Коррес, Манолис

Манолис Коррес (греч. Μανώλης Κορρές) — греческий архитектор, профессор архитектуры и градостроительства Афинского национального технического университета, руководитель реставрационных работ на Афинском акрополе на современном этапе.

Манолис Коррес неоднократно получал гранты Министерства образования Греции, Немецкой службы академического обмена (DAAD), Немецкого археологического института (DAI), Принстонского университета, Программы Фулбрайта. Преподавал в греческих и зарубежных вузах. Автор 8 книг и более 80 научных публикаций. Выставки его рисунков состоялись в 7 странах.

Восстановление Акрополя

Многолетние исследования Манолиса Корреса посвящены изучению истории Акрополя с момента сооружения (древнегреческие строительные приёмы, механизмы, посредством которых осуществлялось строительство и т. д.) и обнаружению ошибок реставрационных работ конца XIX — начала XX века. Оказалось, что Николаос Баланос, руководивший реставрацией на рубеже XIX—XX вв., всё внимание уделял главной цели — возведению из руин Парфенона, при этом не предпринимая попыток вернуть блоки на их первоначальное место. Кроме того, Манолис Коррес создал серию подробных рисунков, схем и объёмных моделей памятников Акрополя.

Некоторые исследования Корреса коренным образом изменили представление об античных древностях Акрополя. В частности, ему принадлежит детальное исследование кривизны Парфенона. Учёный доказал, что колонны не стоят перпендикулярно основанию, а наклонены под небольшим углом к внутренней части. Современные подсчёты доказывают, что колонны восточного и западного фасадов Парфенона, если их высоту увеличить, объединились бы на высоте 5 000 метров от уровня пола храма. Кроме того, платформа, на которой стоят колонны — стилобат — при созерцании кажется горизонтальной, но в действительности она несколько приподнята внутри. Этот приём также может служить и чисто практическим целям. Например, во время сильного ливня форма стилобата позволяла воде быстро вытекать из храма. Обычному наблюдателю кажется, что и колонны имеют одинаковую толщину, однако колонны, расположенные в углах здания, толще других.

Также Манолис Коррес — автор революционной идеи возрождения Акрополя не только как памятника античного искусства, но и с воспроизведением его дальнейшей истории. Так, он объявил о намерении воссоздать внутри Парфенона фрагменты апсиды христианской эпохи и мечети османской эры.

• ParthenonNorthReconDiag6183.jpg

  Схема, на которой цветом обозначены блоки отдельных колонн античной эпохи, Манолис Коррес

• Кривизна Парфенон.JPG

  Гиперболическая схема кривизны Парфенона по Манолису Корресу

Основные работы

• M. Korres From Pentelicon to the Parthenon. — Melissa, 1995. — 128 с. — ISBN 978-9602040171
• M. Korres The Stones of the Parthenon. — J. Paul Getty Museum, 2000. — 69 с. — ISBN 978-0-89236-607-1
• Manolēs Korrēs, Charalampos Bouras Athens: from the Classical period to the present day (5th century B.C.-A.D. 2000). — Oak Knoll Press, 2003. — 521 с. — ISBN 978-1-58456-091-3
• Μανόλης Κορρές Εκτέλεση περιεχομένο και αξία των χαρτών της Αττικής του Κάουπερτ. — Μέλισσα, 2008. — 118 с. — ISBN 9789602042922
• Μανόλης Κορρές [www.arxaiologia.gr/site/content.php?artid=6607 Αττικής οδοί. Αρχαίοι δρόμοι της Αττικής]. — Μέλισσα, 2009. — 272 с. — ISBN 978-960-204-294-6

Награды

• бронзовая медаль Афинской академии
• серебряная медаль Французской академии архитектуры
• орден Феникса

Ссылки

• Mary Beard [books.google.com.ua/books?id=EJMV3oE-7q8C&pg=PA33&lpg=PA33&dq=schemes+of+Parthenon&source=bl&ots=Fbqht9d0pg&sig=W9NeZ3wN5P-nz2-4rgDlD_bxHfo&hl=ru&ei=3pzqS-3DGpeHOPvrjP8K&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=4&ved=0CC0Q6AEwAw#v=onepage&q&f=false The Parthenon]. — Cambridge, Massachusetts : Harvard University Press, 2003. — 209 с. — ISBN 978-0-674-01085-7
• [www.hellas.ru/sections/parfenon/parfenon-3.shtml Некоторые рисунки Манолиса Корреса]
• [culturenow.wordpress.com/2009/07/31/%CE%BC%CE%B1%CE%BD%CE%BF%CE%BB%CE%B7%CF%83-%CE%BA%CE%BF%CF%81%CF%81%CE%B5%CF%83-%C2%AB%CF%80%CE%B5%CE%BB%CE%B5%CE%BA%CE%BF%CF%8D%CF%83%CE%B1%CE%BD-%CF%84%CE%B1-%CF%80%CF%81%CF%8C%CF%83%CF%89%CF%80/ Μανώλης Κορρές: «Πελεκούσαν τα πρόσωπα στις μετόπες»]
• [www.youtube.com/watch?v=4mZgosilRic&feature=player_embedded#! Манолис Коррес повествует о строительстве Парфенона] — ERT

Отрывок, характеризующий Коррес, Манолис

– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.