Маргарита Савойская

Маргарита Савойская (итал. Margherita di Savoia, исп. Margarita de Saboya, порт. Margarida, duquesa de Mântua<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
герцогиня Мантуи (1612), вице-королева Португалии (1635-40)
Рождение:	28 апреля 1589(1589-04-28) Турин
Смерть:	26 июня 1655(1655-06-26) (66 лет) Мирандо де Эбро, Испания
Род:	Савойская династия, Гонзага
Отец:	Карл Эммануил I (герцог Савойский)
Мать:	Каталина Микаэла Австрийская
Супруг:	Франческо IV Гонзага
Дети:	1. Мария Гонзага (1609—1660), супруга Карло (II) Гонзага, герцога Неверского и Ретельского 2. Лудовико (27 апреля 1611-3 августа 1612) 2. Элеонора (12-13 сентября 1612)

Маргарита Савойская (1589—1655) — пятый ребенок герцога Карла Эммануила I Савойского и дочери испанского короля Филиппа II Каталины Микаэлы, жена мантуанского герцога Франческо IV Гонзага, наиболее известная тем, что была последним человеком, занимавшим пост испанского вице-короля (наместника) Португалии.

Биография

Супруга Франческо Гонзага

Вступила в брак с Франческо, наследником престола Мантуи 19 февраля 1608 года в родном Турине. 9 февраля 1612 года её муж унаследовал престол своего отца, но 22 декабря того же года скончался, оставив Маргариту вдовой. Она успела родить ему троих детей, из которых выжила только старшая девочка, Мария Гонзага. И её муж, и единственный сын стали жертвами оспы. Когда её супруг скончался, Маргарита утверждала, что носит еще одного, посмертного ребенка, но её обман разоблачили.

Таким образом, престол перешёл брату её мужа — Фердинандо I Гонзага, кардиналу, который, отказавшись от сана, принял герцогскую корону Мантуи. При этом герцогскую корону Монферрата де-юре наследовала Мария Гонзага, так как исторически это владение могло наследоваться по женской линии, что доказали, подняв исторические документы о том, как оно было присоединено к Мантуе — именно путём брака наследницы, последней из Палеологов.

Фердинандо I Гонзага неохотно подтвердил права своей малолетней племянницы (для чего пришлось из Савойи приехать Виктору Амадею, брату вдовы, и поддержать её), и Маргарита стала регентом Монферрата от имени своей трехлетней дочери. Отец Маргариты Карл Эммануил Савойский от имени своей малолетней внучки предъявил права на Монферратское герцогство. Фердинандо Гонзага намеревался оставить владение своей племянницы в зоне своего влияния. Он планировал выдать замуж и Марию, и Маргариту, но события помешали ему, и 22 апреля 1613 года началась Первая война за Монферрат. Война шла четыре года и закончилась миром в Мадриде и отказом Савойи от своих требований Монферрата. Мария Гонзага была помещена своим дядей в монастырь святой Урсулы в Мантуе.

После смерти бездетного Фердинандо в 1626 году престол унаследовал его брат Винченцо II, также на протяжении долгих лет остававшийся бездетным. Таким образом, внимание тех, кто питал интерес к Мантуанскому герцогству, обратилось на практически позабытую Марию Гонзага. 25 декабря 1627 Марию выдают замуж за Карла Неверского, поддерживаемого Францией, так как её союз с представителем младшей ветви рода Гонзага подкрепит права Неверских герцогов на престол. В тот же день умирает Винченцо II, смерть которого все ждали с минуты на минуту, и престол наследует его дальний родственник, Карло I Гонзага, с сыном которого обвенчали Марию. Но это не устроит Испанию, Австрию и Савойю, из-за чего начнется Война за мантуанское наследство, полностью разорившая Мантую.

Вице-королева Португалии

В 1635 году, после смерти графа Басто, её двоюродный брат, король Испании Филипп IV сделал Маргариту Савойскую следующим правителем Португалии (см. Иберийская уния). Маргарита переехала туда в 1634 году. Этот выбор стал результатом усилий Диаша Соареша, члена мадридского Совета Португалии, друга графа-герцога Оливареса и родственника Мигеля де Вашконселуша, ставшего в 1635 государственным секретарём Португалии.

В 1640 году, с развитием португальской войны за независимость, Васконселос был убит. Маргарита пыталась успокоить лиссабонцев, в демонстрациях высыпавших на улицу, но её усилия оказались незамеченными. Португальцы провозгласили королём Жуана IV герцога Браганского, потомка короля Мануэла по женской линии. Дворец Маргариты был захвачен повстанцами и сама она более двух лет находилась в плену, пока не оказалась в Испании в 1642 году. К моменту её смерти в 1655 году её внуки, дети Марии Гонзага, уже стали герцогами Мантуи (Карло III Гонзага, 1637) и императрицей Священной Римской империи (Элеонора Гонзага, с 1651).

Генеалогия

Предки Маргариты Савойской

Филипп II Безземельный (1438 — 1497) герцог Савойский               Карл III Добрый (1486 — 1553) герцог Савойский                       Клодин де Бросс (1450 — 1513)                 Эммануил Филиберт (1528 — 1580) герцог Савойский                             Мануэл I (1469 — 1521) король Португалии               Беатриса Португальская (1504 — 1538) инфанта Португальская                       Мария Арагонская (1482 — 1517)                 Карл Эммануил I (1562 — 1630) герцог Савойский                                   Карл Орлеанский (1459 — 1496) граф Ангулемский               Франциск I (1494 — 1547) король Франции                       Луиза Савойская (1476 — 1531)                 Маргарита Французская (1523 — 1574)                               Людовик XII (1462 — 1515) король Франции               Клод Французская (1499 — 1524) герцогиня Бретонская                       Анна Бретонская (1477 — 1514) герцогиня Бретонская               Маргарита Савойская                                            Филипп I Красивый (1478 — 1506) король Кастилии, герцог Бургундский               Карл V (1500 — 1558) император Священной Римской империи                       Хуана I Безумная (1479 — 1555) королева Кастилии и Леона, королева Арагона               Филипп II (1527 — 1598) король Испании                             Мануэл I (1469 — 1521) король Португалии               Изабелла Португальская (1503 — 1539) инфанта Португальская                       Мария Арагонская (1482 — 1517)                 Каталина Микаэла Австрийская (1567 — 1597) инфанта Испанская                                   Франциск I (1494 — 1547) король Франции               Генрих II (1519 — 1559) король Франции                       Клод Французская (1499 — 1524) герцогиня Бретонская               Изабелла Французская (1545 — 1568)                               Лоренцо II Медичи (1492 — 1519) герцог Урбинский, капитан-генерал Флорентийской республики               Екатерина Медичи (1519 — 1589)                         Мадлен де ла Тур-д’Овернь (1500 — 1519)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Маргарита Савойская

– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.