Маргоша
Поделись знанием:
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
| Маргоша (МарГ♂ш♀) | |
 Постер сериала «Маргоша» к первому сезону | |
| Жанр | |
|---|---|
| Создатель | |
| В ролях |
Мария Берсенева |
| Композитор | |
| Страна | |
| Количество сезонов |
3 |
| Количество серий |
240 |
| Производство | |
| Продюсер |
Вячеслав Муругов |
| Режиссёр |
Сергей Арланов (первый сезон) |
| Сценарист |
Леонид Купридо |
| Хронометраж |
~ 47 минут |
| Трансляция | |
| Телеканал |
|
| На экранах |
с 9 февраля 2009 по 31 марта 2011 (1+1) |
«Марго́ша» — российский телесериал, адаптация аргентинского телесериала «Лалола», снятый по лицензии Dori Media International GmbH продюсерской компанией «КостаФильм» по заказу телекомпании «СТС Медиа (СТС)». С 151 серии — оригинальный российский телесериал.
Содержание
Сюжет
«Маргоша» — драматический сериал с элементами комедии, история о том, как трудно быть женщиной. Игорь Ребров (Гоша) — главный редактор успешного глянцевого мужского журнала. Хотя сам себя считает главным редактором женских сердец. Прекрасный пол он покоряет с поразительной лёгкостью. Впрочем, с такой же лёгкостью он с ними и расстаётся. Но не всё так просто: после одной страстной ночи с девушкой по имени Карина его жизнь меняется. Оказавшись в числе жертв, девушка придумывает достаточно изощрённый план мести и отправляется к колдунье. На следующее утро Гоша просыпается и обнаруживает, что сам стал женщиной.
Под именем Маргарита Гоша устраивается работать в свой родной журнал. Отношения с коллегами сложно назвать хорошими — здесь её абсолютно никто не ждал. Интриги, борьба за кресло главного редактора, оказавшееся вакантным после таинственного исчезновения Гоши, женская зависть и домогательства со стороны мужчин — Гоше в теле Марго предстоит научиться быть женщиной и испытать все плюсы и минусы жизни «по ту сторону баррикад».
В ролях
Основные персонажи
- Мария Берсенева — Маргарита (Марго) Александровна Реброва — Гоша в теле Марии Васильевой, главный редактор журнала «МЖ», Игорь Ребров в женском обличии, в 3 сезоне заместитель главного редактора
- Елена Перова — Анна (Аня) Павловна Сомова, диджей, во 2-м сезоне главный редактор на радио «Селена», в 3-м сезоне экс-ведущая ток-шоу «Конструктивный диалог» на телеканале «ТСТ» и ведущая шоу «Он и Она» на радио «Селена», бывшая одноклассница и лучшая подруга Игоря Реброва
- Эдуард Трухменёв — Игорь (Гоша) Семёнович Ребров, главный редактор журнала «МЖ», Максим Васильев — Мария Васильева в мужском обличии
Редакция журнала «МЖ»
- Владимир Стержаков — Борис Наумович (Наумыч) Егоров, бывший муж Каролины Егоровой, отец Наталии Егоровой, генеральный директор журнала «МЖ»
- Анна Михайловская — Наталья Борисовна Егорова, дочь Бориса Наумовича и Каролины Егоровых, сотрудница отдела «Мода», во 2-м сезоне владелица контрольного пакета акций издательства «Хай-Файв», заместитель главного редактора; в 3-м сезоне заместитель генерального директора по общим вопросам.
