Мансур-бий
Мансур (тат. Мансур би; казнён 1427) — старший сын Идигу, бий Ногайской орды с 1419 года. Согласно завещанию своего отца, поддерживал Сибирского хана из рода Шибанидов Хаджи-Мухаммада в борьбе за власть в бывшей Золотой орде, который с помощью ногайцев захватил власть в восточном Деште, но, провозгласив себя ханом Золотой Орды, фактически и не пытался бороться за Поволжье. В это время в западной части бывшей Золотой Орды шла активная борьба за власть, в которой стал одерживать верх Борак, сын Койричака, внук Урус-хана, который пользовался значительной поддержкой в Синей Орде. Мансур оказал ему решительную поддержку силами ногайцев, в результате конкурент Борака Улу-Мухаммед укрылся в Литве у Витовта. Мансур же стал бекляри-беком при Бораке. Однако Борак встретил в борьбе за власть на Западе многих противников. Изгнанный из Поволжья Борак пытался поживиться на востоке за счет своего бывшего покровителя Улугбека, но в итоге тоже потерпел поражение. В этот момент у Борака возникли подозрения относительно верности Мансура, и тот был казнен (1427 год).
Напишите отзыв о статье "Мансур-бий"
Литература
- Р. Ю. Почекаев. «Цари ордынские» — Санкт-Петербург. Евразия. 2010
|
Это заготовка статьи о монархе, династии или её представителе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мансур-бий
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
