Манчестер Юнайтед
Поделись знанием:
К:Футбольные клубы, основанные в 1878 годуМанчестер ЮнайтедМанчестер Юнайтед
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
 Манчестер Юнайтед
| |||
| |||
| Полное название |
Manchester United Football Club | ||
| Прозвища | Red Devils (Красные дьяволы)[1] The Reds (Красные)[2] | ||
| Основан | 1878 | ||
|---|---|---|---|
| Стадион | Олд Траффорд | ||
| Вместимость | 75 643[3] | ||
| Владелец |  Manchester United plc.
| ||
| Исп. директор |  Эд Вудворд
| ||
| Сопредседатели |  Джоэл Глейзер Аврам Глейзер
| ||
| Тренер |  Жозе Моуринью[4]
| ||
| Капитан | Уэйн Руни[5]
| ||
| Рейтинг | 22-е место в рейтинге УЕФА[6] | ||
| Сайт | [www.manutd.com/ www.manutd.com] | ||
| Соревнование | Премьер-лига | ||
| 2015/16 | 5-е | ||
| |||
 Сезон 2016/17
| |||
Футбольный клуб «Манче́стер Юна́йтед» (англ. Manchester United Football Club; английское произношение: [ˈmæntʃɛstə ju:ˈnaɪtɪd]) — английский профессиональный футбольный клуб из Стретфорда, Большой Манчестер. Был основан в 1878 году под названием «Ньютон Хит (Ланкашир энд Йоркшир Рейлуэй)», в 1902 году изменил название на «Манчестер Юнайтед». Один из самых популярных футбольных клубов в мире[7]. Один из клубов-основателей английской Премьер-лиги в 1992 году[8].
Домашний стадион «Юнайтед», «Олд Траффорд», был открыт в 1910 году. Он является крупнейшим после «Уэмбли» футбольным стадионом в Англии и вмещает более 75 тысяч зрителей.
«Манчестер Юнайтед» является одним из самых успешных английских клубов по количеству выигранных титулов за всю историю, а под руководством сэра Алекса Фергюсона[9] — самым успешным клубом в Англии, выиграв 38 трофеев с 1986 по 2013 годы[10]. В сезоне 2012/13 «Юнайтед» в рекордный 20-й раз выиграл чемпионский титул. В 1968 году «Манчестер Юнайтед» стал первым английским клубом, выигравшим Кубок европейских чемпионов, победив в финале португальскую «Бенфику» со счётом 4:1[11]. В 1999 году клуб во второй раз выиграл главный европейский клубный трофей, одолев в финале мюнхенскую «Баварию» со счётом 2:1[12]. В 2008 году «Юнайтед» вновь выиграл Лигу чемпионов, обыграв в финале лондонский «Челси»[13].
В 2016 году «Юнайтед» входил в тройку футбольных клубов с самыми высокими доходами в мире[14]. 20 апреля 2016 года журнал Forbes оценил клуб в 3,3 млрд долларов (2,23 млрд фунтов)[15].
Главный тренер команды — португальский специалист Жозе Моуринью, сменивший в мае 2016 года уволенного Луи ван Гала[4]. Капитаном команды является Уэйн Руни, сменивший ушедшего из клуба летом 2014 года Неманью Видича[5][16][17].
Содержание
История
Ранний период (1878—1945)
Клуб был сформирован под названием «Ньютон Хит (Ланкашир энд Йоркшир Рейлуэй)» (англ. Newton Heath L&YR F.C) группой рабочих-железнодорожников Манчестера в 1878 году[18][19]. Клубная форма содержала два цвета — зелёный и золотой[19]. На протяжении 15 лет команда выступала на небольшом полуразрушенном поле «Норт Роуд», после чего переехала на стадион «Бэнк Стрит» в Клейтоне в 1893 году. Годом ранее клуб вступил в Футбольную лигу и отделился от железнодорожной станции, став независимым[20][21]. Была учреждена должность клубного секретаря, а из названия исчезло дополнение «Ланкашир энд Йоркшир Рейлуэй». Клуб стал называться просто «Ньютон Хит». В 1902 году команда была на грани банкротства, имея задолженность в размере более 2500 фунтов. Стадион «Бэнк Стрит» даже был закрыт судебными приставами[22]. От закрытия клуб спас Джон Генри Дейвис, управляющий пивоваренного завода Манчестера, который вложил в команду солидные по тем временам инвестиции[18][23]. С 26 апреля 1902 года клуб изменил название и стал официально называться «Манчестер Юнайтед». Одновременно поменялись клубные цвета — с зелёного и золотого на красный и белый[19].
В 1903 году клубным секретарём был назначен Эрнест Мангнэлл, под руководством которого «Юнайтед» вышел в Первый дивизион в 1906 году, а в сезоне 1907/08 выиграл свой первый чемпионский титул[24]. В этот период в «Юнайтед» из соседнего «Манчестер Сити» перешёл ряд футболистов, включая Билли Мередита и Сэнди Тернбулла, ставших впоследствии ключевыми игроками команды[25]. В 1908 году «Манчестер Юнайтед» выиграл первый в своей истории Суперкубок Англии[26], а в 1909 году — свой первый Кубок Англии[27]. В сезоне 1910/11 «Юнайтед» во второй раз в своей истории стал чемпионом Первого дивизиона. В этом же сезоне клуб переехал на свой новый стадион «Олд Траффорд»[25][28].
В последующее десятилетие «Манчестер Юнайтед» не смог выиграть новых трофеев, а в 1922 году вылетел во Второй дивизион[29]. В 1925 году «Юнайтед» вернулся в Первый дивизион, но боролся лишь за попадание в первую половину турнирной таблицы, и вновь вылетел во Второй дивизион в 1931 году. За восемь лет, предшествовавших Второй мировой войне, «Юнайтед» постоянно перемещался между дивизионами, а в 1934 году занял самую низшую в своей истории позицию в чемпионате — 20-е место во Втором дивизионе[30]. После смерти в октябре 1927 года Джона Генри Дейвиса, бывшего основным инвестором клуба, финансовое положение «Манчестер Юнайтед» резко ухудшилось, и к концу 1931 года клуб был на грани банкротства. Команду спас местный бизнесмен Джеймс Уильям Гибсон, погасивший долги клуба и ставший его новым председателем[31]. Предвоенный сезон 1938/39 клуб завершил на 14-м месте в Первом дивизионе[25].
Эпоха Басби (1945—1969)
В 1945 году главным тренером «Юнайтед» был назначен Мэтт Басби. Под руководством Басби и его ассистента, Джимми Мерфи, клуб занимал второе место в чемпионате в трёх сезонах подряд: 1946/47, 1947/48 и 1948/49, а в 1948 году выиграл Кубок Англии[32]. В сезоне 1951/52 «Юнайтед» выиграл чемпионский титул Первого дивизиона — спустя 41 год после своего последнего триумфа[33]. Этот состав команды был уже достаточно возрастным, и Басби начал активно привлекать в основной состав игроков из молодёжного состава: Роджера Берна, Билла Фоулкса, Марка Джонса, Денниса Вайоллета. Успех пришёл не сразу: в сезоне 1952/53 обновлённая молодёжью команда Басби финишировала лишь на 8-м месте, но уже в сезоне 1955/56 «Юнайтед» стал чемпионом Англии. Средний возраст игроков этой команды составлял 22 года[34]. Молодых воспитанников клуба того времени в прессе назвали «малышами Басби». В сезоне 1956/57 «Юнайтед» вновь выиграл чемпионат, а также дошёл до финала Кубка Англии и полуфинала Кубка европейских чемпионов, став первым английским клубом, принявшим участие в главном европейском клубном турнире[35].
В сезоне 1957/58, по возвращении домой из Белграда после матча Кубка европейских чемпионов с «Црвеной Звездой», самолёт с игроками «Юнайтед» потерпел крушение в аэропорту Мюнхена 6 февраля 1958 года. Авиакатастрофа отняла жизни восьмерых футболистов — Джеффа Бента, Роджера Берна, Эдди Колмана, Дункана Эдвардса, Марка Джонса, Дэвида Пегга, Томми Тейлора и Лиама Уилана — и ещё пятнадцати пассажиров, включая членов тренерского штаба клуба Уолтера Крикмера, Берта Уолли и Тома Карри[36][37]. Мэтт Басби получил тяжёлые травмы, но выжил и, спустя три месяца, вернулся к руководству клубом. К удивлению многих, лишённый игроков основного состава «Юнайтед» достиг финала Кубка Англии 1958 года, в котором уступил «Болтону». В конце сезона УЕФА предложил Футбольной ассоциации Англии заявить в Кубок европейских чемпионов два клуба — чемпионов Англии «Вулверхэмптон Уондерерс» и «Манчестер Юнайтед», в дань памяти жертвам авиакатастрофы, но Футбольная ассоциация отклонила это предложение[38][39]. В сезоне 1958/59 «Юнайтед» завершил чемпионат на 2-м месте[33].
В начале 1960-х Басби начал перестройку команды, подписав таких игроков, как Денис Лоу и Пэт Креранд, одновременно продолжая искать и воспитывать молодых талантливых игроков. Возможно, самым известным из них стал уроженец Белфаста Джордж Бест. Обновлённая молодыми игроками команда Басби выиграла Кубок Англии 1963 года, хотя в Первом дивизионе финишировала лишь на 19-м месте[40]. Уже в сезоне 1963/64 «Юнайтед» занял 2-е место в чемпионате, а в сезонах 1964/65 и 1966/67 стал чемпионом Англии[40]. В 1968 году «Манчестер Юнайтед» вышел в финал Кубка европейских чемпионов, в котором обыграл португальскую «Бенфику» со счётом 4:1, став первым английским клубом, выигравшим этот турнир[41]. Три игрока из этого состава «Юнайтед» выиграли «Золотой мяч»: Бобби Чарльтон, Денис Лоу и Джордж Бест[42]. В 1969 году Мэтт Басби покинул пост главного тренера, уступив его тренеру резервной команды и бывшему игроку «Юнайтед» Уилфу Макгиннесу[40].
1969—1986
Под руководством Макгиннесса «Юнайтед» занял всего лишь 8-е место в сезоне 1969/70, и после провального начала сезона 1970/71 Макгиннесс покинул пост главного тренера команды, вернувшись к тренировке резервистов. Басби согласился временно вернуться на пост главного тренера, но уже через 6 месяцев, летом 1971 года, окончательно покинул клуб[43]. В это же время из команды ушёл ряд опытных игроков, в том числе Нобби Стайлз и Пэт Креранд[44]. Главным тренером «Юнайтед» был назначен Фрэнк О’Фаррелл. Он, как и Макгиннесс, пробыл на посту главного тренера команды менее полутора лет, но, в отличие от последнего, покупал новых игроков для усиления состава. Возможно, самым важным его приобретением стала покупка Мартина Бакена из «Абердина» за 125 000 фунтов[43]. В конце 1972 года главным тренером клуба стал Томми Дохерти по прозвищу «Док»[45]. Он спас «Юнайтед» от вылета в сезоне 1972/73, но уже в следующем сезоне клуб вылетел во Второй дивизион[43]. К этому времени «звёздное трио» в лице Беста, Лоу и Чарльтона уже покинуло команду. На замену им были куплены Лу Макари, Стюарт Хьюстон и Брайан Гринхофф, но ни один из них не мог сравниться по мастерству с ушедшими легендами клуба[46]. По итогам сезона 1974/75 «Манчестер Юнайтед» вернулся в Первый дивизион, а в 1976 году дошёл до финала Кубка Англии, в котором уступил «Саутгемптону». Год спустя «Юнайтед» всё же выиграл Кубок Англии, обыграв в финальном матче 1977 года «Ливерпуль» со счётом 2:1[47]. Несмотря на этот успех и свою популярность среди болельщиков, Дохерти был уволен вскоре после финала, когда раскрылся его роман с женой клубного физиотерапевта[43][48].
Летом 1977 года Дохерти на тренерском посту заменил Дейв Секстон. Секстону не удалось выиграть с командой никаких титулов, и в 1981 году он был уволен со своего поста[49]. Его заменил харизматичный Рон Аткинсон, чей экстравагантный и публичный имидж отражался на тренерской работе[50]. Он сразу же побил британский трансферный рекорд, купив Брайана Робсона из «Вест Бромвича». Кроме того, Аткинсон подписал таких футболистов как Йеспер Ольсен, Пол Макграт и Гордон Стракан и ввёл в состав игроков из молодёжного состава — Нормана Уайтсайда и Марка Хьюза[49]. Под руководством Аткинсона «Юнайтед» дважды выиграл Кубок Англии — в 1983 и 1985 годах — и был фаворитом в борьбе за чемпионство в сезоне 1985/86, когда команда выиграла 10 стартовых матчей чемпионата и к октябрю на 10 очков опережала ближайших преследователей, однако затем потеряла форму и финишировала лишь на 4-м месте. В следующем сезоне команда так и не смогла набрать нужные кондиции и к ноябрю 1986 года балансировала на грани вылета из Первого дивизиона. Аткисон был уволен и на его место был назначен шотландский специалист Алекс Фергюсон[49][51].
