Мантия

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Ма́нтия (греч. μανδύη — «шерстяной плащ») — часть торжественного облачения монарха, служителей церкви, некоторых категорий чиновников (в частности, у судей — судейская мантия), а также учёных и преподавателей (академическая одежда).





Королевская мантия

Королевская мантия — торжественное облачение монарха. Как правило, шилась из бархата и подбивалась горностаевым мехом. Цвет бархата зависел от основного геральдического цвета государственного герба, но в большинстве случаев был пурпурного (тёмно-красного) цвета. Бархатная поверхность мантии расшивалась золотом. Узор был наполнен глубоким символическим смыслом. Также использовались геральдические фигуры государственного герба. По своей форме мантия представляет полукруг, без рукавов, с длинным шлейфом.

Российская императорская мантия

Мантия золотого бархата, подбитая горностаевым мехом с длинным шлейфом. Расшита геральдическими орлами государственного герба Российской империи.

Австрийская императорская мантия

Мантия пурпурного бархата, подбитая горностаевым мехом, по подолу расшитая золотыми лавровыми и дубовыми ветвями, а по поверхности небольшими изображениями золотых двуглавых коронованных орлов. Украшена золотыми шнурами с золотыми же кистями.

Облачение монашествующих

В православии мантия является верхним одеянием для всех монашествующих как имеющих церковный сан (архиереев, архимандритов, иеромонахов и др.), так и простых монахов (не ниже малосхимников); а также архиереев, которые не являются монахами (греческая традиция).

Представляет собой длинную, до земли накидку без рукавов с застёжкой на вороте, покрывающую подрясник и рясу. Во время богослужений монахи могут использовать мантию со шлейфом — служебную мантию. Мантии архимандритов и архиереев стандартно со шлейфом (у архиереев шлейф длиннее) и скрижалями. Возникла как монашеское облачение в IV—V веках. Впоследствии, когда установилась практика избирать архиереев из монашествующего духовенства, мантия стала также архиерейским облачением.

Мантия символизирует отрешённость монахов от мира, а также всепокрывающую силу Божию.

Мантия у архимандритов чёрная, как у всех остальных монашествующих. В Русской Православной Церкви у Московского Патриарха — зелёная, у митрополита — голубая, или синяя, у архиепископа и епископа — фиолетовая. Во время Великого поста надевается такая же мантия, только чёрная (независимо от архиерейского сана). В Константинопольской, Александрийской, Антиохийской, Иерусалимской, Грузинской, Румынской, Кипрской, Элладской и Албанской Православных Церквях все архиерейские мантии — алого или пурпурного цвета, независимо от титула архиерея (будь он патриархом, архиепископом, митрополитом или епископом). То же относится и к Мелькитской Католической Церкви. В Сербской, Болгарской и Польской Православных Церквях, а также в Православных Церквях Америки и Чешских земель и Словакии «цветовая гамма» мантий в целом соответствует системе, принятой в Русской Православной Церкви. Кроме того, во всех Православных Церквях, мантия епископа, как и мантия архимандрита, имеет так называемые скрижали. Скрижали — это четырёхугольные платы, размещаемые на верхней части мантии, с изображением крестов или серафимов и с инициалами архиерея или архимандрита — на нижней. Скрижали на мантии означают, что епископ, управляя церковью, должен руководствоваться заповедями Божиими. На мантию архиерея нашиваются сверху в три ряда белые и красные ленты из другой ткани — так называемые «источники» или «струи». Они символически изображают учение, истекающее из Ветхого и Нового Заветов, проповедовать которое — обязанность епископа. Мантия надевается архиереем при входе в храм, на литию, молебны, а также во время торжественных процессий и церемоний.

Монашеская мантия (игуменская, а также иеромонаха, иеродиакона), называемая «палием», в основном чёрная, из шелковых тканей (в РПЦ обычно из крепдешина). Имеет сорок складок, по числу дней поста Господня, символизируя постническую жизнь монаха. В чинопоследовании пострига мантия называется одеждой нетления и чистоты. Разновидностью мантии является укороченный вариант — полумантия. Полумантия бывает разной длины (по локоть, по пояс, выше колен и т. д.), обычно из более плотной, чем у мантии ткани. Нижние либо все края мантии (воскрилия) часто бывают красного цвета, что символизирует пролитую кровь Спасителя. В древности полумантию применяли для келейного пользования, сейчас все чаще в повседневном (небогослужебном) использовании, что связано прежде всего с большей практичностью в использовании.

См. также

Напишите отзыв о статье "Мантия"

Литература

  • [www.magister.msk.ru/library/bible/comment/nkss/nkss17.htm Одеяния духовенства (Настольная книга священнослужителя)]. — М.: Издательский Совет РПЦ.

Отрывок, характеризующий Мантия

Князь Василий, загнув высоко ногу, с табакеркой в руках и как бы расчувствованный донельзя, как бы сам сожалея и смеясь над своей чувствительностью, сидел с улыбкой умиления на лице, когда вошла княжна Марья. Он поспешно поднес щепоть табаку к носу.
– Ah, ma bonne, ma bonne, [Ах, милая, милая.] – сказал он, вставая и взяв ее за обе руки. Он вздохнул и прибавил: – Le sort de mon fils est en vos mains. Decidez, ma bonne, ma chere, ma douee Marieie qui j'ai toujours aimee, comme ma fille. [Судьба моего сына в ваших руках. Решите, моя милая, моя дорогая, моя кроткая Мари, которую я всегда любил, как дочь.]
Он отошел. Действительная слеза показалась на его глазах.
– Фр… фр… – фыркал князь Николай Андреич.
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?
– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.


Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.