Мануил II Великий Комнин
Мануил II Великий Комнин Μανουήλ Β΄ Μέγας Κομνηνός | |||
| |||
---|---|---|---|
1332 | |||
Предшественник: | Андроник III Великий Комнин | ||
Преемник: | Василий Великий Комнин | ||
Рождение: | 1323/1324 | ||
Смерть: | 21 февраля 1333 | ||
Отец: | Андроник III Великий Комнин |
Мануи́л II Вели́кий Комни́н (греч. Μανουήλ Β΄ Μέγας Κομνηνός; 1323/1324 — 21 февраля 1333) — император Трапезундской империи в 1332 году.
Вероятно, был незаконнорожденным сыном императора Андроника III. В январе 1332 года после смерти отца восьмилетний Мануил стал следующим трапезундским императором.
Во время восьмимесячного правления Мануила Трапезунд подвергся нападению халибийского эмира Байрам-бека. Войскам эмира удалось проникнуть вглубь трапезундской территории, но они достаточно быстро были отброшены назад. Несмотря на эти военные успехи, положение Мануила и его сторонников было довольно шатким. Провизантийская партия в столице активно призывала вернуться в Трапезунд дядю Мануила Василия Великого Комнина, находившегося в тот момент в Константинополе. В сентябре 1332 года Мануил был свергнут и заключен под стражу вернувшимся Василием, а неудачное восстание в феврале 1333 в поддержку Мануила послужило причиной для его казни [1].
Напишите отзыв о статье "Мануил II Великий Комнин"
Примечания
- ↑ William Miller, Trebizond: The last Greek Empire of the Byzantine Era: 1204-1461, 1926 (Chicago: Argonaut, 1969), p. 43
Ссылки
- [fmg.ac/Projects/MedLands/TREBIZOND.htm Fondation for Medieval Genealogy : Императоры Трапезунда] (англ.)
|
Отрывок, характеризующий Мануил II Великий Комнин
– Вы ведь давно знаете Безухого? – спросил он. – Вы любите его?– Да, он славный, но смешной очень.
И она, как всегда говоря о Пьере, стала рассказывать анекдоты о его рассеянности, анекдоты, которые даже выдумывали на него.
– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.
Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…