Эра Алекса Фергюсона (1986—2013)
В первом сезоне под руководством Алекса Фергюсона «Манчестер Юнайтед» завершил чемпионат на 11-м месте[53]. Уже в сезоне 1987/88 «Юнайтед» финишировал вторым, однако не смог повторить этот успех в следующем сезоне[54]. В начале 1990 года Фергюсон был на грани отставки из-за длительной серии матчей без побед. Однако удачное выступление команды в Кубке Англии, завершившееся победой в финале над «Кристал Пэлас», сохранило за Фергюсоном тренерский пост[55][56]. В сезоне 1990/91 «Юнайтед» вышел в финал Кубка Футбольной лиги, в котором уступил клубу Рона Аткинсона «Шеффилд Уэнсдей». В этом же сезоне «Манчестер Юнайтед» выиграл Кубок обладателей кубков и Суперкубок Европы[57]. В следующем сезоне клуб снова добрался до финала Кубка Лиги, и на этот раз выиграл его, победив «Ноттингем Форест»[58]. Летом 1991 года в команду перешёл датский голкипер Петер Шмейхель, который провёл 17 «сухих матчей» в чемпионате сезона 1991/92, в котором «Юнайтед» финишировал на 2-м месте после «Лидса»[59]. В 1992 году клуб подписал Эрика Кантона́ за 1,2 млн фунтов. Переход в клуб харизматичного француза тут же сказался на результатах команды: в сезоне 1992/93 «Манчестер Юнайтед» выиграл чемпионский титул — впервые с 1967 года[57]. В июле 1993 года в команду из «Ноттингем Форест» перешёл ирландский полузащитник Рой Кин, впоследствии ставший одной из легенд клуба[60]. В сезоне 1993/94 «Юнайтед» впервые в своей истории выиграл «дубль»: Премьер-лигу и Кубок Англии[57]. После окончания неудачного для команды сезона 1994/95 Фергюсон продал ряд ключевых футболистов (Марка Хьюза, Пола Инса и Андрея Канчельскиса), заменив их игроками из молодёжной академии «Юнайтед» (среди них были Дэвид Бекхэм, Пол Скоулз, Гари и Фил Невиллы, Ники Батт). Обновлённый молодёжью «Юнайтед» в сезоне 1995/96 снова выиграл «дубль»[57]. После ухода из команды Стива Брюса в 1996 году новым капитаном был назначен Кантона. Он привёл команду к очередному чемпионству в сезоне 1996/97, но по его окончании неожиданно объявил о завершении карьеры[61]. На замену французскому форварду был приобретён Тедди Шерингем, а футболка с номером «7» перешла к Дэвиду Бекхэму. Сезон 1998/99 стал самым успешным за всю историю клуба: «Манчестер Юнайтед» выиграл Премьер-лигу, Кубок Англии и Лигу чемпионов, став первым английским клубом, которому покорился подобный «требл» в одном сезоне[62]. Чемпионский титул Премьер-лиги «Юнайтед» выиграл лишь в последнем туре, обыграв «Тоттенхэм Хотспур» со счётом 2:1[63]. В финале Кубка Англии «красные дьяволы» со счётом 2:0 победили «Ньюкасл»[64]. В финале Лиги чемпионов «Юнайтед» выиграл у мюнхенской «Баварии», вырвав победу со счётом 2:1 в добавленное время[12][62]. После этой победы Фергюсон был посвящён в рыцари за заслуги перед футболом[65]. По завершении триумфального сезона клуб также стал обладателем Межконтинентального кубка, победив бразильский клуб «Палмейрас»[66].
«Юнайтед» выиграл Премьер-лигу в сезонах 1999/2000 и 2000/01, но на европейской арене выступал неудачно[67]. Сезон 2001/02 команда завершила на 3-м месте, однако в следующем сезоне вновь выиграла Премьер-лигу. После этого успеха «Манчестер Юнайтед» не мог выиграть чемпионский титул на протяжении четырёх лет. В 2004 году клуб выиграл Кубок Англии. Титул чемпионов Англии вернулся на «Олд Траффорд» лишь по итогам сезона 2006/07. В сезоне 2007/08 «Юнайтед» удалось выиграть «европейский дубль», став чемпионами в Премьер-лиге и Лиге чемпионов[68]. В сезоне 2008/09 «Манчестер Юнайтед» в третий раз подряд стал чемпионом Премьер-лиги, а также выиграл Кубок Футбольной лиги и Клубный чемпионат мира[68]. Летом 2009 года Криштиану Роналду был продан в мадридский «Реал» за рекордную сумму в 80 млн фунтов[69]. В 2010 году «Юнайтед» выиграл Кубок Футбольной лиги, обыграв в финале «Астон Виллу» со счётом 2:1 и впервые в своей истории защитил свой титул в кубковом турнире[70]. В сезоне 2010/11 «Манчестер Юнайтед» в 19-й раз в своей истории выиграл чемпионский титул, опередив по этому показателю «Ливерпуль», и стал самым успешным клубом в истории английского футбола в домашних турнирах[71][72][73]. Два года спустя, в сезоне 2012/13, «Юнайтед» вновь выиграл Премьер-лигу, став чемпионом Англии в 20-й раз в своей истории[74]. В начале мая 2013 года сэр Алекс Фергюсон объявил о решении завершить тренерскую карьеру после окончания сезона[75][76].
С 2013 года
8 мая 2013 года Алекс Фергюсон объявил о решении завершить тренерскую карьеру по окончании сезона 2012/13, при этом оставшись в клубе в качестве члена совета директоров, а также посла клуба[77]. 9 мая было объявлено, что новым главным тренером клуба станет Дэвид Мойес, до этого тренировавший «Эвертон». Мойес подписал с клубом шестилетний контракт[78][79]. 22 апреля 2014 года Мойес был уволен с поста главного тренера клуба; исполняющим обязанности главного тренера до окончания сезона был назначен Райан Гиггз[80]. Летом 2014 года главным тренером «Юнайтед» был назначен голландец Луи ван Гал[81]. В летнее трансферное окно за рекордную сумму в 59,7 млн фунтов у «Реала» был куплен атакующий полузащитник Анхель Ди Мария[82][83]. По итогам сезона 2014/15 команда под руководством ван Гала заняла 4-е место в Премьер-лиге, что позволило ей вернуться в Лигу чемпионов в следующем сезоне[84]. В сезоне 2015/16 «Юнайтед» занял в чемпионате лишь 5-е место и не смог выйти из группы в Лиге чемпионов, но при этом команда выиграла 12-й Кубок Англии в своей истории. Несмотря на победу в Кубке, 23 мая 2016 года Луи ван Гал был уволен с поста главного тренера клуба[85]. 27 мая 2016 года главным тренером «Юнайтед» был назначен Жозе Моуринью, подписавший с клубом трёхлетний контракт[4].
Клубные цвета, форма и эмблема
     |
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
Под названием «Ньютон Хит» клуб выступал в форме разных цветов, наиболее известными из которых были жёлто-зелёные футболки в 1878—1892 годах и затем снова с 1894 по 1896 год (эти же цвета были возвращены на выездную клубную форму в начале 1990-х годов). Другие комплекты формы «Ньютон Хит» включали красно-белые цвета (1892—1894) и полностью белую форму (1896—1902) — оба этих комплекта шли с синими шортами[86]. В 1902 году в связи с изменением названия клуба на «Манчестер Юнайтед» клубные цвета изменились на красные футболки, белые шорты и чёрные гетры, что с тех пор стало стандартом для большинства домашних форм «Юнайтед». Самым известным исключением из этого правила стала форма, которую команда надела в финале Кубка Англии 1909 года против «Бристоль Сити», которая была белой с красной лентой в форме буквы «V»[87][88]. Этот дизайн был возрождён в 1920-е годы, перед тем как «Юнайтед» вернулся к полностью красным футболкам. В сезоне 2009/2010 на домашнюю и выездную формы клуба вновь вернулся шеврон форме буквы «V» в честь 100-летней годовщины выступлений команды на стадионе «Олд Траффорд»[89][90].
В качестве выездной формы обычно использовались белые футболки, чёрные шорты и белые носки, но были и исключения. Например, с 1903 по 1916 годы команда играла в полосатых сине-белых футболках, с 1994 по 2003 годы — в чёрных, в 2000 году — в тёмно-синих с серебряными горизонтальными полосками[91]. Одной из самых знаменитых (хотя и недолговечных) выездных комплектов «Юнайтед» были полностью серые формы в сезоне 1995/96. От них было решено отказаться после того, как «Манчестер Юнайтед» не смог выиграть ни одной игры в этой форме. В перерыве матча против «Саутгемптона», когда «Юнайтед» проигрывал со счётом 3:0, было решено поменять форму на сине-белую; однако, матч все равно был проигран со счётом 3:1. По признанию футболистов, серая форма была недостаточно заметной, что сказывалось на эффективности действий команды[92][93].
Третья (резервная) форма «Юнайтед» часто бывает синего цвета — в дань уважения к форме, в которой клуб выиграл финал Кубка европейских чемпионов в 1968 году[87][94].
На данный момент домашняя форма «Манчестер Юнайтед» представляет собой футболки красного цвета с белым V-образным воротником, тремя белыми полосками на плечах и белыми манжетами, белые шорты с красными полосками по бокам и чёрные гетры с широкой красной полосой сверху, поверх которой три узкие белые полоски[95]. Логотип клуба располагается на левой стороне футболки, логотип adidas белого цвета — на правой стороне; а по центру футболки находится логотип спонсора, компании Chevrolet.
Эмблема
В XIX веке и первой половине XX века клубы редко размещали эмблемы на футболках. Это обычно происходило лишь в финальных матчах, например, в Кубке Англии. Так, в первом финале «Манчестер Юнайтед» в Кубке Англии на футболках была размещена красная роза Ланкашира[86][96].
Спустя почти 40 лет, в финале Кубка Англии 1948 года на футболках «Юнайтед» была эмблема с гербом города Манчестер[96].
В 1960-е годы в официальных документах клуба появилась новая эмблема. Её дизайн также был основан на гербе Манчестера. Три линии на эмблеме отображают три реки Манчестера: Медлок, Ирвелл и Ирк. Исторически эти элементы использовались на древних гербах семейства Грелли (первые бароны Манчестера). В верхней части эмблемы расположен корабль, символ торговли и предпринимательства города. Вместо футбольных мячей (как на современной эмблеме клуба) использованы розы, являющиеся символом графства Ланкашир[86][96].
В начале 1970-х годов эмблема изменилась: в центре появился дьявол с красным трезубцем, а вместо роз по бокам были расположены футбольные мячи[86][96][97].
Дьявол на эмблеме происходит от прозвища команды, «красные дьяволы» (англ. Red Devils), которое появилось в начале 1960-х годов, когда Мэтт Басби позаимствовал это название у регбийного клуба «Солфорд Сити»[86][98].
В 1998 году логотип клуба снова поменял дизайн: на этот раз из него исчезли слова Football Club, а также были несколько изменены пропорции и цвета[86][96][99][100].
- Lancashire rose.svg
Красная роза Ланкашира - Coat of arms of Manchester City Council.png
Герб Манчестера - Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Эмблема клуба в 1960-е годы - Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Эмблема клуба с 1973 по 1998 год - Ошибка создания миниатюры: Файл не найден
Эмблема клуба с 1998 года по настоящее время
Стадион
С момента своего основания «Ньютон Хит» проводил домашние матчи на небольшом стадионе «Норт Роуд». Гостевые команды часто жаловались на качество поля, которое было «болотистым с одного конца и каменистым как карьер с другого конца»[22]. Раздевалки располагались в десяти минутах ходьбы от стадиона, в пабе «Три Короны» на Олдемской дороге. Позднее их перенесли в «Отель „Ножницы“», ещё один паб на Олдемской дороге.
«Язычники» выступали на «Норт Роуд» на протяжении 15 лет (с 1878 по 1893 годы), после чего переехали на новый стадион «Бэнк Стрит» в окрестностях Клейтона. Этот стадион был ненамного лучше предыдущего: редкие пучки травы пробивались на песчаной поверхности поля, а облака дыма с ближайшей фабрики нависали над стадионом. Однажды клуб «Уолсолл Таун Свифтс» отказался играть на этом стадионе, сославшись на ужасное состояние поля. Однако на поле уложили песок и гостевую команду всё-таки убедили сыграть на поле (они проиграли со счётом 14:0). Проигравшая сторона опротестовала результат матча, ссылаясь на плохое состояние поля как главную причину своего поражения, и матч был переигран. Во второй попытке состояние поля было не намного лучше, и клуб из Уолсолла снова потерпел поражение, на этот раз со счётом 9:0[22].
В 1902 году клуб был близок к банкротству, а «Бэнк Стрит» был закрыт приставами. В последний момент капитан команды Гарри Стаффорд смог собрать денег для того, чтобы заплатить за следующую выездную игру против «Бристоль Сити» и нашёл временный стадион в соседнем городе Харпурхей на следующую домашнюю игру против «Блэкпула»[101].
После изменения названия клуба на «Манчестер Юнайтед» началось строительство нового стадиона. За шесть недель до первой победы «Юнайтед» в Кубке Англии в апреле 1909 года было объявлено, что новым стадионом команды станет «Олд Траффорд», на строительство которого было выделено 60 000 фунтов. Архитектором стадиона стал Арчибальд Лейтч. После завершения строительства стадион мог вмещать 76 962 зрителя. На первой игре после открытия стадиона билеты на стоячие трибуны стоили 6 пенсов, а самые дорогие сидячие места на главной трибуне — 5 шиллингов. Первой игрой, состоявшейся на «Олд Траффорд», стал матч против «Ливерпуля» 19 февраля 1910 года, в котором победили гости со счётом 4:3[102].
Стадион был сильно разрушен во время Второй мировой войны, в ходе немецкого авианалёта на Манчестер 11 марта 1941 года. Бомбовый удар почти полностью уничтожил Южную трибуну, от которой остался лишь центральный туннель. До 1949 года, когда стадион был восстановлен, клуб проводил домашние матчи на стадионе «Мейн Роуд», домашнем поле «Манчестер Сити»[103].
После этого стадион постоянно улучшался: была добавлена крыша над «Стретфорд Энд», а затем и над Северной и Восточной трибунами. В дальнейшем старая крыша была заменена на консольную. Последней трибуной, получившей консольную крышу, стал «Стретфорд Энд» перед началом сезона 1993/94[104][105].
В середине 1950-х годов на стадионе были установлены прожекторы. Было возведено четыре колонны высотой в 55 м, на каждой из которых разместилось 54 прожектора. Система освещения стоила клубу 40 000 фунтов и была впервые использована в матче, состоявшемся 25 марта 1957 года. Старые прожекторы были демонтированы лишь в 1987 году, когда их заменили на новые, встроенные в крышу каждой из трибун. Эти прожекторы используются и по сей день[106].
