Манускрипт ниндзя
| Манускрипт ниндзя
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;"> </td></tr> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: #ccf;">Анимационный фильм</th></tr><tr><th style="">Режиссёр</th><td class="" style=""> Ёсиаки Кавадзири </td></tr><tr><th style="">Студия</th><td class="" style=""> Animate Film, Madhouse </td></tr><tr><th style="">Премьера</th><td class="" style=""> 5 июня 1993 </td></tr><tr><th style="">Продолжительность</th><td class="" style=""> 94 мин. </td></tr> </table> Манускрипт ниндзя (яп. 獣兵衛忍風帖 дзю:бэй нимпу:тё:) — полнометражный аниме-фильм в жанре исторического самурайского боевика — тямбара, снятый студией «Animate Film» при содействии студии «Madhouse» в 1993 году (западный релиз — 1996 г.). Главный герой — бродячий ниндзя Дзюбэй Кибагами, прототипом для которого послужил герой самурайского эпоса и реальная историческая личность Ягю Дзюбэй. «Манускрипт ниндзя» — один из самых значимых фильмов в истории японской анимации, классика исторического и мистического аниме. Отличительными особенностями картины являются филигранная отточенность сюжета и одновременно натуралистичность и жестокость. В 1993 г. фильм получил награду «Citizen’s Award» на Международном фестивале фантастических фильмов в Юбари. В 2003 году снят телесериал-сиквел «Манускрипт ниндзя: новая глава». Также существует ещё один фильм о похождениях легендарного наёмника — ниндзя Дзюбэя, созданный режиссёром Урата Ясунори при содействии студии ADV Films — «Воскрешение ниндзя». СодержаниеСоздатели
Сэйю
СюжетВ провинции Ямасиро неожиданно начинается эпидемия чумы. Все жители покидают заражённое место, а глава одного из соседних самурайских кланов — Мотидзукэ — отправляет на разведку в эти места остатки клана ниндзя Кога, подчиняющиеся ему. Однако странные существа, наделенные невероятной силой, мгновенно расправляются с незваными гостями. Из всего отряда разведчиков выжить удаётся лишь девушке-ниндзя Кагэро. Странствующий самурай Дзюбэй, по счастливой случайности оказавшийся неподалеку, спасает её от верной смерти, одолев в жестокой схватке одного из нападавших. Дзюбэй и не догадывается, что убил не просто демона, а одного из «Восьми Демонов Кимона», группы воинов с нечеловеческими возможностями. Теперь он враг для смертельной семёрки. Монах Дакуан, правительственный шпион, шантажом и обманом нанимает Кагэро и Дзюбэя с целью выяснить, что замышляют эти демоны. Героям приходится приложить все силы и навыки для того, чтобы спасти страну от готовящейся новой волны братоубийственной войны… Попутно у Дзюбэя появляется возможность получить долг, уплаты которого он ждал многие годы, а у Кагэро — возможность почувствовать себя не «полезным воином», а просто женщиной. ПерсонажиДзюбэй Кибагами — странствующий самурай. Мастерски владеет мечом. Кагэро — женщина-ниндзя из клана Кога, служащего клану самураев Мотидзукэ. Её тело невосприимчиво к ядам и, наоборот,может отравлять других даже простым поцелуем. Дакуан — монах, правительственный агент, который хитростью нанимает Дзюбэя и Кагэро. Умеет превращаться в дерево. «Восемь демонов Кимона»Лорд Гемма Химуро — глава демонов, враг Дзюбея и его бывший Лорд. Обрел второе воплощение после смерти. Способен регенерировать отрубленные или раздробленные части своего тела. Бенисато — любовница Геммы и его главная помощница. Управляет змеями, живущими внутри её тела. Обладает сильнодействующим гипнозом и способна сбрасывать с себя кожу, как и её подопечные. Юримару — второй главный помощник Геммы. Тайно влюблен в своего господина и ревнует к нему Бенисато. Использует металлические нити и пропускает через них ток. Тэссай — самый высокий и крупный среди всех демонов. Может превращать свою кожу в камень, вследствие чего становиться неуязвимым для любого вида оружия. Вооружен двухклинковым мечом, который словно бумеранг, после броска, возвращается к хозяину. Дзакуро — влюблена в Юримару. Но поскольку знает о его привязанности к Гемме, постоянно насмехается над этим. Обожает заманивать жертв в ловушку, подстроенную заранее. Использует взрывчатые вещества в качестве оружия. Мусидзо — его тело своего рода улей с дикими осами, которые повинуются любому приказу своего хозяина. Также он вооружен двузубцем и во рту у него есть длинные острые иглы, которые он может выплевывать, поражая противников на расстоянии. Мудзюро Уцуцу — слепой воин. Ориентируется по малейшему шороху. Вооружен мечом и мастерски им владеет. Сидзима — способен прятаться в любой тени. Вооружен железной перчаткой-гарпуном, которой стреляет на недалекое расстояние. Способен управлять и манипулировать своими жертвами. Владеет мастерством создания иллюзий. Интересные фактыАнглийский и русский переводы названия — «Ninja Scroll» и «Манускрипт ниндзя» соответственно — ошибочны. Иероглиф chou в данном случае значит не «свиток, манускрипт», а «рассказ, история, повесть». Буквальный перевод названия — «Дзюбэй — повесть о ниндзя, который повелевал ветром» (указание на умение Дзюбэя создавать резким взмахом меча узкую струю воздуха, рассекавшую тела его противников). Прототип главного героя фильма — Ягю Дзюбэй Мицуёси, историческая личность, знаменитый мастер кэндзюцу (искусство владения мечом) и ниндзюцу, создатель секретной службы О-мэцукэ и личный учитель фехтования сёгуна Токугава Иэмицу. В его биографии был период, когда в течение 12 лет он отсутствовал при дворе, занимаясь, как предполагали, неким расследованием. Заметим, эта самая секретная служба первоначально формировалась из бывших ниндзя и ронинов. Ягю Дзюбэй — герой множества легенд и целого ряда фильмов и сериалов. Обычно он изображается несколько старше, чем главный герой «Манускрипта ниндзя», и с повязкой на глазу. Однако режиссёра фильма — Ёсиаки Кавадзири — интересовал не столько исторический Дзюбэй, сколько обобщенный образ молодого воина «без прошлого и будущего». Поэтому он намеренно пренебрег и портретным сходством, и практически всеми известными легендами о Дзюбэе. Саундтрек
Напишите отзыв о статье "Манускрипт ниндзя"Ссылки
| ||||
|---|---|---|---|---|
Отрывок, характеризующий Манускрипт ниндзя
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.
На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
