Манон Леско (опера Пуччини)

Название «Манон Леско» имеет и другие значения.

Опера

Манон Леско
Manon Lescaut
Обложка либретто издания Рикорди
Композитор	Джакомо Пуччини
Автор(ы) либретто	Марко Праго, Луиджи Иллика
Источник сюжета	одноименный роман аббата Прево
Действий	4 действия
Первая постановка	1 февраля 1893
Место первой постановки	Teatro Regio, Турин

«Мано́н Леско́» (фр. Manon Lescaut) — опера в 4 действиях Джакомо Пуччини, либретто Марко Праги, Л. Иллики, Дж. Джакозы, Д. Оливы и О. Малагарди по одноименному роману аббата Прево. Премьера оперы состоялась 1 февраля 1893 года в Турине.

Действующие лица

Партия	Голос
Манон Леско	сопрано
Кавалер де Грие, студент	тенор
Леско, сержант королевской гвардии	баритон
Жеронт де Равуар, откупщик	бас
Эдмонт, студент	тенор
Хозяин постоялого двора	бас
Сержант	бас
Капитан корабля	бас
Фонарщик	тенор

Содержание

Действие происходит во Франции и в одной из американских колоний во второй половине XVIII века.

Действие первое

На почтовом дворе в Амьене Манон, прибывшая туда со своим братом, сержантом королевской гвардии, знакомится с де Грие. Манон рассказывает ему, что семья отправляет её в монастырь, а брат сопровождает её. Де Грие влюбляется в Манон. Богатый откупщик, старик Геронт, приехавший на том же дилижансе, что и Манон, хочет похитить её. Он заказывает экипаж в уверенности, что Манон будет не в силах устоять перед его богатством. Но Манон влюбляется в де Грие, и они уезжают в экипаже, нанятом Геронтом.

Действие второе

Во дворце Геронта блистает Манон. Она не выдержала нищеты и, поддавшись уговорам брата, стала содержанкой Геронта. Манон мечтает о любви и вспоминает де Грие. Старик Геронт входит в спальню Манон и любуется ею. После того как уходит, появляется де Грие. Влюбленные бросаются друг другу в объятия и забывают обо всем на свете. Старик Геронт застаёт их вместе. Манон смеётся над ним; не выдержав насмешек, он уходит, решив отомстить любовнице. Де Грие умоляет Манон бежать с ним. Манон соглашается. Она берёт с собой драгоценности. Неожиданно в комнату врываются солдаты, подосланные Геронтом. Манон уводят под хохот старика: «Королеву, если казначей того захочет, в мгновение ока можно представить распутницей и воровкой».

Действие третье

В Гавре готовится к отплытию в американские колонии корабль, везущий женщин, осужденных за бродяжничество и разврат. Среди них Манон Леско. Де Грие и Леско хотят подкупить стражу и устроить побег. Но план не удается. Женщин ведут на корабль, де Грие умоляет капитана корабля разрешить ему плыть вместе с Манон в ссылку. Тот соглашается и пускает де Грие на борт.

Действие четвёртое

Жизнь ссыльных ужасна, вдобавок сын начальника колонии хочет силой овладеть Манон, де Грие убивает его. Манон и де Грие вновь вынуждены бежать. Они идут по степи, смертельно усталые и голодные. Манон умирает на руках де Грие: «Вину мою поглотит время, преступления мои забудутся. Но любовь моя не умрёт никогда».

Отрывок, характеризующий Манон Леско (опера Пуччини)

– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.