В 1990-е годы, после трагедии на «Хиллсборо», был составлен Доклад Тейлора, обязывавший перестроить все стадионы в полностью сидячие. Из-за реконструкции, последовавшей за этим, вместимость «Олд Траффорд» снизилась примерно до 44 000 мест. Однако из-за постоянного роста популярности клуба стадион продолжал расширяться. В 1995 году Северная трибуна была разделена на три яруса, что увеличило вместимость стадиона до 55 000 мест. За этим последовали расширения Восточной и Западной трибун, что увеличило вместимость стадиона до 68 000. Последняя реконструкция была завершена в 2006 году, когда были открыты северо-восточный и северо-западные квадранты, что повысило вместимость стадиона до 76 098 мест[105]. В 2009 году на стадионе прошла небольшая реконструкция, из-за чего его вместимость снизилась на 255 мест, до 75 957 мест.[107].
По некоторым оценкам, для дальнейшего расширения стадиона — в особенности Южной трибуны, которая всё ещё состоит лишь из одного яруса — потребуются масштабные затраты в размере от 90 до 100 млн фунтов. Причина таких высоких затрат состоит в том, что для расширения клубу придётся выкупить до 50 домов, расположенных рядом со стадионом, а строительство новых ярусов придётся делать над железнодорожными путями. Потенциальное расширение предполагает строительство как минимум одного дополнительного яруса на Южной трибуне, а также юго-западных и юго-восточных квадрантов для восстановления «эффекта чаши» на стадионе. По текущим оценкам, вместимость стадиона после такой реконструкции составит 96 000 мест — больше, чем вместимость нового «Уэмбли»[105].
Болельщики
«Манчестер Юнайтед» считается самым популярным футбольным клубом в мире с самой высокой посещаемостью домашних матчей среди всех европейских клубов[108]. Сеть фан-клубов включает более 200 официально признанных филиалов Manchester United Supporters Club (MUSC), расположенных в 24 странах мира[109]. Для поддержания своей популярности клуб регулярно путешествует по всему свету в рамках предсезонной подготовки[110][111]. По оценкам компании Deloitte, у «Манчестер Юнайтед» 75 миллионов болельщиков по всему миру[112], тогда как по другим оценкам этот показатель составляет 333 млн болельщиков[113]. В 38 из 45 последних сезонов чемпионата Англии, начиная с сезона 1964/65[114], средняя посещаемость домашних матчей «Юнайтед» была наивысшей среди всех футбольных клубов Англии[115].
Крупнейшими объединениями болельщиков клуба являются Независимая ассоциация болельщиков «Манчестер Юнайтед» (Independent Manchester United Supporters Association, IMUSA), которая имеет тесные связи с клубом через официальный форум[116], и Траст болельщиков «Манчестер Юнайтед» (Manchester United Supporters' Trust, MUST)[117]. После захвата клуба семьёй Глейзеров в 2005 году часть болельщиков основала новый клуб «Юнайтед оф Манчестер»[118].
Западная трибуна стадиона «Олд Траффорд», известная под названием «Стретфорд Энд», является наиболее известным местом сосредоточения фанатов, поддерживающих команду песнями и кричалками, а также разнообразными баннерами[119].
Соперничество с другими клубами
По поводу того, кто является главным соперником «Манчестер Юнайтед», существуют различные мнения. Традиционно главными соперниками клуба были «Ливерпуль», «Манчестер Сити» и «Лидс Юнайтед»[120], хотя в последнее десятилетие к этому списку добавился «Арсенал»[121]. В настоящий момент большинство болельщиков «Юнайтед» считает «Ливерпуль» главным соперником, что связано с успехами обоих клубов, а также их географической близостью[122], тогда как другие болельщики полагают, что злейшим соперником «Юнайтед» является «Манчестер Сити». Соперничество с «Ливерпулем» началось в 1960-е годы, когда оба клуба были среди сильнейших команд Англии, и продолжается до сих пор. Соперничество с «Манчестер Сити» началось раньше, ещё в 1890-е годы, и до сих пор остаётся ожесточённым и принципиальным, так как обе команды выступали в одном дивизионе на протяжении большей части своей истории[123].
Согласно данным опроса Do You Come From Manchester? (Вы из Манчестера?), проведённого Университетом Манчестера в 2002 году, процент держателей сезонных абонементов из собственно Манчестера среди болельщиков «Сити» выше, чем среди болельщиков «Юнайтед» (40 % против 29 % соответственно), хотя в абсолютном выражении лидерство удерживает «Юнайтед» (всего держателей сезонных абонементов «Юнайтед» — 27 667, «Сити» — 16 481, из них из Манчестера: абонементов «Юнайтед» — 7808, «Сити» — 6678). Таким образом, опрос опроверг распространённый стереотип о том, что большинство жителей Манчестера болеет за «Сити»[124][125].
Соперничество с «Лидс Юнайтед» берёт свои истоки ещё в конфликте между Йоркширом и Ланкаширом[126]. Противостояние между двумя клубами началось в конце 1960-х годов, когда «Лидс» начал уверенно выступать в Англии, и продолжилось в 1970-е — 1980-е годы, достигнув своего пика в 1992 году, когда «Лидс» опередил «Манчестер Юнайтед» в чемпионской гонке[127]. Соперничество с «Арсеналом» относится к современному периоду в истории клуба и, в отличие от других противостояний, базируется собственно на игровом состязании в пределах футбольного поля, которое было особенно ожесточённым с конца 1990-х годов, когда «Арсенал» и «Юнайтед» активно сражались за чемпионский титул[128].
Владельцы клуба
В 1989 году председатель «Манчестер Юнайтед» Мартин Эдвардс принял предложение бизнесмена Майкла Найтона о продаже клуба за 20 млн фунтов. Однако из-за финансовых сложностей сделка не состоялась[129], хотя Найтон вошёл в совет директоров клуба[130].
В 1998 году американский бизнесмен Руперт Мёрдок пытался приобрести «Манчестер Юнайтед», но болельщики клуба объединились в организацию под названием Акционеры Юнайтед против Мердока (Shareholders United Against Murdoch) — сейчас эта организация известна под названием Траст болельщиков «Манчестер Юнайтед» (Manchester United Supporters' Trust) — и успешно противостояли его захвату[131]. 13 мая 2005 года американский бизнесмен Малкольм Глейзер получил контрольный пакет акций клуба стоимостью около 1,47 млрд. долларов[132][133]. 16 мая он увеличил свою долю до 75 %, необходимых для получения полного контроля над клубом[133].
В июле 2006 года клуб объявил о рефинансировании своего долга в размере 660 млн фунтов, что привело к снижению выплат по процентам на 30 % в год, до 62 млн фунтов в год[134][135]. В январе 2010 года долги клуба составляли 716,5 млн фунтов (1,17 млрд долларов)[136]; «Манчестер Юнайтед» рефинансировал долг посредством эмиссии облигаций на сумму в £504 млн[137]. Годовые проценты по облигациям, срок погашения которых наступает 1 февраля 2017 года, составляют около £45 млн в год[138].
Несмотря на реструктурирование долга, болельщики провели акции протеста против Глейзеров 23 января 2010 года на стадионе «Олд Траффорд» и возле Тренировочного центра Траффорда[139][140]. Протест был организован группами болельщиков, призывающих приходить на матчи клуба в одежде и аксессуарах зелёного и золотого цветов (цвета оригинальной формы «Ньютон Хит»). 30 января появились данные о том, что Траст болельщиков «Манчестер Юнайтед» (MUST) провёл переговоры с группой состоятельных болельщиков, получивших название «Красные рыцари» (Red Knights), которые собираются выкупить клуб у Глейзеров[141]. В конце мая 2010 года Глейзеры выступили с заявлением, что не собираются продавать клуб[142][143].
Глобальный бренд
«Манчестер Юнайтед» является глобальным брендом: согласно данным отчёта 2009 года, название клуба и связанная с ним интеллектуальная собственность оценивается в 329 млн фунтов, а бренд получил рейтинговую оценку AAA (исключительно сильная)[144]. В 2010 году журнал Forbes оценил бренд «Манчестер Юнайтед» в 285 млн долларов (что составило 16 % от общей оценки стоимости клуба в размере 1,835 млрд долларов); таким образом, бренд клуба занял второе место в списке 10 самых дорогих брендов спортивных команд, уступив лидерство лишь бейсбольному клубу «Нью-Йорк Янкиз»[145]. В настоящее время клуб занимает 3-е место в списке самых доходных клубов, составленном компанией Deloitte (уступая лишь испанским грандам «Реалу» и «Барселоне»)[146].
Существенный рост популярности «Манчестер Юнайтед» как глобального бренда чаще всего связывают с деятельностью сэра Мэтта Басби, под руководством которого клуб добился больших успехов на английской и европейской арене[119]. В команде Басби выступали выдающиеся футболисты: Бобби Чарльтон, Нобби Стайлз (чемпионы мира 1966 года в составе сборной Англии), Денис Лоу, Джордж Бест. Атакующий стиль, присущий «Манчестер Юнайтед» (в отличие от оборонительного «катеначчо», который применяли ведущие итальянские клубы) «пленил воображение английской футбольной публики»[147]. Помимо этого, команда Басби стала ассоциироваться с либерализацией западного общества в 1960-е годы; Джордж Бест, прозванный «пятым битлом» за свою характерную причёску, стал первым футболистом, получившим статус суперзвезды не только на футбольном поле, но и за его пределами[147][148][149][150]. Всё это способствовало росту популярности клуба в Англии и в мире.
«Юнайтед» стал первым английским футбольным клубом, чьи акции были размещены на Лондонской фондовой бирже в 1991 году, вследствие чего клуб привлёк значительный капитал[151]. Бренд клуба также в значительной степени поддерживали выступающие за него популярные футболисты: одним из самых известных из них стал Дэвид Бекхэм. Популярность Бекхэма в Азии стала одним из ключевых факторов коммерческого успеха клуба в этой части света[152].
Высокие места в турнирной таблице чемпионата по итогам сезона гарантируют бо́льшую долю доходов от продажи прав на телетрансляции. С момента основания английской Премьер-лиги в 1992 году «Манчестер Юнайтед» получил самую большую долю доходов от British Sky Broadcasting по сравнению с другими клубами[153]. «Юнайтед» также регулярно получает самые высокие доходы от коммерческой деятельности по сравнению с другими английскими клубами: так, по итогам сезона 2005/06, коммерческая прибыль клуба составила £51 млн, в сравнении с £42,5 млн прибыли у «Челси», £39,3 млн у «Ливерпуля», £34 млн у «Арсенала» и £27,9 млн у «Ньюкасла». В 2002 году «Юнайтед» подписал спонсорское соглашение с компанией Nike, ставшей мерчандайзинговым оператором клуба[154].
Для болельщиков клуба действуют программы Manchester United Finance и One United, члены которых получают доступ к ряду товаров и услуг, связанных с клубом. Существует также клубное телевидение — канал MUTV, доступ к которому является платным[155]. Клуб также получает значительные доходы от спонсоров; кроме компаний adidas и титульного спонсора (им на данный момент является компания Chevrolet), в число клубных спонсоров входят компании Audi, Budweiser, Betfair, Hublot, Smirnoff, Turkish Airlines, Аэрофлот[156], Hi Seoul, aigo, Kumho, Airtel, MTN, STC, Tri Indonesia, Bakcell, Lucozade Sport, Viagogo, Key 103, Globacom[157]. Nike занимается мерчандайзингом клубной формы; за первые 22 месяца действия спонсорского соглашения компания продала 3,8 млн футболок с клубной символикой «Юнайтед»[158].
Спонсоры
| Период | Поставщик формы |
Титульный спонсор |
|---|---|---|
| 1945—1975 | Umbro | без спонсора |
| 1975—1980 | Admiral | |
| 1980—1982 | Adidas | |
| 1982—1992 | Sharp Electronics | |
| 1992—2000 | Umbro | |
| 2000—2002 | Vodafone | |
| 2002—2006 | Nike | |
| 2006—2010 | AIG | |
| 2010—2014 | Aon | |
| 2014—2015 | Chevrolet | |
| 2015— | Adidas |
У клуба за всю историю было лишь пять спонсоров, названия которых были отражены на футболках. Первым и самым долгим по времени спонсором был Sharp (с 1982 по 2000 годы). Контракт с Sharp стал одним из самых продолжительных и выгодных спонсорских контрактов в истории английского футбола[159][160]. В 2000 году клуб заключил спонсорский контракт с компанией Vodafone сроком на 4 года и суммой в 30 млн фунтов[159][160]. Спонсорский контракт позже был продлён на два года, а общая сумма контрактных выплат составила 36 млн фунтов. 23 ноября 2005 года компания Vodafone объявила, что не будет продлевать соглашение после истечения его срока[161].
6 апреля 2006 года исполнительный директор клуба Дэвид Алан Гилл объявил, что новым спонсором клуба станет компания AIG. Был подписан рекордный для Великобритании контракт суммой в 56,5 млн. фунтов, которые должны быть выплачены клубу в течение четырёх лет (по 14,1 млн в год)[162]. Таким образом, «Манчестер Юнайтед» стал обладателем самого крупного спонсорского контракта в мире[163]. Компания AIG приняла решение не продлевать контракт с клубом после его окончания в мае 2010[164], и 3 июня 2009 года клуб заключил новый спонсорский контракт с американской компанией Aon[165], которой вступил в силу с 1 июня 2010 года[166]. Выплаты по контракту оцениваются в размере £80 млн в течение 4 лет, что является рекордом для спонсорских соглашений в истории футбола[167].
