Марамуреш

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Мараму́реш (рум. Maramureş; венг. Máramaros; укр. Мармарощина; словацк. Marmaroš; лат. Marmatia) — историческая область в Карпатах. В настоящее время северная её часть (Северный Марамуреш) составляет Хустский, Межгорский, Тячевский и Раховский районы Закарпатской области Украины, а Южный Марамуреш — жудец Марамуреш Румынии.

Это наиболее высокогорная и труднодоступная часть Карпат. Исторические центры — Хуст и Сигету-Мармацией. В Австро-Венгрии Марамурешу соответствовал комитат Марамарош. Этнический состав области разнообразен — румыны, украинцы, ципзерские немцы, венгры. Название имеет румынское происхождение и означает «Великий Муреш».



История

Название восходит либо к удвоенному пра-и.е. *mori «море», либо, по предположению О. Н. Трубачёва, к гораздо более позднему праслав. *mor'e mьrъše «умершее море» (исследователи отмечают существование в Потисье вплоть до недавнего времени района подтопления)[1].

Издревле регион был заселен валахами.

В XI веке венгры заселяют край, он входит в Венгрию и становится частью комитата Боршова, оставаясь при этом благодаря своему обособленному географическому положению автономным регионом, но постепенно утрачивая свои привилегии и в XIV веке был полностью подчинён Венгерскому королевству.

Позднее Марамуреш выделен из комитата Борсова (главный город Борша).

В 1353 году — мармарошский князь Драгош, посланный Людовиком I, основал Молдавское княжество, вассальное Венгрии. 1359 г. — мармарошский князь Богдан I добился независимости для Молдавии и стал её господарем.

В средние века Марамуреш был известен богатыми залежами соли (шахты) и впоследствии древесиной.

По решению Трианонского договора 1920 года исторический край Марамуреш по реке Тиса был разделён между Чехословакией (60 % территории) и Румынией (40 % территории).

После Второй мировой войны Северный Марамуреш (вместе с Подкарпатской Русью) отошел к советской Украине. Современный жудец Марамуреш в Румынии включает в себя Южный Марамуреш.

Туризм

Напишите отзыв о статье "Марамуреш"

Примечания

  1. Трубачев О. Н. [philology.ru/linguistics3/trubachev-82b.htm Языкознание и этногенез славян. Древние славяне по данным этимологии и ономастики]

Отрывок, характеризующий Марамуреш

– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.


К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.