Манобо

Манобо — народ на Филиппинах, один из филиппинских горных народов. Самоназвание — манобо, переводится как «люди, живущие у реки». Проживают в горных районах острова Минданао. Численность — 170 тысяч человек. Язык — манобо (см. Филиппинские языки). Частично ассимилированы соседними народами (букиднон, мандайя, мангиан).

Религия — католицизм и традиционные верования.

Хозяйство

Основные занятия: подсечно-огневое земледелие, рыбная ловля, охота, разведение свиней, ремесла (плетение, ткачество из волокон абаки), торговля. Основные культуры — рис, таро, маниок.

Одежда однотипна, сходна с одеждой других горных народов. Отличившиеся воины имеют особые наряды с определенными знаками. Жилище — прямоугольное, свайное, из дерева или бамбука. Используется в строительстве также ротанг. В прошлом распространены были жилища на деревьях. В быту практикуется жевание бетеля и курение, татуировка, спиливание и чернение зубов.

Общественное устройство и духовная культура

Род — патрилинейный (см. Патрилинейность)

Большая семья, традиционная в прошлом, вытесняется сейчас малой семьей. Всё общество поделено на роды, каждый из которых имеет свою территорию. Род возглавляет вождь (багани). Брак — билокальный, неолокальный (см. Локальность). Полигиния распространена у богатых, не принимавших католицизм. Бытовало в недалеком прошлом и рабство, и охота за черепами и головами врагов.

Национальные культы — почитание разных богов, духов, аграрные культы, почитание крокодила, как священного животного. В начале XX века появилось милленаристское течение тунгуд.

См. также

• Тасадай-манубе

Литература

• Полинская М. С. Манобо // Народы и религии мира, под ред. В. А. Тишкова, М., 1998.

Отрывок, характеризующий Манобо

– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.