30 июля 2012 года «Манчестер Юнайтед» и компания General Motors подписали семилетнее спонсорское соглашение[168]. Согласно условиям договора, титульным спонсором команды начиная с сезона 2014/15 стало подразделение Chevrolet, тогда же логотип этой марки автомобиля появился на футболках игроков. За семь лет клуб получит 559 млн долларов[169] или 80 млн долларов в год[170].
За всю историю у клуба было 4 официальных поставщика спортивной одежды. Первым из них стала местная компания Umbro, а в 1975 году им стала компания Admiral. Она первой поместила свой логотип на футболки «Манчестер Юнайтед» в 1976 году[171]. В 1980 году поставщиком одежды и обуви для команды стала компания Adidas[172], а в 1992 году Umbro заключил новый контракт с командой[173]. Контракт с Umbro длился ещё десять лет, пока клуб не заключил рекордный контракт суммой в 302,9 млн фунтов с компанией Nike. Соглашение с Nike было заключено на 13 лет и продлится до 2015 года[174]. Начиная с сезона 2015/16 официальным поставщиком формы стал немецкий производитель спортивных товаров Adidas, контракт с которым был заключён на 10 лет. Сумма контракта составила £750 млн[175].
Текущий состав
Основной состав
|
|
Резервисты (состав до 21 года)
|
|
Резервная команда «Манчестер Юнайтед» выступает в Лиге профессионального развития. С момента основания Премьер-лиги для резервистов в 1999 году команда пять раз становилась чемпионом (в сезонах 2001/2002, 2004/2005, 2005/2006, 2009/2010 и 2011/12)[178][179]. В сезоне 2012/13 резервисты «Манчестер Юнайтед» стали победителями первого розыгрыша Лиги профессионального развития. В сезонах 2014/15 и 2015/16 команда «Юнайтед» вновь становилась чемпионом в группе до 21 года.
Академия «Манчестер Юнайтед» является ядром системы подготовки молодых футболистов для резервного и основного состава клуба. Академия выпустила ряд выдающихся футболистов: Райана Гиггза, Бобби Чарльтона, Билла Фоулкса, Пола Скоулза, Гари Невилла и многих других. В Академии есть несколько команд, разделённых по возрасту: начиная с команды игроков до 9 лет и заканчивая флагманской группой игроков до 18 лет, которая в настоящее время выступает в Группе C Академической премьер-лиги[180] и Молодёжном кубке Англии (турнире, который футболисты Академии «Юнайтед» выиграли рекордное число раз — десять[181]).
Игроки в аренде
|
|
Последние трансферы
Последние трансферы клуба см. здесь: ФК «Манчестер Юнайтед» в сезоне 2016/17
Официальные лица клуба
- Владелец: Manchester United plc.
- Почётный президент: Мартин Эдвардс[189]
«Манчестер Юнайтед» Лимитед
- Со-председатели: Джоэл Глейзер и Аврам Глейзер[190]
- Исполнительный директор: Эд Вудворд[190][191]
- Директор-распорядитель: Ричард Арнольд[192]
- Финансовый директор: Клифф Бэти[193]
- Коммерческий директор: Джеймисон Ригл[194]
- Другие члены правления: Брайан Глейзер, Кевин Глейзер, Эдвард Глейзер, Дарси Глейзер[190], Роберт Лейтау, Джон Хукс и Ману Соуни[194][195]
Футбольный клуб «Манчестер Юнайтед»
- Директора: Дэвид Гилл, Майкл Эдельсон, сэр Бобби Чарльтон[195], сэр Алекс Фергюсон[75]
- Секретарь клуба: Джон Александр[196]
- Помощник клубного сектретаря: Кен Мерретт[197]
- Глобальные послы клуба: Бобби Чарльтон[198], Алекс Фергюсон[199], Брайан Робсон[200], Гари Невилл[201], Энди Коул[202], Петер Шмейхель[203], Пак Чи Сон[204]
Тренерский и медицинский штаб
| Должность | Имя |
|---|---|
| Главный тренер | Жозе Моуринью[4]
|
| Ассистент главного тренера | Руй Фариа[205]
|
| Главный тренер резервистов | Уоррен Джойс[206]
|
| Главный тренер команды до 18 лет |  Киран Маккенна[207]
|
| Директор молодёжной академии | Ники Батт
|
| Тренер вратарей | Силвину Лору[205]
|
| Тренер вратарей |  Эмилио Альварес[205]
|
| Тренер по фитнесу | Карлос Лалин[205]
|
| Скаут соперников | Рикарду Формозинью[205]
|
| Видеоаналитик |  Джованни Черра[205]
|
| Тренер по атлетическому развитию | Тони Страдуик[208]
|
| Тренер по КПД | доктор Ричард Хокинс[209][210]
|
| Главный скаут | Джим Лоулор[211]
|
| Главный европейский скаут | Робби Кук[212]
|
| Клубный врач | Доктор Стив Макнэлли[213]
|
| Главный физиотерапевт | Нил Хаф[214]
|
Главные тренеры
Следующие главные тренеры выиграли хотя бы один крупный турнир[215] с «Манчестер Юнайтед»:
| Имя | Период работы | Показатели | Выигранные турниры | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| М | В | Н | П | МЗ | МП | % побед | |||
| Эрнест Мангнэлл
|
1903—1912 | 373 | 202 | 76 | 95 | 700 | 476 | 54,16 | 2 чемпионских титула Первого дивизиона, 1 Кубок Англии, 2 Суперкубка Англии |
 сэр Мэтт Басби
|
1945—1969 | 1220 | 565 | 263 | 292 | 2286 | 1536 | 50,45 | 5 чемпионских титулов Первого дивизиона, 2 Кубка Англии, 5 Суперкубков Англии, 1 Кубок европейских чемпионов |
| Томми Дохерти
|
1972—1977 | 228 | 107 | 56 | 65 | 333 | 252 | 46,93 | 1 Кубок Англии |
| Рон Аткинсон
|
1981—1986 | 292 | 146 | 79 | 67 | 461 | 266 | 50,00 | 2 Кубка Англии, 1 Суперкубок Англии |
| сэр Алекс Фергюсон
|
1986—2013 | 1500 | 895 | 338 | 267 | 2769 | 1365 | 59,67 | 13 чемпионских титулов Премьер-лиги, 5 Кубков Англии, 4 Кубка Лиги, 10 Суперкубков Англии, 2 Лиги чемпионов УЕФА, 1 Кубок обладателей кубков, 1 Суперкубок УЕФА, 1 Межконтинентальный кубок, 1 Клубный чемпионат мира |
 Луи ван Гал
|
2014—2016 | 103 | 54 | 25 | 24 | 158 | 98 | 52,43 | 1 Кубок Англии |
Трофеи
Клубу «Манчестер Юнайтед» принадлежит рекорд по количеству побед в чемпионате Англии (20 титулов)[216], а также совместный рекорд по количеству побед в Кубке Англии (12 титулов). Кроме того, «Манчестер Юнайтед» трижды в своей истории выигрывал «дубль» (победы в чемпионате и кубке в течение одного сезона).
- Первый дивизион (до 1992) / Премьер-лига (после 1992)[217]: 20
- Второй дивизион[217]: 2
- Кубок Англии: 12
- Кубок Футбольной лиги: 4
- Суперкубок Англии: 21 (17 полноценных, 4 разделённых)
- Лига чемпионов УЕФА / Кубок европейских чемпионов: 3
- Кубок обладателей кубков УЕФА: 1
- Суперкубок УЕФА: 1
- Межконтинентальный кубок: 1
- Клубный чемпионат мира: 1
- Разделённые победы в Суперкубке (в матчах была зафиксирована ничья и победителями объявлялись оба клуба-участника)
«Дубли» и «треблы»
Короткие турниры, включая Суперкубок Англии, Межконтинентальный кубок, Клубный чемпионат мира и Суперкубок УЕФА, не учитываются при определении «дубля» или «требла»[218].
Рекорды
Командные рекорды
- Самая крупная победа во всех соревнованиях: 10:0 — против «Андерлехта», Кубок европейских чемпионов, 26 сентября 1956 года
- Самая крупная победа в Премьер-лиге: 9:0 — против «Ипсвич Таун», сезон 1994/95, 4 марта 1995 года
- Самая крупная победа на выезде во всех соревнованиях: 1:8 — против «Ноттингем Форест», Премьер-лига, 6 февраля 1999 года
- Самая долгая беспроигрышная серия во всех соревнованиях: 33 матча — с 26 декабря 1998 по 26 мая 1999 года
- Самая долгая беспроигрышная серия в Лиге чемпионов: 25 матчей — с 19 сентября 2007 по 5 мая 2009 года
- Самая долгая беспроигрышная домашняя серия в Лиге чемпионов: 24 матча — с 9 августа 2005 по 25 ноября 2009 года
- Наибольшее количество автоголов в ворота соперника в сезоне в Премьер-лиге: 11 — сезон 2009/2010
- Наибольшее количество зрителей в домашнем матче во всех соревнованиях: 82 771 — против «Брэдфорд Парк Авеню» на «Мейн Роуд», Кубок Англии, 29 января 1949 года
- Наибольшее количество зрителей в домашнем матче в Премьер-лиге (на «Олд Траффорд»): 76 098 — против «Блэкберн Роверс», 31 марта 2007 года
Рекорды игроков
- Наибольшее количество голов в сезоне во всех турнирах: 46 — Денис Лоу, сезон 1963/64
- Наибольшее количество «хет-триков» во всех соревнованиях: 18 — Денис Лоу (14 «хет-триков» и 4 «покера» c 3 ноября 1962 по 17 апреля 1971)[219]
- Наибольшее количество голов в одном матче: 6 —
- Гарольд Халс, против «Суиндон Таун», Суперкубок Англии, 25 сентября 1911 года
- Джордж Бест, против «Нортгемптон Таун», Кубок Англии, 7 февраля 1970 года
- Наиболее длинная голевая серия в чемпионате Англии: 10 матчей (15 голов) — Руд ван Нистелрой, с 22 марта по 23 августа 2003 года
- Наиболее длинный период без пропущенных голов в чемпионате Англии: 1311 минут — Эдвин ван дер Сар, с 8 ноября 2008 по 4 марта 2009 года
- Самый быстрый гол: на 15-й секунде — Райан Гиггз, против «Саутгемптона», Премьер-лига, 18 ноября 1995[220]
- Самые быстрые 4 гола: 13 минут — Уле Гуннар Сульшер, против «Ноттингем Форест», Премьер-лига, 6 февраля 1999[221]
- Наибольшее количество трофеев (без учёта трофеев молодёжной команды): 34 — Райан Гиггз[222]
Полужирным шрифтом выделены игроки действующего состава; все данные откорректированы по состоянию на 26 октября 2016 года
Игроки с наибольшим количеством матчей
| № | Имя | Период | Матчи[223] | Голы[224] |
|---|---|---|---|---|
| 1 |  Райан Гиггз
|
1991—2014 | 963 | 168 |
| 2 | Бобби Чарльтон
|
1956—1973 | 758 | 249 |
| 3 | Пол Скоулз
|
1994—2011 2012—2013 |
718 | 155 |
| 4 | Билл Фоулкс
|
1952—1970 | 688 | 9 |
| 5 | Гари Невилл
|
1992—2011 | 602 | 7 |
| 6 | Алекс Степни
|
1966—1978 | 539 | 2 |
| 7 |  Тони Данн
|
1960—1973 | 535 | 2 |
| 8 | Уэйн Руни
|
2004— | 532 | 246 |
| 9 | Денис Ирвин
|
1990—2002 | 529 | 33 |
| 10 | Джо Спенс
|
1919—1933 | 510 | 168 |
Игроки с наибольшим количеством голов
| № | Имя | Период | Голы[224] | Матчи[223] | Голов за матч |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | Бобби Чарльтон
|
1956—1973 | 249 | 758 | 0,328 |
| 2 | Уэйн Руни
|
2004— | 246 | 532 | 0,462 |
| 3 | Денис Лоу
|
1962—1973 | 237 | 404 | 0,587 |
| 4 | Джек Роули
|
1937—1955 | 211 | 424 | 0,498 |
| 5 | Деннис Вайоллет
|
1953—1962 | 179 | 293 | 0,611 |
| 5 | Джордж Бест
|
1963—1974 | 179 | 470 | 0,381 |
| 7 | Джо Спенс
|
1919—1933 | 168 | 510 | 0,329 |
| 7 | Райан Гиггз
|
1991—2014 | 168 | 963 | 0,174 |
| 9 | Марк Хьюз
|
1983—1986 1988—1995 |
163 | 467 | 0,349 |
| 10 | Пол Скоулз
|
1994—2011 2012—2013 |
155 | 718 | 0,216 |
Вратари с наибольшим количеством «сухих» матчей
| № | Имя | Период | Матчи | Сухие[225] | % сухих |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 |  Петер Шмейхель
|
1991—1999 | 398 | 180 | 0,452 |
| 2 | Алекс Степни
|
1966—1978 | 539 | 175 | 0,325 |
| 3 | Гари Бейли
|
1978—1987 | 375 | 161 | 0,429 |
| 4 | Эдвин ван дер Сар
|
2005—2011 | 266 | 135 | 0,508 |
| 5 | Альфред Стюард
|
1920—1932 | 326 | 96 | 0,294 |
| 6 | Гарри Могер
|
1903—1912 | 266 | 92 | 0,346 |
| 7 | Давид де Хеа
|
2011— | 237 | 84 | 0,354 |
| 8 | Джек Кромптон
|
1945—1956 | 212 | 67 | 0,316 |
| 9 | Рэй Вуд
|
1949—1959 | 208 | 55 | 0,264 |
| 10 | Фрэнк Барретт
|
1896—1900 | 136 | 54 | 0,397 |
Известные игроки
- См. также: Список капитанов «Манчестер Юнайтед»
Обладатели «Золотого мяча»
Следующие футболисты получили «Золотой мяч», выступая за «Манчестер Юнайтед»:
- Денис Лоу — 1964[226]
- Бобби Чарльтон — 1966[227]
- Джордж Бест — 1968[228]
- Криштиану Роналду — 2008[229]
Обладатели «Золотой бутсы»
Следующие футболисты получили «Золотую бутсу», выступая за «Манчестер Юнайтед»:
- Криштиану Роналду — 2008 (31 гол)[230]
Футболисты года по версии УЕФА
Следующие футболисты были признаны футболистами года по версии УЕФА, выступая за «Манчестер Юнайтед»:
- Дэвид Бекхэм — 1999[231]
- Криштиану Роналду — 2008[231]
Игроки года по версии ФИФА
Следующие футболисты были признаны футболистами года по версии ФИФА, выступая за «Манчестер Юнайтед»:
- Криштиану Роналду — 2008[232]
Чемпионы мира
Следующие футболисты становились чемпионами мира, являясь игроками «Манчестер Юнайтед»:
Чемпионы Европы
Следующие футболисты становились чемпионами Европы, являясь игроками «Манчестер Юнайтед»:
100 легенд Футбольной лиги
Следующие футболисты «Манчестер Юнайтед» были включены в список 100 легенд Футбольной лиги[236]:
Члены Зала славы английского футбола
Следующие футболисты «Манчестер Юнайтед» были включены в Зал славы английского футбола[237]:
Напишите отзыв о статье "Манчестер Юнайтед"
Примечания
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/What-The-Papers-Say/2008/Mar/Papers-Ready-for-battle.aspx Papers: Ready for battle] (en). ManUtd.com (19 March 2008). [www.webcitation.org/6GkkPhiEt Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2007/Jan/Reds-at-full-strength.aspx Reds at full strength] (en). ManUtd.com (19 January 2007). [www.webcitation.org/6GkkR78zb Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.premierleague.com/clubs/12/Manchester-United/stadium Old Trafford. Manchester United] (en). Premier League.
