Мансуров, Михаил Филиппович

Михаил Филиппович Мансуров
Имя при рождении:	Михаил Филиппович Мансуров
Дата рождения:	15 (28) октября 1916(1916-10-28)
Место рождения:	Качкарский прииск, Троицкий уезд, Оренбургская губерния, Российская империя
Дата смерти:	24 декабря 1993(1993-12-24) (77 лет)
Место смерти:	Ташкент, Узбекистан
Гражданство:	СССР СССР → Узбекистан Узбекистан
Профессия:	актёр
Награды:

Михаил Филиппович Мансуров (узб. Mansurov Mixail Filippovich; 1916 — 1993) — советский российский и узбекистанский актёр театра и кино. Народный артист СССР (1978).

Биография

Михаил Мансуров родился 15 (28) октября 1916 года в посёлке Качкарский прииск (ныне город Пласт, Челябинская область, Россия) (по другим источникам — в Екатеринбурге).

В 1937 году окончил Свердловское театральное училище (ныне Екатеринбургский государственный театральный институт).

В 1937—1948 годы — актёр Свердловского драматического театра. В 1948—1949 годах играл в Одесском театре Советской Армии (ныне — Львовский драматический театр имени Леси Украинки). В 1949—1950 годах — актёр Иркутского драматического театра.

С 1951 года — актёр Ташкентского русского драматического театра им. М.Горького (ныне Академический русский драматический театр Узбекистана). Также играл в Узбекском академическом театре драмы им. Хамзы (с 2001 года — Узбекский национальный академический драматический театр) в Ташкенте.

Скончался 24 декабря 1993 года в Ташкенте. Похоронен на Боткинском кладбище.

Звания и награды

• орден Трудового Красного Знамени (22.08.1986)
• орден «Знак Почёта» (18.03.1959)
• медали
• Народный артист Узбекской ССР (1964)
• Народный артист СССР (1978).

Творчество

Роли в театре

• 1952 — «Шелковое сюзане» А. Каххара — Дехканбай
• 1954 — «Настоящий человек» Т.И. Лондона по повести Б.Н. Полевого «Повесть о настоящем человеке» — Маресьев
• 1962 — «Яков Богомолов» М. Горького — Яков Богомолов
• 1964 — «Чайка» А.П. Чехова — Тригорин
• 1964 — «Между ливнями» А.П. Штейна — Ленин
• «Жизнь Клима Самгина» по роману М. Горького — Клим Самгин
• «Ромео и Джульетта» У. Шекспира — Ромео
• «Вишнёвый сад» А.П. Чехова — Трофимов
• «Дон Карлос» Ф. Шиллера — Маркиз де Поза
• «На дне» М. Горького — Лука
• «Тайны паранджи» Хамзы — Рустам
• «Утро Востока» — Салохиддин.

Роли в кино

• 1955 — «Встретимся на стадионе» — Рустам
• 1965 — «Перекличка» — эпизод
• 1965 — «Хочу верить» — Михайлов
• 1977-1984 — «Огненные дороги» — Вотинцев.

Отрывок, характеризующий Мансуров, Михаил Филиппович

У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Когда напились кофе после обедни, в гостиной с снятыми чехлами, Марье Дмитриевне доложили, что карета готова, и она с строгим видом, одетая в парадную шаль, в которой она делала визиты, поднялась и объявила, что едет к князю Николаю Андреевичу Болконскому, чтобы объясниться с ним насчет Наташи.