Мансийский язык
| Мансийский язык | |
| Самоназвание: |
Маньси/Моаньсь |
|---|---|
| Страны: | |
| Регионы: |
Ханты-Мансийский автономный округ, Тюменская область, Свердловская область |
| Общее число говорящих: |
938 (2010)[1] |
| Классификация | |
| Категория: | |
| Письменность: | |
| Языковые коды | |
| ГОСТ 7.75–97: |
ман 435 |
| ISO 639-1: |
— |
| ISO 639-2: |
— |
| ISO 639-3: |
mns |
| См. также: Проект:Лингвистика | |
Манси́йский язы́к (устар. название вогу́льский происходит от наименования реки Вагиль (Вогулка) — мансийское Вооль) — язык народа манси, входит в группу обско-угорских языков в составе угорской подветви финно-угорских языков. Среди народа манси доля лиц, владеющих (по самооценке) мансийским языком как родным, — 37,1 %. Русский язык считают родным 62 % манси, менее 1 % манси назвали родными сибирско-татарский, коми, хантыйский, ненецкий языки. Согласно исследованиям, из всех уральских языков больше всех остальных близок к венгерскому. Сходство обнаруживается в лексике, грамматике (формы принадлежности) и фонетике (мансийский язык сохранил долгие гласные).
Содержание
Диалекты
Выделяют 4 диалектные группы:
- Северная (по рекам Сосьва, Ляпин и Верхняя Лозьва)
- Восточная (по Конде)
- Западная (средняя и нижняя Лозьва, Пелым) †
- Южная (по Тавде) †[2].
Ввиду большой территориальной разобщенности различия между диалектами довольно сильны. Особенно сильны фонетические различия, расхождения в морфологии менее значительны. Имеются и некоторые лексические различия, так в северных диалектах имеется лексика связанная с оленеводством, заимствованная из ненецкого. В лексике восточных манси имеются татарские заимствования. Взаимопонимание между сосьвинскими и кондинскими манси сильно затруднено либо вовсе исключено. В основу литературного языка положен сосьвинский диалект.
Письменность
После нескольких попыток, предпринимавшихся в середине XIX — начале XX вв., в 1931 была создана письменность на основе латинской графики, в 1938 переведена на кириллическую графику. В 1980 была осуществлена реформа письменности, в частности, введены знаки для различения долготы гласных.
Мансийский язык является предметом изучения в начальной школе. С 1989 года издаётся газета «Лӯимā сэ̄рипос». До этого материалы на мансийском языке публиковались в преимущественно хантоязычной газете «Ленин пант хуват».
Лингвистическая характеристика
Фонология
Имеется 12 гласных и 17 согласных звуков (сосьвинский диалект). Различают долгие и краткие гласные, однако они редко играют смыслоразличающую роль. Почти полностью отсутствуют звонкие согласные, что является архаичной чертой. (В венгерском, возможно, смысловое разграничение согласных по звонкости-глухости появилось под тюркским и славянским влиянием). В мансийском имеются специфические согласные звуки, отсутствующие в русском языке: заднеязычный звук ӈ, щелевой г и мягкий щелевой с’. Эти звуки вызывают трудности для изучающих язык. Основное ударение всегда падает на первый слог, кроме того, все последующие нечётные слоги выделяются второстепенными ударениями[3].
Морфология
Мансийский относится к агглютинативным языкам суффиксального типа, префиксы имеются только у глаголов. Существительные изменяются по числам (единственное, множественное и двойственное), падежам (8 падежей) и принадлежности (9 форм). В мансийском нет грамматического рода. В словообразовании развито словосложение.
Принадлежность предмета к тому или иному лицу выражается с помощью лично-притяжательных суффиксов: хап (лодка) — хапум (моя лодка); саграп (топор) — саграпын (твой топор). В роли относительных прилагательных могут выступать имена существительные: туи павыл (летние юрты; туи — лето); нэ маснут (женская одежда; нэ — женщина)[4]. Имена прилагательные в мансийском не изменяются ни по числам, ни по падежам. Функции мансийских причастий и деепричастий отличаются от русских.
Числительные на мансийском и венгерском от 1 до 10
- 1. — аква (акв) / egy
- 2. — китыг (кит) / kettő (két)
- 3. — хурум / három
- 4. — нила / négy
- 5. — ат / öt
- 6. — хот / hat
- 7. — сат / hét (в данном слове мансийскому [s] соответствует венгерский [h])
- 8. — нёллов / nyolc
- 9. — онтэллов / kilenc
- 10. — лов / tíz
Синтаксис
Порядок слов языка — SOV.
Лексика
Лексика мансийского языка характеризуется довольно большим количеством форм для обозначения понятий, связанных с охотой, оленеводством, рыбным промыслом, обозначения водоёмов и природных территорий. Так, используется порядка семи понятий для обозначения разных видов болот. В то же время в языке почти отсутствует собственная общественно-политическая лексика. Для обозначения таких понятий, появившихся в жизни манси в XX веке, были созданы новые слова на основе мансийской лексики: пусмалтан кол (больница), пусмалтан хум (доктор) и др. Широкий ряд слов был также заимствован из русского: власть, организация, конституция, школа, журнал, тетрадь и др.[5]
История изучения
Систематическое исследование мансийского языка было начато в середине XIX в. Первым языковедом, побывавшим среди манси в 1843—1844 гг., был венгерский учёный А. Регули, собравший уникальный фольклорный материал и исследовавший лозьвинский, пелымский и северный диалекты. Немногим позже, в 1858—1859 и в 1877 гг., у манси побывал финский учёный А. Альквист, также собравший ценный материал.