- ↑ 1 2 3 4 [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/May/club-statement-manchester-united-confirm-jose-mourinho-as-new-manager.aspx Mourinho appointed United manager] (en). ManUtd.com (27 May 2016).
- ↑ 1 2 Hibbs, Ben [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2014/Aug/Wayne-Rooney-named-Manchester-United-captain.aspx Wayne Rooney named Manchester United captain] (en). ManUtd.com (12 August 2014).
- ↑ [www.uefa.com/memberassociations/uefarankings/club/ Club coefficients 2014/15] (en). UEFA.com.
- ↑ Bob Cass. [www.dailymail.co.uk/pages/live/articles/sport/football.html?in_article_id=502574&in_page_id=1779 United moving down south as fanbase reaches 333 million] (en). Daily Mail (15 December 2007). [www.webcitation.org/6GkkT6cLK Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.premierleague.com/page/manchester-united Manchester United Club Profile] (en). Premier League. [www.webcitation.org/6GkkUNYcL Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.stretfordend.co.uk/gloryglory.html Glory, glory Man United...] (en). StretfordEnd.co.uk. [www.webcitation.org/6GkkVpobJ Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.telegraph.co.uk/sport/football/teams/manchester-united/10044516/Alex-Ferguson-retires-his-major-achievements-in-graphics.html Alex Ferguson retires: his major achievements in graphics] (en). The Telegraph (15 October 2013).
- ↑ [ru.archive.uefa.com/competitions/ucl/history/season=1967/intro.html 1967/68: Чарльтон помог «МЮ»]. UEFA.
- ↑ 1 2 [ru.archive.uefa.com/competitions/ucl/history/season=1998/intro.html 1998/99: Магия последних минут]. UEFA.
- ↑ [ru.archive.uefa.com/competitions/ucl/history/season=2008/intro.html 2007/08: Рука судьбы]. UEFA.
- ↑ [www2.deloitte.com/rs/en/pages/consumer-business/articles/deloitte-football-money-league1.html Deloitte Football Money League 2016] (en). Deloitte.com (2016).
- ↑ [www.forbes.com/teams/manchester-united/ Manchester United]. Forbes (20 апреля 2016).
- ↑ Bostock, Adam [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2010/Sep/Neville-replaced-as-skipper.aspx Neville replaced as Reds skipper] (en). ManUtd.com (13 September 2010). [www.webcitation.org/6GkkeOym6 Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2011/Feb/Neville-announces-retirement.aspx Neville retires] (en). ManUtd.com (2 February 2011). [www.webcitation.org/6GkkfHJBI Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1878-1899.aspx The Club. History by decade. 1878—1899] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612eWKtel Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [www.spartacus.schoolnet.co.uk/FmanchesterU.htm Manchester United: 1878-1926. The Encylopedia of British Football] (en). Spartacus Educational. [www.webcitation.org/612eWuJGK Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Barnes et al. (2001), p. 8.
- ↑ [manutd.ru/team/newton/ Newton Heath и Манчестер Юнайтед — Команда]. ManUtd.Ru. [www.webcitation.org/612eXgl8s Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 Murphy Alex. 1878—1915: From Newton Heath to Old Trafford. // The Official Illustrated History of Manchester United. — London: Orion Publishing Group, 2006. — P. 14. — ISBN 0-75287-603-1.
- ↑ [www.talkfootball.co.uk/guides/footballclubs/history_of_manchester_united.html Manchester United FC.] (en). Talk Football. [www.webcitation.org/612eZjdan Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1900-1909.aspx The Club. History by decade. 1900—1909] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612eaB4Aq Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [www.red11.org/mufc/history.htm Manchester United History 1892—1976] (en). Red11.org. [www.webcitation.org/615etAYbJ Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
- ↑ [footballsite.co.uk/Statistics/CommunityShield/1907-08CharityShield.htm 1908 Charity Shield] (en). Footballsite.co.uk. [www.webcitation.org/612eanlL2 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.fa-cupfinals.co.uk/1909.html FA Cup Final 1909] (en). FA Cup History. [www.webcitation.org/612ecrQfG Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1910-1919.aspx The Club. History by decade. 1910—1919] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612edfb9v Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1920-1929.aspx The Club. History by decade. 1920—1929] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612eeEVpZ Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1930-1939.aspx The Club. History by decade. 1930—1939] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612eenmZZ Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Features/2012/Jan/how-james-gibson-saved-manchester-united-in-january-1932.aspx The man who saved United] (en). ManUtd.com (19 January 2012). [www.webcitation.org/6Gkkg8MoL Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1940-1949.aspx The Club. History by decade. 1940—1949.] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612efN8Wp Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1950-1959.aspx The Club. History by decade. 1950—1959.] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612efv3aX Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Murphy (2006), p. 71.
- ↑ Glanville, Brian [www.timesonline.co.uk/article/0,,762-1586242,00.html The great Chelsea surrender] (en)(недоступная ссылка — история). The Times (27.04.2005). [web.archive.org/20110629133659/www.timesonline.co.uk/article/0,,762-1586242,00.html Архивировано из первоисточника 29 июня 2011].
- ↑ [www.bbc.co.uk/manchester/content/articles/2008/01/17/060208_munich_timeline_feature.shtml The Munich air disaster: a timeline] (en). BBC (19.03.2008). [www.webcitation.org/612egTEzN Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Долгих, Дмитрий [www.sports.ru/tribuna/blogs/dolgih/35134.html Мюнхен. До востребования]. tribuna.sports.ru (06.02.2008). [www.webcitation.org/612ehJ5Tf Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ White, Jim (2008), p. 136.
- ↑ Barnes et al. (2001), p. 17.
- ↑ 1 2 3 [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1960-1969.aspx The Club. History by decade. 1960—1969.] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612ejgVrf Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.europeancuphistory.com/euro68.html Season 1967-68] (en). European Cup History. [www.webcitation.org/612ekEMUD Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.francefootball.fr/FF/ballon_or/index_bo.html Ballon d’Or] (fr). France Football. [www.webcitation.org/612ekjqzh Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1970-1979.aspx The Club. History by decade. 1970—1979] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612emBoFe Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/Managers/Matt-Busby.aspx Manager Profile: Sir Matt Busby] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612elbnjf Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Murphy (2006), p. 134.
- ↑ Barnes et al. (2001), pp. 18-19.
- ↑ [www.fa-cupfinals.co.uk/1977.htm FA Cup Final 1977] (en). FA-CupFinals.co.uk. [www.webcitation.org/612emq5x8 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/july/4/newsid_2492000/2492743.stm 1977: Manchester United sack manager] (en). BBC News (04.07.1977). [www.webcitation.org/612enaiUi Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1980-1989.aspx The Club. History by decade. 1980—1989] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612eVe8YP Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [redcafe.net/wiki/Frustrating_Eighties_1980_-_1990 Frustrating Eighties 1980-1990] (en). RedCafe.net Wiki. [www.webcitation.org/612eoNgdJ Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Barnes et al. (2001), pp. 20-21.
- ↑ [news.bbc.co.uk/sport2/hi/tv_and_radio/sports_personality_of_the_year/8410840.stm Ryan Giggs wins 2009 BBC Sports Personality award] (en). BBC Sport (13.12.2009). [www.webcitation.org/612ep3CFb Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Barnes et al. (2001), p. 148.
- ↑ Barnes et al. (2001), pp. 148—149.
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/special_report/1999/05/99/uniteds_treble_triumph/354282.stm Arise Sir Alex?] (en). BBC News (27.05.1999). [www.webcitation.org/612eq6j4y Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Bevan, Chris [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/teams/m/man_utd/6096520.stm How Robins saved Ferguson's job] (en). BBC Sport (04.11.2006). [www.webcitation.org/612eqzKNT Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 4 [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/1990-1999.aspx The Club. History by decade. 1990—1999] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612erpuMx Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Barnes et al. (2001), pp. 20-21
- ↑ [www.stretfordend.co.uk/seasons/season1992.html Season 1991/92] (en). StretfordEnd.co.uk. [www.webcitation.org/612esOzwq Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/Legends/Roy-Keane.aspx Legends. Roy Keane] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612estYzc Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Burt, Jason [www.independent.co.uk/sport/football/premier-league/cantonas-world-of-sardines-fat-managers-and-early-retirement-594521.html Cantona's world of sardines, fat managers and early retirement] (en). The Independent (15.04.2003). [www.webcitation.org/612etYRM0 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [news.bbc.co.uk/2/hi/sport/football/353842.stm United crowned kings of Europe] (en). BBC News (26.05.1999). [www.webcitation.org/612evHHJo Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutdtreble.com/the_treble.htm An Archive of the Manchester United 1999 Treble Season] (en). [www.webcitation.org/612ew43Ef Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.fa-cupfinals.co.uk/1999.htm FA Cup Final 1909] (en). FA Cup History. [www.webcitation.org/612ewYAj9 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Hughes, Bob [www.iht.com/articles/2004/03/08/stud_ed3_.php Ferguson and Magnier: a truce in the internal warfare at United] (en). International Herald Tribune (08.03.2004). [www.webcitation.org/612exgoDm Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.t3.rim.or.jp/~sports/arch/soa99.html Other soccer news in 1999] (en). [www.webcitation.org/612eyPCRy Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/History-By-Decade/2000-2009.aspx The Club. History by decade. 2000—2009] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612eyyJ4n Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [redcafe.net/wiki/Success_Continued_1999_-_2008 Success Continues 1999-2008] (en). RedCafe.net Wiki. [www.webcitation.org/612ezXv8z Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Mark Ogden. [www.telegraph.co.uk/sport/football/leagues/premierleague/manutd/5517910/Cristiano-Ronaldo-transfer-World-record-deal-shows-football-is-booming-says-Sepp-Blatter.html Cristiano Ronaldo transfer] (en). Daily Telegraph (12.06.2009). [www.webcitation.org/612f0B4eI Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [soccernet.espn.go.com/report?id=287675&cc=5739 Rooney the hero as United overcome Villa] (en). ESPNsoccernet (28.02. 2010). [www.webcitation.org/612f1bqaX Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.guardian.co.uk/football/2011/may/14/blackburn-rovers-manchester-united-premier-league Manchester United's Wayne Rooney puts Blackburn on spot to win title] (en). The Guardian (14 May 2011). [www.webcitation.org/6GkkgxyUo Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.independent.co.uk/sport/football/premier-league/manchester-united-clinch-record-19th-english-title-2284086.html Manchester United clinch record 19th English title] (en). The Independent (14 May 2011). [www.webcitation.org/6Gkki9M1G Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [news.bbc.co.uk/sport2/hi/football/eng_prem/9483868.stm Blackburn 1-1 ManUtd] (en). BBC Sport (14 May 2011). [www.webcitation.org/6Gkkjs14k Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/Fixtures-And-Results/Match-Reports/2013/Apr/manchester-united-v-aston-villa-match-report.aspx Man United 3 Aston Villa 0] (en). ManUtd.com (22 April 2013). [www.webcitation.org/6GCp74k1u Архивировано из первоисточника 28 апреля 2013].
- ↑ 1 2 [www.bbc.co.uk/sport/0/football/22447018 Sir Alex Ferguson to retire as Manchester United manager] (en). BBC Sport (8 May 2013). [www.webcitation.org/6GVwvagCB Архивировано из первоисточника 10 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2013/May/sir-alex-ferguson-to-retire-as-manchester-united-manager.aspx Sir Alex retires] (en). ManUtd.com (8 May 2013). [www.webcitation.org/6GVwxF692 Архивировано из первоисточника 10 мая 2013].
- ↑ [www1.skysports.com/football/news/11667/8698530/Sir-Alex-Ferguson-to-retire-this-summer-Manchester-United-confirm Sir Alex Ferguson to retire this summer, Manchester United confirm] (en). Sky Sports (8 May 2013). [www.webcitation.org/6HltoJhRY Архивировано из первоисточника 1 июля 2013].
- ↑ [www.bbc.co.uk/sport/0/football/22453802 David Moyes: Manchester United appoint Everton boss] (en). BBC Sport (9 May 2013). [www.webcitation.org/6HltmOiXK Архивировано из первоисточника 1 июля 2013].
