Манхэттен-Лайф-Иншуранс-Билдинг
Поделись знанием:
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
(перенаправлено с «Манхэттен-Лайф-Иншуренс-Билдинг»)
| Manhattan Life Insurance Building | |
| |
| Местонахождение | 64-70 Бродвей, Нью-Йорк, США |
| Строительство | 1893 — 1894 |
| Высота | |
|---|---|
| Крыша | 106 м |
| Технические параметры | |
| Количество этажей | 18 |
| Архитектор | Чарльз Сайсмит |
| Застройщик | Kimball & Thompson |
| Информация и фото на [www.emporis.com/en/wm/bu/?id=102481 Emporis] | |
| Страница на [www.skyscraperpage.com/cities/?buildingID=7343 SkyscraperPage]
Координаты: 40°42′28″ с. ш. 74°00′42″ з. д. / 40.70778° с. ш. 74.01167° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.70778&mlon=-74.01167&zoom=12 (O)] (Я) | |
Манхэттен-Лайф-Иншуранс-Билдинг (англ. Manhattan Life Insurance Building) — небоскрёб в Нью-Йорке на Бродвее. Построен в 1894 году по проекту Чарльза Сайсмита компанией Kimball & Thompson. Стал первым зданием Манхэттена, высота которого без шпиля превысила 100 метров. С 1894 по 1899 годы здание являлось высочайшим в мире[1].
В 1904 году к зданию добавлена пристройка. В 1926 году Manhattan Life Insurance Company продала небоскрёб Фредерику Брауну, который, в свою очередь перепродал его через несколько недель Manufacturer's Trust Company. В 1928 году его купила Central Union Trust Company, штаб-квартира которой примыкала к зданию с севера. Сумма последней сделки не называлась, но оценочная стоимость здания составляла на то время четыре миллиона долларов США.[2]
Здание было снесено для возведения на его месте пристройки к небоскрёбу Ирвинг-Траст-Компани-Билдинг (в настоящее время — 1 Уолл-стрит), строительство которого завершилось в 1965 году. Годом сноса разные источники называют 1963 или 1964.[3][4]
Напишите отзыв о статье "Манхэттен-Лайф-Иншуранс-Билдинг"
Примечания
- ↑ Korom Joseph A. [books.google.com/books?id=JVzYO1TyZ6AC&lpg=PA198&dq=%22Manhattan%20Life%20Insurance%20Building%22&pg=PA198#v=onepage&q=%22Manhattan%20Life%20Insurance%20Building%22&f=false The American skyscraper, 1850-1940: a celebration of height]. — Branden Books, 2008. — P. 432. — ISBN 978-0-8283-2188-4.
- ↑ [select.nytimes.com/gst/abstract.html?res=F10F17F93A59127A93CAA81789D85F4C8285F9&scp=1&sq=Manhattan+Life+Insurance+Building&st=p "66 Broadway Sold; Long A Landmark"] New York Times (February 18, 1928)
- ↑ [www.emporis.com/en/wm/bu/?id=102481 Manhattan Life Insurance Building]. [www.webcitation.org/6GoM80Y8Q Архивировано из первоисточника 22 мая 2013]. на Emporis
- ↑ Korom Joseph. [books.google.com/books?id=JVzYO1TyZ6AC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false The American skyscraper, 1850-1940: a celebration of height]. — Branden Books, 2008. — P. 199. — ISBN 978-0-8283-2188-4. "In 1936, the Manhattan Life Insurance Company relocated its offices to One-Hundred-Twenty West 57th Street in midtown Manhattan. Then, catastrophe arrived when the building was only 69 years old; in a 1963 act of utter desecration, the Manhattan Life Insurance Building was demolished."
|
Это заготовка статьи об архитектуре. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Манхэттен-Лайф-Иншуранс-Билдинг
– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