В 1888—1889 гг. к манси совершил поездку венгерский учёный Б. Мункачи, собравший материалы по всем диалектам и расшифровавший ряд текстов А. Регули. Тексты были переведены на венгерский и изданы в четырёх томах, кроме того, Мункачи издал некоторые грамматические материалы по всем диалектам.
В 1901—1906 гг. среди манси жил финский учёный А. Каннисто, опубликовавший ряд работ по фонетике, грамматике, лексике. Неопубликованные работы Каннисто были изданы впоследствии финским учёным М. Лиимолой, который, кроме того, опубликовал ряд статей по этимологии и грамматике мансийского языка.
В 1950-х годах венгерский учёный Д. Лако опубликовал очерк грамматики северомансийского диалекта, содержащий подробное описание фонетики. В первой половине XX века исследованиями мансийского языка занимались также несколько немецких учёных.
Русское слово мамонт предположительно происходит от мансийского «манг онт» — «земляной рог»[К 1]. Через посредство русского это мансийское слово попало в большинство европейских языков (в англ. mammoth).
Библиография
Грамматика:
- Емельянов А. И. К вопросам мансийской грамматики // «Советский Север», 1939, № 4.
- Ромбандеева Е. И. Мансийский (вогульский) язык. М., 1973.
- Ромбандеева Е. И. Синтаксис мансийского языка. М., 1979
- Kálmán, Bela. Manysi nyelvkönyv. Budapest: Tankönyvkiadó, 1955.
- Liimola M. Zur Historischen Formenlehre des Wogulischen. I. Flexion der nomina, Helsinki, 1963.
- Murphy, Lawrence Walter. 1968. Sosva Vogul Grammar. Indiana University. [unpublished Ph.D. Dissertation]
- Pirotti G. Grammatica vogula (Con una scelta di poesi vogule). Parma, 1972
- Rombandeeva, E. I. Wogulische Syntax. (aus dem Russischen ubertragen von Katharina Oestreich-Gelb). [Ромбандеева Е. И. Синтаксис мансийского (вогульского) языка. 1975] München: L. und E. Schiefer, 1984.
- Ромбандеева Е. И. Синтаксис современного мансийского языка. Ханты-Мансийск: УИП ЮГУ, 2013. 253 с.
- Ромбандеева Е. И. Современный мансийский язык: лексика, фонетика, графика, орфография морфология, словообразование. Ханты-Мансийск: УИП ЮГУ, 2013. 352 с.
- Сайнахова А. И. Диалектология мансийского языка. Ханты-Мансийск: ООО "Доминус, 2012. 104 с.
- Сайнаховаа А. И. Современный мансийский язык (фонетика, орфоэпия, графика, орфография, лексикология, фразеология, лексикография). Ханты-Мансийск: УИП ЮГУ, 2012.119 с.
Словари:
- Баландин А. Н., Вахрушева М. П. Мансийско-русский словарь с грамматическими параллелями южно-мансийского (кодинского) диалекта. Л., 1958.
- Ромбандеева Е. И. Русско-мансийский словарь. Л., 1954.
- Чернецов В. И., Чернецова И. Я. Краткий мансийско-русский словарь. М.-Л., 1936.
- Ahlqvist A. Wogulisches Wörterverzeichnis. Helsinki, 1891.
- Veenker W. Rückläufiges Wörterbuch der wogulischen Schriftsprache. Wiesbaden, 1971.
- Ромбандеева Е. И., Кузакова Е. А. Словарь мансийско-русский и русско-мансийский. Л.: Просвещение, 1982.360 с.
- Ромбандеева Е. И. Русско-мансийский словарь: для уч-ся 5-9 кл. СПб.: ООО «Миралл», 2005. 360 с.
- Мансийско-русский словарь (кондинский диалект мансийского языка) / Сост. Е. А. Кузакова. Шадринск: Исеть, 2001. 99 с.
Напишите отзыв о статье "Мансийский язык"
Комментарии
- ↑ Есть этимологии и из других сибирских языков.[starling.rinet.ru/cgi-bin/response.cgi?root=%2Fusr%2Flocal%2Fshare%2Fstarling%2Fmorpho&basename=morpho\vasmer\vasmer&first=1&text_word=Мамонт&method_word=beginning&ww_word=on&ic_word=on&sort=word&encoding=utf-rus Мамонт] // [etymolog.ruslang.ru/index.php?act=contents&book=vasmer Этимологический словарь русского языка] = Russisches etymologisches Wörterbuch : в 4 т. / авт.-сост. М. Фасмер ; пер. с нем. и доп. чл.‑кор. АН СССР О. Н. Трубачёва, под ред. и с предисл. проф. Б. А. Ларина [т. I]. — Изд. 2-е, стер. — М. : Прогресс, 1986—1987. </span>
</ol>
Примечания
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/population/demo/per-itog/tab6.xls Перепись-2010]
- ↑ А. Н. Баландин «Самоучитель мансийского языка», 1960 г., стр. 5
- ↑ А. Н. Баландин «Самоучитель мансийского языка», 1960 г., стр. 6 — 8
- ↑ А. Н. Баландин «Самоучитель мансийского языка», 1960 г., стр. 9 — 10
- ↑ А. Н. Баландин «Самоучитель мансийского языка», 1960 г., стр. 13 — 14
Ссылки
- [fennougrica.kansalliskirjasto.fi/browse?value=fi%3DMansi%7Cen%3DMansi%7Cru%3D%D0%9C%D0%B0%D0%BD%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9+%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA%7C&type=language Электронная коллекция изданий на мансийском языке]
- [www.xn--h1aaavgiq.xn--p1ai Центр изучения хантыйского языка. Бюджетное учреждение Ханты-Мансийского автономного округа — Югры «Обско-угорский институт прикладных исследований и разработок»]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мансийский язык
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.
Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