- ↑ Jackson, Jamie [www.guardian.co.uk/football/2013/may/09/david-moyes-quits-everton-manchester-united David Moyes quits as Everton manager to take over at Manchester United] (en). The Guardian (9 May 2013). [www.webcitation.org/6HltptvvS Архивировано из первоисточника 1 июля 2013].
- ↑ [www1.skysports.com/football/news/11667/9277997/ryan-giggs-named-interim-manager-at-manchester-united-after-david-moyes-sacking Ryan Giggs named interim manager at Manchester United after David Moyes sacking] (en). Sky Sports (22 April 2014).
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2014/May/Manchester-United-appoint-Louis-van-Gaal-as-manager.aspx Van Gaal named United manager] (en). ManUtd.com (19 May 2014). [www.webcitation.org/6PiWelmgw Архивировано из первоисточника 20 мая 2014].
- ↑ Herbert, Ian [www.independent.co.uk/sport/football/transfers/angel-di-maria-to-manchester-united-latest-597m-winger-undergoing-medical-9690914.html Angel Di Maria: Manchester United sign Argentine winger in British record £59.7m deal] (en). The Independent (24 August 2014).
- ↑ Ogden, Mark [www.telegraph.co.uk/sport/football/teams/manchester-united/11056019/ngel-di-Maria-signs-for-Manchester-United-in-59.7-million-deal.html Ángel di María signs for Manchester United in £59.7 million deal] (en). The Telegraph (24 August 2014).
- ↑ Moore, Nick [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2015/May/Premier-League-round-up-final-day-of-the-season-24-May.aspx Premier League round-up: United finish fourth] (en). ManUtd.com (24 May 2015).
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/May/official-club-statement-as-louis-van-gaal-leaves-manchester-united.aspx Louis van Gaal leaves Manchester United] (en) (23 May 2016).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.historicalkits.co.uk/Manchester_United/Manchester_United.htm Manchester United Historical Kits] (en). Historicalkits.co.uk. [www.webcitation.org/612f2HJbg Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [unitedkits.blogspot.com/search?updated-max=2009-06-25T11%3A54%3A00-07%3A00&max-results=7 United Kits Through Ages] (en). UnitedKits.blogspot.com. [www.webcitation.org/612f4CpFv Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.historicalkits.co.uk/English_Football_League/FA_Cup_Finals/1900-1909.html English FA Cup Finalists 1900—1909] (en). Historicalkits.co.uk. [www.webcitation.org/612f5Vwir Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Thompson, Gemma [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2009/Jun/Gallery-New-home-kit.aspx Gallery: New home kit] (en). ManUtd.com (26.06.2009). [www.webcitation.org/612f6GUaG Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Thompson, Gemma [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2009/Jul/Black-and-blue-suits-Reds.aspx Black and blue suits Reds] (en). ManUtd.com (29.07.2009). [www.webcitation.org/612f70NtN Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.historicalkits.co.uk/Manchester_United/Manchester_United-change-kits.html Manchester United Change Kits] (en). Historicalkits.co.uk. [www.webcitation.org/612f7ovWK Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/sportacademy/hi/sa/tennis/features/newsid_2223000/2223651.stm Grey day for Manchester United] (en). BBC.co.uk. [www.webcitation.org/612f9kamz Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Anthony Thomas. [rivals.net/default.asp?sid=969&p=2&stid=8434024 Excuses, excuses, excuses] (en)(недоступная ссылка — история). Black-and-Amber.co.uk (03.01.2007).
- ↑ [manutd.ru/team/kits/ История клубной формы — Команда]. ManUtd.Ru. [www.webcitation.org/612fAPui0 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2015/Jul/adidas-reveal-the-new-manchester-united-home-kit-for-2015-16-as-new-10-year-partnership-begins.aspx adidas reveals the new Manchester United home kit for 2015/16] (en). ManUtd.com (1 August 2015).
- ↑ 1 2 3 4 5 [thebusbyway.com/club-crests/ Club Crests] (en). The Busby Way. [www.webcitation.org/6HxckbKrt Архивировано из первоисточника 8 июля 2013].
- ↑ [www.manutd.ru/team/crest/ История клубного герба]. ManUtd.ru. [www.webcitation.org/6Hxcn3ddH Архивировано из первоисточника 8 июля 2013].
- ↑ [www.manutdzone.com/atoz/r.html#reddevils A to Z of Manchester United — R] (en). ManUtdZone.com. [web.archive.org/web/20070622224422/www.manutdzone.com/atoz/r.html Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
- ↑ [www.prideofmanchester.com/sport/mufc-kits.htm Manchester United kits] (en). PrideofManchester.com. [www.webcitation.org/612fGoyQT Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.flickr.com/photos/35779154@N02/sets/72157619019996177/ Manchester United Shirt Badges] (en). Flickr.com. [www.webcitation.org/612fFvW5V Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Murphy Alex. The Official Illustrated History of Manchester United. — London: Orion Books, 2006. — P. 15. — ISBN 0-7528-7603-1.
- ↑ White John. The Official Manchester United Almanac. — 1st edition. — Orion Books, 2008. — P. 27. — ISBN 978-0-7528-9192-7.
- ↑ White John. The United Miscellany. — 2nd edition. — Carlton Books, 2007. — P. 11. — ISBN 978-1-84442-745-1.
- ↑ Barnes et al. (2001), p. 19.
- ↑ 1 2 3 [www.manutdzone.com/oldtrafford/oldtrafford.htm Old Trafford 1909—2006] (en). ManUtdZone.com. [www.webcitation.org/612fHlB3X Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Barnes et al. (2001), pp. 44-45.
- ↑ Morgan (2010), pp. 44-48.
- ↑ Rice, Simon [www.independent.co.uk/sport/football/news-and-comment/manchester-united-top-of-the-25-best-supported-clubs-in-europe-1816245.html Manchester United top of the 25 best supported clubs in Europe] (en). London: independent.co.uk (06.11.2009). [www.webcitation.org/612fIJ2C8 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Fanzone/Local-Supporters-Clubs.aspx Local Supporters Clubs] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612fJxrsQ Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2006/Jul/Reds-confirm-tour-squad.aspx Reds confirm tour squad] (en). ManUtd.com (13 July 2006). [www.webcitation.org/6GkklG7fc Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2008/Jan/Reds-returning-to-Africa.aspx Reds returning to Africa] (en). ManUtd.com (10 January 2008). [www.webcitation.org/6GkkmFhr2 Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ Hamil, p. 126.
- ↑ Cass, Bob [www.dailymail.co.uk/sport/football/article-502574/United-moving-south-fanbase-reaches-333-million.html United moving down south as fanbase reaches 333 million] (en). MailOnline (15.12.2007). [www.webcitation.org/612fKb5XV Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Сезоны, в которых средние показатели посещаемости домашних матчей «Манчестер Юнайтед» не были наивысшими в Англии (начиная с сезона 1964/65): 1965/66, 1970/71, 1971/72, 1974/75 и 1987/88, 1988/89 и 1992/93.
- ↑ [www.european-football-statistics.co.uk/attn/attneng.htm Manchester United Club Profile] (en)(недоступная ссылка — история). European Football Statistics. [web.archive.org/20061014095419/www.european-football-statistics.co.uk/attn/attneng.htm Архивировано из первоисточника 14 октября 2006].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/Fans-Forum.aspx Fans' Forum] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612fLbbxO Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.guardian.co.uk/sport/blog/2010/mar/02/manchester-united-supporters-trust Work of Manchester United Supporters' Trust bears fruit in Red Knights] (en). Guardian.co.uk. [www.webcitation.org/612fMDOxx Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.nonleaguedaily.com/news/index.php?newsmode=FULL&nid=27369 FC UNITED ARE SERIOUS] (en). NonLeagueDaily.com (09.06.2005). [www.webcitation.org/612fNiUgv Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 Barnes et al. (2001), p. 52.
- ↑ [www.telegraph.co.uk/sport/main.jhtml?xml=/sport/2008/04/15/sfnwba115.xml Bitter rivals do battle] (en). Daily Telegraph (15.04.2008). [www.webcitation.org/612fOTm3N Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manchestereveningnews.co.uk/sport/football/manchester_united/s/174/174381_giggs_liverpool_our_biggest_test.html United’s rivalries] (en). Manchester Evening News (16.09.2005). [www.webcitation.org/612fPYELA Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.skysports.com/story/0,19528,11667_2972778,00.html Liverpool v Manchester United preview] (en). Sky Sports. [www.webcitation.org/612fQmQq4 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.independent.co.uk/sport/football/premier-league/police-prepare-for-manchester-derby-1946757.html Police prepare for Manchester derby] (en). The Independent (16.04.2010). [www.webcitation.org/612fS2GjH Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Dr. Adam Brown. [www.e-space.mmu.ac.uk/e-space/bitstream/2173/2032/2/seasonticketreport+-+brown1.pdf Do You Come From Manchester?] (en)(недоступная ссылка — история). Manchester Metropolitan University (2002).
- ↑ [therepublikofmancunia.com/stats-united-vs-city-the-best-supported-club-since-the-1940s-and-before-premiership/ STATS: United vs City – The Best Supported Club Since The 1940’s and Before Premiership?] (en). Republik Of Mancunia (07.01.2010). [www.webcitation.org/612fTpdkA Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Dunning Eric. [books.google.com/books?id=X3lX_LVBaToC&pg=PA151&lpg=PA151&dq=%22roses+rivalry%22+manchester+united+leeds&source=web&ots=ehef6Gv9iZ&sig=Nwxv4i66WCcNEic6WAP9Q9d9Dt0 Sport Matters: Sociological Studies of Sport, Violence and Civilisation]. — Dover Publications. — ISBN 978-0415093781.
- ↑ Gravett Christopher. [books.google.com/books?hl=en&id=-UlMBQYccEMC&dq=towton+bloodiest&printsec=frontcover&source=web&ots=uU_W9XN8f_&sig=S5aKiaB5ZZ-wOn-J-etc5WMpa24 Towton 1461: England's Bloodiest Battle]. — Osprey Publishing. — ISBN 978-0415093781.
- ↑ [www.fifa.com/worldfootball/clubfootball/news/newsid=109924.html The Classic: Arsenal-Manchester Utd] (en). FIFA.com (17.01.2007). [www.webcitation.org/612fUsj0o Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/onthisday/hi/dates/stories/august/18/newsid_2499000/2499267.stm 1989: Man U sold in record takeover deal] (en). BBC News (18.08.1989). [www.webcitation.org/612fVYMx0 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Simon Barnes. [findarticles.com/p/articles/mi_qa3724/is_200101/ai_n8930782/ Daydream believer] (en). The Spectator (13.01.2001).
- ↑ Ogden, Mark [www.telegraph.co.uk/sport/football/leagues/premierleague/manutd/6998385/Manchester-United-fans-unite-to-devise-plan-to-force-Glazers-out.html Manchester United fans unite to devise plan to force Glazers out] (en). Telegraph.co.uk (15.01.2010). [www.webcitation.org/612fZ6pXp Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/business/4550141.stm Glazer Man Utd stake exceeds 75%] (en). BBC News (16.01.2005). [www.webcitation.org/612faMR8a Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [www.cbc.ca/sports/columns/newsmakers/malcolm_glazer.html Manchester United's new owner] (en). CBS Sports Online (22.06.2005). [www.webcitation.org/612fbDPIj Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.footballeconomy.com/archive/archive_2006_jul_08.htm Glazers Tighten Grip On United With Debt Refinancing] (en). The Political Economy of Football (08.07.2006). [www.webcitation.org/612fbw7oM Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.rte.ie/sport/soccer/2006/0718/manunited2.html Manchester United reveal refinancing plans] (en). RTÉ Sport (18.07.2006). [www.webcitation.org/612fcQRmS Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/business/8470595.stm Manchester United debt hits £716m] (en). BBC News (20.01.2010). [www.webcitation.org/612fd9q9J Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/business/8451848.stm Manchester United to raise £500m] (en). BBC News (11.01. 2010). [www.webcitation.org/612feFevo Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Wilson, Bill [news.bbc.co.uk/1/hi/business/8475317.stm Manchester United raise £504m in bond issue] (en). BBC News (22.01. 2010). [www.webcitation.org/612ffEkx5 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Hughes, Ian [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/eng_prem/8472354.stm Man Utd 4–0 Hull] (en). BBC Sport (23.01.2010). [www.webcitation.org/612fgFPAR Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/eng_prem/8479331.stm Prime Minister Gordon Brown warns football over debts] (en). BBC Sport (25.01.2010). [www.webcitation.org/612fhIscI Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/teams/m/man_utd/8488910.stm Wealthy Man Utd fans approach broker about takeover] (en). BBC Sport (30.01.2010). [www.webcitation.org/612fiJTC5 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.skysports.com/story/0,19528,11667_6176470,00.html Glazers – United not for sale] (en). Sky Sports (28.05.2010). [www.webcitation.org/612fjMLSn Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.sport-express.ru/2010-05-28/364702/ Глейзеры не намерены продавать "Манчестер Юнайтед"]. Спорт-Экспресс (28.05.2010). [www.webcitation.org/612fkP2IJ Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.brandfinance.com/Uploads/pdfs/SXB_issue3_p18-23.pdf The Power of Brands] (en)(недоступная ссылка — история). SoccerEx (2009). [web.archive.org/20091122191336/www.brandfinance.com/Uploads/pdfs/SXB_issue3_p18-23.pdf Архивировано из первоисточника 22 ноября 2009].
- ↑ [www.forbes.com/2010/05/17/most-valuable-sports-team-brands-business-sports-brands.html The Most Valuable Sports Team Brands] (en). Forbes (18.05.2010). [www.webcitation.org/612gRiFQy Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.deloitte.com/view/en_GB/uk/industries/sportsbusinessgroup/d039400401a17210VgnVCM100000ba42f00aRCRD.htm Real Madrid becomes the first sports team in the world to generate €400m in revenues as it tops Deloitte Football Money League] (en). Deloitte.com (02.03.2010). [www.webcitation.org/612gSLM4g Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 Hamil, p. 116.
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Features/2013/Sep/video-best-of-george-best.aspx Video: Best of Best] (en). ManUtd.com (11 September 2011).
