Манштейн, Кристоф Герман

Кристоф Ге́рман Манштейн
Christoph Hermann von Manstein
Дата рождения	1 сентября 1711(1711-09-01)
Место рождения	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти	27 июня 1757(1757-06-27) (45 лет)
Место смерти	Вэльмин

Кристоф Ге́рман Манштейн (нем. Christoph Hermann von Manstein; 1 сентября 1711, Санкт-Петербург — 27 июня 1757, Вэльмин) — мемуарист, полковник гвардии (1740), генерал-майор прусской службы, на русской службе в 1736—1744 годах, участник свержения Бирона. Автор «Записок о России, 1727—1744».

Отец — Эрнст Себастьян фон Манштейн (Ernst Sebastian von Manstein) (1678—1747), генерал-лейтенант на русской службе, комендант Ревеля. Мать — Доротея фон Дитмар (Dorothea von Ditmar).

До тринадцати лет посещал школу в Нарве, продолжил учёбу в прусском кадетском корпусе (1726), который окончил в 1730 году. Поступил на военную службу в Пруссии, первоначально унтер-офицер, затем (1733) прапорщик пехотного полка номер 19 (Маркграф Карл). В 1736 году, находясь в отпуске на родине, перешёл, уступив настоянию отца, на службу в России. Участник первой русско-турецкой войны, которую начал капитаном гренадеров Петербургского гренадерского полка, а завершил подполковником, адъютантом Миниха. Был дважды ранен. По приказу Миниха арестовал и препроводил в заключение Бирона, за что был произведён в полковники и награждён поместьями. Командовал Астраханским полком. Участник русско-шведской войны, ранен под Вильманстрандом. Залечивал раны в Петербурге, когда произошел дворцовый переворот и к власти пришла Елизавета, отобравшая у Манштейна как полк, так и поместья. Манштейн был переведён во флот, затем арестован по обвинению в измене, вскоре, однако, выпущен. На просьбу об отставке было отвечено отказом, и тогда Манштейн, воспользовавшись отпуском, бежал в Пруссию, где принял участие в качестве волонтера в кампании 1745 года Второй Силезской войны и, в том же году, был принят в прусскую армию в ранге полковника и стал генерал-адъютантом Фридриха Великого, невзирая на то, что уехал из России «без абшида». Русское правительство безуспешно пыталось вынудить его к возвращению — был, в частности, арестован его отец.

В 1751 году представил королю манускрипт записок о России (напечатаны в 1753 году, в редактировании принимал участие Вольтер). Записки Манштейна являются доныне одним из важнейших источников по русской истории 1740-х годов. В 1754 году Манштейну был присвоен ранг прусского генерал-майора. В Семилетнюю войну командовал бывшим саксонским пехотным полком фон Минквиц, сражался под Прагой и Колином. При Колине был ранен, отправлен с эскортом на лечение в Дрезден. В пути на отряд напали хорваты. Манштейн, несмотря на ранения, принял участие в стычке и был убит.

Был широко образован, знал языки, использовался также и для дипломатических поручений. Принадлежал к числу военачальников, с которыми в Пруссии связывались большие надежды на будущее. Был смел, в то же время, подчас не в меру, до безрассудства, горяч. Отвага Манштейна помогла пруссакам выиграть битву при Праге, однако его же неудачная, несанкционированная королём атака при Колине, отбитая с большими потерями, явилась одной из причин поражения пруссаков.

Был женат на Юлиане фон Финк (Juliane von Finck)(1723—1768), сестре Фридриха Августа Финка, другого известного прусского генерала, также прежде служившего в России. Имел трех сыновей и пять дочерей. Из детей наибольшую известность приобрели Германн Иоганн Эрнст фон Манштейн (Hermann Johann Ernst von Manstein) (1742—1808), прусский генерал-лейтенант, и приемный сын, турок по рождению, Людвиг фон Штайнманн (Ludwig von Steinmann), (около 1730—1815), прусский полковник.

Его потомок, Альбрехт Густав фон Манштейн (1805—1877) был генералом от инфантерии прусской службы и приёмным дедом фельдмаршала Эриха фон Левински, также называемого Манштейном.

Ссылки

• Манштейн Христофор Герман. [new.runivers.ru/lib/book4465/53498/ Записки Манштейна о России. 1727—1744] на сайте «Руниверс»

Литература

• Bernhard von Poten. Manstein, Christoph Hermann von, // Allgemeine Deutsche Biographie (Статья о Манштейне Бернгарда фон Потена во Всеобщей немецкой биографии)
• Joachim Niemeyer. Manstein, Christoph Hermann von, // Neue Deutsche Biographie (Статья о Манштейне Иоахима Нимайера в Новой немецкой биографии)

Отрывок, характеризующий Манштейн, Кристоф Герман

На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
– Впрочем, если прикажете, ваше величество, – сказал Кутузов, поднимая голову и снова изменяя тон на прежний тон тупого, нерассуждающего, но повинующегося генерала.
Он тронул лошадь и, подозвав к себе начальника колонны Милорадовича, передал ему приказание к наступлению.
Войско опять зашевелилось, и два батальона Новгородского полка и батальон Апшеронского полка тронулись вперед мимо государя.
В то время как проходил этот Апшеронский батальон, румяный Милорадович, без шинели, в мундире и орденах и со шляпой с огромным султаном, надетой набекрень и с поля, марш марш выскакал вперед и, молодецки салютуя, осадил лошадь перед государем.
– С Богом, генерал, – сказал ему государь.
– Ma foi, sire, nous ferons ce que qui sera dans notre possibilite, sire, [Право, ваше величество, мы сделаем, что будет нам возможно сделать, ваше величество,] – отвечал он весело, тем не менее вызывая насмешливую улыбку у господ свиты государя своим дурным французским выговором.
Милорадович круто повернул свою лошадь и стал несколько позади государя. Апшеронцы, возбуждаемые присутствием государя, молодецким, бойким шагом отбивая ногу, проходили мимо императоров и их свиты.
– Ребята! – крикнул громким, самоуверенным и веселым голосом Милорадович, видимо, до такой степени возбужденный звуками стрельбы, ожиданием сражения и видом молодцов апшеронцев, еще своих суворовских товарищей, бойко проходивших мимо императоров, что забыл о присутствии государя. – Ребята, вам не первую деревню брать! – крикнул он.
– Рады стараться! – прокричали солдаты.
Лошадь государя шарахнулась от неожиданного крика. Лошадь эта, носившая государя еще на смотрах в России, здесь, на Аустерлицком поле, несла своего седока, выдерживая его рассеянные удары левой ногой, настораживала уши от звуков выстрелов, точно так же, как она делала это на Марсовом поле, не понимая значения ни этих слышавшихся выстрелов, ни соседства вороного жеребца императора Франца, ни всего того, что говорил, думал, чувствовал в этот день тот, кто ехал на ней.