричал Макар Алексеич.
– Это нехорошо, сударь. Вы пожалуйте в комнаты, вы отдохните. Пожалуйте пистолетик.
– Прочь, раб презренный! Не прикасайся! Видел? – кричал Макар Алексеич, потрясая пистолетом. – На абордаж!
– Берись, – шепнул Герасим дворнику.
Макара Алексеича схватили за руки и потащили к двери.
Сени наполнились безобразными звуками возни и пьяными хрипящими звуками запыхавшегося голоса.
Вдруг новый, пронзительный женский крик раздался от крыльца, и кухарка вбежала в сени.
– Они! Батюшки родимые!.. Ей богу, они. Четверо, конные!.. – кричала она.
Герасим и дворник выпустили из рук Макар Алексеича, и в затихшем коридоре ясно послышался стук нескольких рук во входную дверь.
Пьер, решивший сам с собою, что ему до исполнения своего намерения не надо было открывать ни своего звания, ни знания французского языка, стоял в полураскрытых дверях коридора, намереваясь тотчас же скрыться, как скоро войдут французы. Но французы вошли, и Пьер все не отходил от двери: непреодолимое любопытство удерживало его.
Их было двое. Один – офицер, высокий, бравый и красивый мужчина, другой – очевидно, солдат или денщик, приземистый, худой загорелый человек с ввалившимися щеками и тупым выражением лица. Офицер, опираясь на палку и прихрамывая, шел впереди. Сделав несколько шагов, офицер, как бы решив сам с собою, что квартира эта хороша, остановился, обернулся назад к стоявшим в дверях солдатам и громким начальническим голосом крикнул им, чтобы они вводили лошадей. Окончив это дело, офицер молодецким жестом, высоко подняв локоть руки, расправил усы и дотронулся рукой до шляпы.