- ↑ [articles.latimes.com/2005/nov/26/local/me-best26 George Best, 59; Soccer Superstar Was Also Known for His Rock-Star Lifestyle] (en). LA Times (26 November 2005).
- ↑ [www.sportskeeda.com/football/50-years-of-george-best-the-first-superstar-footballer 50 years of George Best - The first superstar footballer] (en). Sportskeeda (11 September 2013).
- ↑ Hamil, p. 124.
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/world/asia-pacific/2999514.stm Beckham fever grips Japan] (en). BBC News (18.06.2003). [www.webcitation.org/612gSyRA3 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Hamil, p. 120.
- ↑ Hamil, p. 122.
- ↑ [www.manutd.com/en/MUTV.aspx MUTV. We are United] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612gToLo7 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2013/Jul/manchester-united-announce-global-partnership-with-aeroflot.aspx Aeroflot come on board] (en). ManUtd.com (8 July 2013). [www.webcitation.org/6HxcpHI0r Архивировано из первоисточника 8 июля 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/Club/Sponsors.aspx OFFICIAL SPONSORS] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612gURBoX Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Hamil, p. 127.
- ↑ 1 2 [news.bbc.co.uk/1/low/business/639243.stm Vodafone in £30m Man Utd tie-up] (en). BBC News (11.02.2000). [www.webcitation.org/612gV7kgu Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [edition.cnn.com/2005/SPORT/football/11/23/united.sponsor/ United must find new shirt sponsor] (en). CNN.com International (24.11.2005). [www.webcitation.org/612gVtvws Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/business/4463534.stm Vodafone ends Man Utd shirt deal] (en). BBC News (23.11.2005). [www.webcitation.org/612gWVz4l Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/business/4882640.stm Man Utd sign £56m AIG shirt deal] (en). BBC News (04.06.2006). [www.webcitation.org/612gXKifZ Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.sportbusiness.com/news/160395/oilinvest-to-renegotiate-juventus-sponsorship Oilinvest to renegotiate Juventus sponsorship] (en). SportBusiness.com (07.09.2006). [www.webcitation.org/612gYKjMs Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/business/7841748.stm AIG ends Man Utd sponsorship deal] (en). BBC News (21.01.2009). [www.webcitation.org/612gZBIpk Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Communications Dept. [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2009/Jun/Future-shirt-sponsor-unveiled.aspx Future shirt sponsor unveiled] (en). ManUtd.com (03.06. 2009). [www.webcitation.org/612ga5t6j Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2010/Jun/United-and-Aon-join-forces.aspx United and Aon join forces] (en). ManUtd.com (01.06.2010). [www.webcitation.org/612gazc5L Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/1/hi/business/8081787.stm Man Utd in new shirt sponsor deal] (en). BBC News (03.06.2009). [www.webcitation.org/612gbscLM Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [media.gm.com/media/us/en/gm/news.detail.html/content/Pages/news/us/en/2012/Jul/0730_ManchesterU.html GM and Manchester United Announce Chevrolet as Shirt Sponsor] (en). GM.com (30 July 2012).
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2012/Jul/chevrolet-signs-seven-year-shirt-deal-beginning-in-2014.aspx Chevrolet signs seven year deal] (en), ManUtd.com (30 July 2012).
- ↑ Edgecliffe, Andrew [www.ft.com/cms/s/0/776d0ba2-ddb6-11e1-aa7b-00144feab49a.html#axzz2Ahv4xupV GM in record Man Utd sponsorship deal] (en). FT.com (4 August 2012).
- ↑ [www.prideofmanchester.com/sport/mufc-kits4.htm Manchester United Shirts 1970-79] (en). Pride Of Manchester. [www.webcitation.org/612gcqyrl Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.prideofmanchester.com/sport/mufc-kits5.htm Manchester United Shirts 1980-89] (en). Pride Of Manchester. [www.webcitation.org/612geCJrR Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.prideofmanchester.com/sport/mufc-kits6.htm Manchester United Shirts 1990-99] (en). Pride Of Manchester. [www.webcitation.org/612gfd2QG Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/business/1005794.stm Man Utd in Ј300m Nike deal] (en). BBC News (03.11.2000). [www.webcitation.org/612gh23BD Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2014/Jul/Manchester-United-plc-reaches-agreement-with-adidas.aspx Manchester United plc reaches agreement with adidas] (en). ManUtd.com (14 July 2014).
- ↑ [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/First-Team.aspx First Team] (en). ManUtd.com.
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2015/Aug/manchester-united-shirt-numbers-for-2015-16-barclays-premier-league.aspx Revealed: Manchester United squad numbers for 2015/16 Barclays Premier League] (en). ManUtd.com.
- ↑ S Bartram, M Shaw. [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/Reserves/Reserves-News/2010/Apr/Video-Reserves-win-title.aspx Video: Reserves win title] (en). ManUtd.com (20.04.2010). [www.webcitation.org/612ghjBv6 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/Reserves/Reserves-News/2012/May/manchester-united-v-aston-villa-reserves-report.aspx Reserves: Reds earn the glory] (en). ManUtd.com (10.05.2012). [www.webcitation.org/67mygkRP6 Архивировано из первоисточника 20 мая 2012].
- ↑ Ben Hibbs. [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/The-Academy/Academy-News/2010/May/U18s-Everton-0-United-2.aspx U18s: Everton 0 United 2] (en). ManUtd.com (04.05.2010). [www.webcitation.org/612giSOaX Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.thefa.com/TheFACup/FACompetitions/TheFAYouthCup/History/FAYouthCupWinners.aspx FA Youth Cup Winners] (en). TheFA.com. [www.webcitation.org/612gjDE8H Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ Marshall, Adam [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Aug/adnan-januzaj-signs-for-sunderland-on-season-long-loan.aspx Adnan Januzaj joins Sunderland on loan] (en). ManUtd.com (12 August 2016).
- ↑ Marshall, Adam [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Jul/guillermo-varela-to-join-eintracht-frankfurt-on-loan.aspx Loan move agreed for Guillermo Varela] (en). ManUtd.com (23 July 2016).
- ↑ Tuck, James [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Aug/Cameron-Borthwick-Jackson-joins-Wolves-on-loan-for-the-season-from-Manchester-United.aspx Borthwick-Jackson joins Wolves on loan] (en). ManUtd.com (22 August 2016).
- ↑ Marshall, Adam [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Aug/andreas-pereira-set-to-be-loaned-to-granada-in-la-liga.aspx Pereira to seal loan move to Granada] (en). ManUtd.com (26 August 2016).
- ↑ Marshall, Adam [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Aug/manchester-united-goalkeeper-dean-henderson-loaned-to-grimsby-town-until-january-2017.aspx Henderson signs for Grimsby on loan] (en). ManUtd.com (31 August 2016).
- ↑ Marshall, Adam [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Aug/manchester-united-goalkeeper-joel-castro-pereira-joins-belenenses-in-portugal-on-loan.aspx Pereira moves to Belenenses on loan] (en). ManUtd.com (31 August 2016).
- ↑ Froggatt, Mark [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Aug/United-striker-James-Wilson-to-join-Derby-County-on-loan.aspx Wilson set to join Derby County on loan] (en). ManUtd.com (20 August 2016).
- ↑ Neil Gardner. [www.timesonline.co.uk/tol/sport/football/premier_league/manchester_united/article6866287.ece Martin Edwards voices concerns over Manchester United's future] (en). Times Online (8 October 2009). [www.webcitation.org/615etkCEh Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2007/Feb/Reds-appoint-new-director.aspx Reds appoint new director] (en). ManUtd.com (21 February 2007). [www.webcitation.org/6GkkpAerY Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/news-and-features/club-news/2013/feb/ed-woodward-assumes-responsibilities-at-manchester-united.aspx Ed Woodward assumes responsibilities at MU] (en). ManUtd.com (20 February 2013). [www.webcitation.org/6HltqyWXR Архивировано из первоисточника 1 июля 2013].
- ↑ [www.timesonline.co.uk/tol/sport/football/premier_league/manchester_united/article3145923.ece Manchester United set to announce massive profit] (en). Times Online (07.01.2008). [www.webcitation.org/612gkK2n3 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2015/Oct/Manchester-United-Appoints-Cliff-Baty-As-Chief-Financial-Officer.aspx Manchester United appoints Cliff Baty as Chief Financial Officer] (en). ManUtd.com (26 October 2015).
- ↑ 1 2 [ir.manutd.com/corporate-governance/board-of-directors.aspx Board of Directors] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/6WV7ppZ24 Архивировано из первоисточника 21 февраля 2015].
- ↑ 1 2 [www.manutd.com/en/Club/FAQs/Club-Ownership/Question-2.aspx Who are the directors of Manchester United] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612gkudxe Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2009/Dec/Reds-new-Club-Secretary.aspx Reds' new Club Secretary] (en). ManUtd.com (20 December 2009). [www.webcitation.org/612glTs7O Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.dailymail.co.uk/sport/football/article-1217972/PATRICK-COLLINS-How-long-Newcastle-clowns-YouTube.html PATRICK COLLINS: How long before the Newcastle clowns get their own show on YouTube] (en). Daily Mail (3 October 2009). [www.webcitation.org/6Gkkq2RDA Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2015/Feb/Sir-Bobby-Charlton-opens-Munich-exhibit.aspx Sir Bobby opens Bayern's Munich exhibit] (en). ManUtd.com (6 February 2015).
- ↑ [www.dailymail.co.uk/sport/football/article-2926628/Sir-Alex-Ferguson-earned-2-17million-eight-months-Manchester-United-s-global-ambassador.html Sir Alex Ferguson earned more than £2m in eight months for £100,000-a-day Manchester United ambassador role and David Moyes was handed pay-off of almost £5m] (en). Daily Mail (26 January 2015).
- ↑ [www.timesonline.co.uk/tol/sport/football/premier_league/article3589934.ece Manchester United appoint Bryan Robson as global ambassador] (en). Times Online (20 March 2008). [www.webcitation.org/612gnFJnY Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2011/Apr/Ambassador-role-for-Neville.aspx Nev's new role] (en). ManUtd.com (8 April 2011).
- ↑ [www.manutd.com/en/Tour2013/Tour2013News/2013/Jul/andy-cole-enjoying-tour-2013-presented-by-aon-manchester-united-ambassador-role.aspx Cole enjoying club role] (en). ManUtd.com (17 July 2013).
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Club-News/2012/Jul/peter-schmeichel-becomes-manchester-united-ambassador.aspx New role for Schmeichel] (en). ManUtd.com (27 July 2012).
- ↑ [www.dailymail.co.uk/sport/football/article-2777656/Park-Ji-sung-appointed-Manchester-United-club-ambassador.html Park Ji-sung appointed Manchester United club ambassador as retired South Korean returns to Old Trafford for Everton clash] (en). Daily Mail (2 October 2014).
- ↑ 1 2 3 4 5 6 [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Jul/photo-gallery-of-jose-mourinho-coaching-staff-at-manchester-united.aspx Mourinho's coaching team confirmed] (en). ManUtd.com (7 July 2016).
- ↑ [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/Reserves/Reserves-News/2011/Jan/Reserves-United-1-Bolton-0.aspx Res: Utd 1 Bolton 0] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612gpTkVq Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2016/Aug/kieran-mckenna-named-manchester-united-under-18-coach.aspx McKenna appointed United under-18 coach] (en). ManUtd.com (1 September 2016).
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2014/Sep/club-confirm-new-and-expanded-responsibilities-for-tony-strudwick.aspx Club confirms new responsibilities for Strudwick] (en). ManUtd.com (29 September 2013).
- ↑ Ричард Хокинс работает в качестве «тренера по КПД» (англ. head of human performance). Он работает в научной лаборатории в Каррингтоне и помогает футболистам достичь пика физической формы. См. Anatomy of the United Bench. Inside United. № 195, Oct. 2008. Pp.18-19.
- ↑ [www.manutd.com/en/Players-And-Staff/Coaching-Staff/Richard-Hawkins.aspx Richard Hawkins] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612gtzXPi Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Features/2007/Jan/Interview-Jim-Lawlor.aspx Interview: Jim Lawlor] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612guVcJl Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.dailymail.co.uk/sport/football/article-2355153/David-Moyes-adds-Everton-man-backroom-staff-Manchester-United--chief-scout-Robbie-Cooke.html Moyes adds another Everton man to his backroom staff with chief scout Cooke] (en). Daily Mail (3 July 2013). [www.webcitation.org/612gvIGB6 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2006/Jul/Reds-appoint-new-club-doctor.aspx Reds appoint new club doctor] (en). ManUtd.com. [www.webcitation.org/612gw6H3N Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.manutd.com/en/News-And-Features/Football-News/2014/Jul/manchester-united-head-physio-rob-swire-retires-and-is-replaced-by-neil-hough.aspx United physio Swire retires] (en). ManUtd.com (4 July 2014).
- ↑ В данном случае в числе турниров не учитываются победы в Суперкубках, молодёжных и товарищеских соревнованиях.
- ↑ [www.rsssf.com/tablese/engchamp.html#sall England - List of Champions] (en). RSSSF.com. [www.webcitation.org/6GkkrqwQx Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 До 1992 года высшим дивизионом английского футбола был Первый дивизион Футбольной лиги; в настоящее время им является Премьер-лига. Вторым дивизионом в иерархии футбольных лиг Англии до 1992 года был Второй дивизион, а в настоящее время им является Чемпионат Футбольной лиги.
- ↑ Rice, Simon [www.independent.co.uk/sport/football/news-and-comment/treble-treble-the-teams-that-won-the-treble-1976153.html Treble treble: The teams that won the treble] (en). The Independent (20 May 2010). [www.webcitation.org/6EKz8syCw Архивировано из первоисточника 11 февраля 2013].
- ↑ [www.stretfordend.co.uk/realtreat/hattricks/table-law.html Denis Law hat-tricks] (en). StretfordEnd.co.uk. [www.webcitation.org/612gxPGSA Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ The Official Manchester United Illustrated Encyclopedia. — London: Manchester United Books, 2001. — P. 88. — ISBN 0-233-99964-7.
