Сакель, Манфред
| Манфред Сакель | |
| Manfred Sakel | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Научная сфера: | |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
Разработчик инсулино-шоковой терапии |
Манфред Сакель (нем. Manfred Sakel, 1900—1957) — американский психиатр австрийского происхождения, получивший известность как разработчик метода инсулино-шоковой терапии для лечения шизофрении.
Биография
Манфред Сакель родился 6 июня 1900 года в городе Надворная, Австро-Венгерской империи (ныне город Ивано-Франковской области Украины) в еврейской семье. Изучал медицину в Венском университете с 1919 по 1925 год, специализировался в области неврологии и психиатрии[1].
После учёбы Сакель переехал в Берлин и стал заниматься лечением наркоманов. В 1927 году впервые разработал и стал использовать инсулино-шоковую терапию в лечении шизофрении и других психических расстройств. Инсулино-коматозная терапия активно применялась в Америке и Западной Европе с начала 1930-х годов до 1960 года. В наши дни оценивается на Западе как негативный опыт в психиатрической практике[2].
После 1933 года Сакелю пришлось покинуть столицу Германии и снова перебраться в Вену, где он устроился исследователем в нейропсихиатрическую клинику Венского университета. В 1936 году Сакель эмигрировал в Соединенные Штаты, где продолжил заниматься научной и клинической работой в одной из психиатрических больниц Нью-Йорка. В 1938 году опубликовал свои наблюдения и выводы в книге «Лечение шизофрении посредством фармакологического шока». Скончался в Нью-Йорке в 1957 году.
Напишите отзыв о статье "Сакель, Манфред"
Примечания
- ↑ [jewishnews.com.ua/ru/publication?id=3138 Еврейская Украина: 10 фактов о евреях Ивано-Франковска].
- ↑ Doroshow D.B. (2007) Performing a cure for schizophrenia: insulin coma therapy on the wards] J Hist Med Allied Sci. Apr;62(2):213-43. PMID 17105748
Отрывок, характеризующий Сакель, Манфред
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
