Манхэттен-Бич (Бруклин)

Манхэттен-Бич (Бруклин)Манхэттен-Бич (Бруклин)

</tt>

</tt>

</tt> </tt>

Район Нью-Йорка
Манхэттен-Бич англ. Manhattan Beach
40°34′41″ с. ш. 73°56′39″ з. д.40.577977° с. ш. 73.94416° з. д. / 40.577977; -73.94416
Боро	Бруклин
Площадь	1,23 км²
Население (2008 год)	2974 чел.
Плотность населения	2417,886 чел./км²
Маршруты метро
Манхэттен-Бич

К:Районы Бруклина Манхэттен-Бич — жилой район в Бруклине, одном из боро Нью-Йорка. Он ограничен Атлантическим океаном на юге и востоке, на севере граничит с Шипсхед-Бей, и Брайтон-Бич на западе. Традиционно известен как район проживания итальянцев и евреев-ашкеназов, также там проживает множество евреев-сефардов. В последние годы возросло число выходцев из стран бывшего СССР, преимущественно евреев. Названия улиц были позаимствованы из Англии. Улицы расположены в алфавитном порядке от A до P (Amherst, Beaumont, Coleridge, Dover, Exeter, Falmouth и т. д.).

Сам район был назван по имени пляжа, расположенного на восточной оконечности Кони-Айленда. Застройка района началась в последней четверти XIX века. Предполагалось, что район будет построен как курортная зона. Руководил застройкой Остин Корбин, впоследствии президент железной дороги Лонг-Айленда. В его честь была названа улица (Корбин-Плейс). Охрану правопорядка на Манхэттен-Бич осуществляют работники [www.nyc.gov/html/nypd/html/precincts/precinct_061.shtml 61-го Участка] департамента полиции города Нью-Йорка.

Помимо нескольких синагог, на Манхэттен-Бич расположена церковь Святой Маргариты Марии, основанная в 1920 г. Церковь названа в честь Святой Маргариты Марии Алакок. Здание самой церкви очень скромное, как по размеру, так и по архитектуре, но с прилегающей территорией храм занимает большую часть квартала.

Манхэттен-Бич является дорогим районом. Здесь много красивых и дорогих домов. Магазинов практически нет. Район тихий и безопасный. Кроме полиции, район регулярно патрулируется местной службой охраны. Самой главной достопримечательностью района является пляж. Пляж песчаный, подковообразной формы. Будучи муниципальным, Манхэттен-Бич бесплатен для посещения. Часть территории засажена деревьями, под тенью которых можно укрыться от солнца или просто посидеть на скамьях. Там же установлены столы, за которыми можно перекусить. Отдыхающие могут пожарить мясо на решетке, но только во время выходных и празднеств. Кроме того, есть площадка для игры в баскетбол, детская игровая площадка и бейсбольное поле. На восточной части пляжа есть сад камней, правда, изрядно запущенный. Там же находятся теннисные корты. Рядом с пляжем есть большая парковочная площадка. Функционирует кафе-бар. Алкогольные напитки, тем не менее, распивать можно только в баре. Курение на пляже запрещено. В купальный сезон пляж находится под наблюдением спасателей. Кроме того, за порядком следят работники самого пляжа и полицейские.

Из-за выраженного прилива и отлива уровень воды может повышаться и понижаться почти на 2 метра. Вследствие этого вода постоянно перемешивается и прогревается до комфортной температуры лишь к концу июня. Тем не менее комфортно купаться можно до конца сентября, а иногда и до середины октября.

Образование

Кингсборо Комьюнити Колледж занимает фактически всю восточную часть Манхэттен-Бич. Кроме помещений собственно колледжа, там находятся несколько школ с продвинутым изучением ряда предметов. Имеется Еврейская дневная школа, а также школа со специальной раввинской программой.

Департамент образования города Нью-Йорк:

• PS 195 Manhattan Beach School

Поблизости находится несколько школ, в числе которых:

• Школа Рэйчел Карсон
• Школа Джона Дьюи
• Школа Уильяма Е. Грэйди
• Школа Шипсхедбэя
• Школа Авраама Линкольна
• Школа Леона М. Гольдштейна

Известные жители

Среди известных жителей, настоящих и бывших находятся:

• Уильям Моделл (1921—2008), глава торговой сети Modell’s
• Джек Кёрби (1917—1994), писатель, художник и редактор комиксов, проживал на Манхэттен-Бич в 40х годах.

Отрывок, характеризующий Манхэттен-Бич (Бруклин)

Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.