- ↑ Phil McNulty. [news.bbc.co.uk/sport2/hi/football/3485602.stm The hat-trick Hall of Fame] (en). BBC Sport (25.02.2004). [www.webcitation.org/612gxs4pW Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.bbc.co.uk/sport/0/football/21632281 Ryan Giggs at 40: The games, the goals and the gongs] (en). BBC Sport (29 November 2013).
- ↑ 1 2 [www.stretfordend.co.uk/appearances/overall.html The Top 100 appearance makers in competetive matches] (en). StretfordEnd.co.uk. [www.webcitation.org/612gyg5xr Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [www.stretfordend.co.uk/goalscorers/overall.html All goalscorers in all competetive matches] (en). StretfordEnd.co.uk. [www.webcitation.org/612gz7Sdy Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.mufcinfo.com/manupag/all_clean_sheets/all_clean_sheets.html Newton Heath & Manchester United goalkeeping cleansheets] (en). MUFCInfo.com.
- ↑ [www.francefootball.fr/news/1964-denis-law/423375 1964 — DENIS LAW — UN MAGISTRAL CONTRE-PIED] (fr). France Football. [www.webcitation.org/612gzZE1S Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.francefootball.fr/news/1966-bobby-charlton/423378 1966 — BOBBY CHARLTON — UNE VICTOIRE D'UNE TRES COURTE TETE] (fr). France Football. [www.webcitation.org/612h0HYLv Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.francefootball.fr/news/1968-georges-best/423383 1968 — GEORGE BEST — UNE VÉRITABLE ATTRACTION] (fr). France Football. [www.webcitation.org/612h0sPe1 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.francefootball.fr/news/2008-cristiano-ronaldo/423490 Cristiano Ronaldo, Ballon d'Or 2008] (fr). France Football. [www.webcitation.org/612h1VNrC Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.napit.co.uk/viewus/infobank/football/awards/european_golden_boot.php European Golden Shoe] (en). Napit.co.uk. [www.webcitation.org/612h28ym3 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 [en.archive.uefa.com/competitions/supercup/news/kind=1/newsid=845325.html Monaco prepares for UEFA Club Football Awards] (en). UEFA.com (29.08.2008). [www.webcitation.org/612h2q49I Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.fifa.com/classicfootball/awards/playeroftheyear/winnermen.html FIFA World Player] (en). FIFA.com. [www.webcitation.org/612h3PEvR Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ 1 2 3 [www.planetworldcup.com/CUPS/1966/squad_eng66.html England's World Cup squad 1966] (en). Planet World Cup. [www.webcitation.org/612h3y9aG Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.rsssf.com/tables/92e-full.html European Championship 1992 - Final Tournament - Full Details] (en). RSSSF.com. [www.webcitation.org/612h4YpR3 Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [www.rsssf.com/tables/00e-final.html European Championship 2000 - Full Details Final Tournament] (en). RSSSF.com. [www.webcitation.org/612h50C7H Архивировано из первоисточника 19 августа 2011].
- ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/sport/football/144986.stm Sport: Football Legends list in full] (en). BBC News (5 August 1998). [www.webcitation.org/6DpEqj7vC Архивировано из первоисточника 21 января 2013].
- ↑ [www.nationalfootballmuseum.com/halloffame.htm Hall of Fame] (en). National Football Museum.
Литература
- Andrews, David L. Manchester United: A Thematic Study. — London: Routledge, 2004. — ISBN 0-415-33333-4.
- Barnes, Justyn; Bostock, Adam; Butler, Cliff; Ferguson, Jim; Meek, David; Mitten, Andy; Pilger, Sam; Taylor, Frank OBE; Tyrrell, Tom. The Official Manchester United Illustrated Encyclopedia. — 3rd. — London: Manchester United Books, 2001. — ISBN 0-233-99964-7.
- Bose, Mihir. Manchester Disunited: Trouble and Takeover at the World's Richest Football Club. — London: Aurum Press, 2007. — ISBN 1-84513-121-5.
- Hamil, Sean; Chadwick, Simon; Arth, David. Case 9: Manchester United: the commercial development of a global football brand // International Cases in the Business of Sport. — Oxford: Butterworth-Heinemann, 2008. — ISBN 978-0-7506-8543-6.
- James, Gary. Manchester: A Football History. — Halifax: James Ward, 2008. — ISBN 978-0-9558127-0-5.
- Murphy, Alex. The Official Illustrated History of Manchester United. — London: Orion Books, 2006. — ISBN 0-75287-603-1.
- Shury, Alan; Landamore, Brian. The Definitive Newton Heath F.C. — SoccerData, 2005. — ISBN 1-899468-16-1.
- Tyrrell, Tom; Meek, David. The Hamlyn Illustrated History of Manchester United 1878–1996. — 5th. — London: Hamlyn, 1996. — ISBN 0-600-59074-7.
- White, Jim. Manchester United: The Biography. — London: Sphere, 2008. — ISBN 978-1-84744-088-4.
- White, John. The United Miscellany. — 2nd. — London: Carlton Books, 2007. — ISBN 978-1-84442-745-1.
Ссылки
- [www.manutd.com/ ManUtd.com — официальный сайт клуба] (англ.) (ар.) (исп.) (кит.) (кор.) (фр.) (яп.)
- [www.stretfordend.co.uk/ StretfordEnd.co.uk — официальный сайт статистики клуба] (англ.)
- [www.premierleague.com/page/manchester-united Профиль клуба на официальном сайте английской Премьер-лиги] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
 |
Эта статья входит в число избранных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Манчестер Юнайтед
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.
На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu'il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.
Пьера с другими преступниками привели на правую сторону Девичьего поля, недалеко от монастыря, к большому белому дому с огромным садом. Это был дом князя Щербатова, в котором Пьер часто прежде бывал у хозяина и в котором теперь, как он узнал из разговора солдат, стоял маршал, герцог Экмюльский.
Их подвели к крыльцу и по одному стали вводить в дом. Пьера ввели шестым. Через стеклянную галерею, сени, переднюю, знакомые Пьеру, его ввели в длинный низкий кабинет, у дверей которого стоял адъютант.
Даву сидел на конце комнаты над столом, с очками на носу. Пьер близко подошел к нему. Даву, не поднимая глаз, видимо справлялся с какой то бумагой, лежавшей перед ним. Не поднимая же глаз, он тихо спросил:
– Qui etes vous? [Кто вы такой?]
Пьер молчал оттого, что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал; для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Глядя на холодное лицо Даву, который, как строгий учитель, соглашался до времени иметь терпение и ждать ответа, Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Сказать то же, что он говорил на первом допросе, он не решался; открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Пьер молчал. Но прежде чем Пьер успел на что нибудь решиться, Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза и пристально посмотрел на Пьера.
– Я знаю этого человека, – мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным для того, чтобы испугать Пьера, сказал он. Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову, как тисками.
– Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous ai jamais vu… [Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.]
– C'est un espion russe, [Это русский шпион,] – перебил его Даву, обращаясь к другому генералу, бывшему в комнате и которого не заметил Пьер. И Даву отвернулся. С неожиданным раскатом в голосе Пьер вдруг быстро заговорил.
– Non, Monseigneur, – сказал он, неожиданно вспомнив, что Даву был герцог. – Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou. [Нет, ваше высочество… Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.]
– Votre nom? [Ваше имя?] – повторил Даву.
– Besouhof. [Безухов.]
– Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? [Кто мне докажет, что вы не лжете?]
– Monseigneur! [Ваше высочество!] – вскрикнул Пьер не обиженным, но умоляющим голосом.
Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Оба они в эту одну минуту смутно перечувствовали бесчисленное количество вещей и поняли, что они оба дети человечества, что они братья.
В первом взгляде для Даву, приподнявшего только голову от своего списка, где людские дела и жизнь назывались нумерами, Пьер был только обстоятельство; и, не взяв на совесть дурного поступка, Даву застрелил бы его; но теперь уже он видел в нем человека. Он задумался на мгновение.
– Comment me prouverez vous la verite de ce que vous me dites? [Чем вы докажете мне справедливость ваших слов?] – сказал Даву холодно.
Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
Все, очевидно, несомненно знали, что они были преступники, которым надо было скорее скрыть следы своего преступления.
Пьер заглянул в яму и увидел, что фабричный лежал там коленами кверху, близко к голове, одно плечо выше другого. И это плечо судорожно, равномерно опускалось и поднималось. Но уже лопатины земли сыпались на все тело. Один из солдат сердито, злобно и болезненно крикнул на Пьера, чтобы он вернулся. Но Пьер не понял его и стоял у столба, и никто не отгонял его.
Когда уже яма была вся засыпана, послышалась команда. Пьера отвели на его место, и французские войска, стоявшие фронтами по обеим сторонам столба, сделали полуоборот и стали проходить мерным шагом мимо столба. Двадцать четыре человека стрелков с разряженными ружьями, стоявшие в середине круга, примыкали бегом к своим местам, в то время как роты проходили мимо них.
Пьер смотрел теперь бессмысленными глазами на этих стрелков, которые попарно выбегали из круга. Все, кроме одного, присоединились к ротам. Молодой солдат с мертво бледным лицом, в кивере, свалившемся назад, спустив ружье, все еще стоял против ямы на том месте, с которого он стрелял. Он, как пьяный, шатался, делая то вперед, то назад несколько шагов, чтобы поддержать свое падающее тело. Старый солдат, унтер офицер, выбежал из рядов и, схватив за плечо молодого солдата, втащил его в роту. Толпа русских и французов стала расходиться. Все шли молча, с опущенными головами.
– Ca leur apprendra a incendier, [Это их научит поджигать.] – сказал кто то из французов. Пьер оглянулся на говорившего и увидал, что это был солдат, который хотел утешиться чем нибудь в том, что было сделано, но не мог. Не договорив начатого, он махнул рукою и пошел прочь.
После казни Пьера отделили от других подсудимых и оставили одного в небольшой, разоренной и загаженной церкви.
Перед вечером караульный унтер офицер с двумя солдатами вошел в церковь и объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных. Не понимая того, что ему говорили, Пьер встал и пошел с солдатами. Его привели к построенным вверху поля из обгорелых досок, бревен и тесу балаганам и ввели в один из них. В темноте человек двадцать различных людей окружили Пьера. Пьер смотрел на них, не понимая, кто такие эти люди, зачем они и чего хотят от него. Он слышал слова, которые ему говорили, но не делал из них никакого вывода и приложения: не понимал их значения. Он сам отвечал на то, что у него спрашивали, но не соображал того, кто слушает его и как поймут его ответы. Он смотрел на лица и фигуры, и все они казались ему одинаково бессмысленны.
С той минуты, как Пьер увидал это страшное убийство, совершенное людьми, не хотевшими этого делать, в душе его как будто вдруг выдернута была та пружина, на которой все держалось и представлялось живым, и все завалилось в кучу бессмысленного сора. В нем, хотя он и не отдавал себе отчета, уничтожилась вера и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Это состояние было испытываемо Пьером прежде, но никогда с такою силой, как теперь. Прежде, когда на Пьера находили такого рода сомнения, – сомнения эти имели источником собственную вину. И в самой глубине души Пьер тогда чувствовал, что от того отчаяния и тех сомнений было спасение в самом себе. Но теперь он чувствовал, что не его вина была причиной того, что мир завалился в его глазах и остались одни бессмысленные развалины. Он чувствовал, что возвратиться к вере в жизнь – не в его власти.
Вокруг него в темноте стояли люди: верно, что то их очень занимало в нем. Ему рассказывали что то, расспрашивали о чем то, потом повели куда то, и он, наконец, очутился в углу балагана рядом с какими то людьми, переговаривавшимися с разных сторон, смеявшимися.
– И вот, братцы мои… тот самый принц, который (с особенным ударением на слове который)… – говорил чей то голос в противуположном углу балагана.
Молча и неподвижно сидя у стены на соломе, Пьер то открывал, то закрывал глаза. Но только что он закрывал глаза, он видел пред собой то же страшное, в особенности страшное своей простотой, лицо фабричного и еще более страшные своим беспокойством лица невольных убийц. И он опять открывал глаза и бессмысленно смотрел в темноте вокруг себя.
Рядом с ним сидел, согнувшись, какой то маленький человек, присутствие которого Пьер заметил сначала по крепкому запаху пота, который отделялся от него при всяком его движении. Человек этот что то делал в темноте с своими ногами, и, несмотря на то, что Пьер не видал его лица, он чувствовал, что человек этот беспрестанно взглядывал на него. Присмотревшись в темноте, Пьер понял, что человек этот разувался. И то, каким образом он это делал, заинтересовало Пьера.
Размотав бечевки, которыми была завязана одна нога, он аккуратно свернул бечевки и тотчас принялся за другую ногу, взглядывая на Пьера. Пока одна рука вешала бечевку, другая уже принималась разматывать другую ногу. Таким образом аккуратно, круглыми, спорыми, без замедления следовавшими одно за другим движеньями, разувшись, человек развесил свою обувь на колышки, вбитые у него над головами, достал ножик, обрезал что то, сложил ножик, положил под изголовье и, получше усевшись, обнял свои поднятые колени обеими руками и прямо уставился на Пьера. Пьеру чувствовалось что то приятное, успокоительное и круглое в этих спорых движениях, в этом благоустроенном в углу его хозяйстве, в запахе даже этого человека, и он, не спуская глаз, смотрел на него.
– А много вы нужды увидали, барин? А? – сказал вдруг маленький человек. И такое выражение ласки и простоты было в певучем голосе человека, что Пьер хотел отвечать, но у него задрожала челюсть, и он почувствовал слезы. Маленький человек в ту же секунду, не давая Пьеру времени выказать свое смущение, заговорил тем же приятным голосом.
– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.
В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.
Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.
Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.
Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»
Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.
Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.
После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.
Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