- Марина Орлова — Светлана — новый секретарь в редакции МЖ, впоследствии работник отдела моды, помощница Галины. Своим желанием всем помочь она наживает себе больше врагов чем друзей. Света становится любимицей Бориса Наумыча, чем наживает себе врага в лице Люси. Жизнь Мужского Журнала изменилось с появлением этого персонажа. (3 сезон)
- Янина Колесниченко — Каролина Викторовна Егорова, мать Наталии Егоровой, бывшая возлюбленная Константина Лазарева, бывшая жена Бориса Наумовича, владелица издательства «Хай-Файв»
- Виктория Лукина — Людмила (Люся) Виталиевна Семашко, возлюбленная Николая Пчёлкина, секретарша редакции
- Анатолий Кот — Антон Владимирович Зимовский (Зима), лучший друг Игоря Реброва и конкурент Марго, в 1-м и 3-м сезонах заместитель главного редактора, во 2-м сезоне исполнительный директор радио «Селена»
- Олег Масленников-Войтов — Андрей Николаевич Калугин (Калуга), сын Николая и Ирины Калугиных, муж Екатерины Калугиной, отец Алисы Калугиной, бывший художественный редактор журнала «МЖ» и бывший возлюбленный Марго (отсутствует со 194-й серии)
- Григорий Анашкин — Валентин (Валик) Иванович Кривошеин, выпускающий редактор, муж Галины Кривошеиной
- Мария Бортник — Галина Степановна Кривошеина (Любимова), начальник отдела «Мода», жена Валентина Кривошеина
- Глеб Иванов — Николай Владимирович Пчёлкин, курьер, возлюбленный Людмилы Семашко
- Джульетта Геринг — Эльвира Сергеевна Мокрицкая, финансовый директор (с 1-й серии по 84-ю, вернулась — со 154-й серии)
- Нина Курпякова — Анастасия Юрьевна Гончарова, финансовый директор (с 89-й серии по 154-ю)
- Вячеслав Гришечкин — Константин Петрович Лазарев, исполнительный директор, бывший возлюбленный Каролины Егоровой
- Ирина Котельникова — Лидия, секретарь Константина Петровича Лазарева
- Иван Агапов — Писарев Яков Семёнович, работник типографии
- Дмитрий Полесюк — Витёк, бармен в кафе «Dead line»
Радио «Селена»
- Елена Перова — Анна Павловна Сомова (Сомик), диджей, во 2-м сезоне главный редактор на радио «Селена», в 3-м сезоне ведущая шоу «Он и Она» на радио «Селена»
- Антон Семкин — Геннадий Гранов, звукорежиссёр, бывший однокурсник Анны Сомовой (2, 3 сезон)
- Михаил Сафронов — Егор Рыбаков, со-ведущий Анны Сомовой в шоу «Он и Она» на радио «Селена» (3 сезон)
- Владимир Тишко — Перцов Павел Аркадьевич, генеральный директор радио «Селена» (3 сезон)
- Глеб Матвейчук — Руслан Хилькевич, звукорежиссёр (1 сезон)
- Артём Григорьев — Марат Ремнёв, программный директор, бывший парень Анны Сомовой (1, 2 сезон)
- Борис Эстрин — Эдуард Максимович, директор (1, 2 сезон)
- Светлана Бельская — Лилия, диджей (1 сезон)
- Анатолий Кот — Зимовский Антон Владимирович, исполнительный директор (2 сезон)
- Григорий Анашкин — Валентин (Валик) Иванович Кривошеин, диджей (2 сезон)
- Голуб Олег — Корнеев Пётр Васильевич, любовник Каролины Егоровой, директор радио (2 сезон)
Другие
- Александр Тютин — Семён Михайлович Ребров, отец Игоря Реброва
- Светлана Аманова — Тамара Ивановна Реброва, мать Игоря Реброва
- Ирина Домнинская — Вера Михайловна, мать Марии Васильевой (2 сезон)
- Кирилл Рубцов — Сергей Аксюта, возлюбленный Марии Васильевой, лучший друг Павла Шульгина (2 сезон)
- Андрей Казаков — Сергей Гальянов (Серхио Гальяно), главный инвестор журнала «МЖ»
- Людмила Чурсина — Ирина Михайловна Калугина, мать Андрея Калугина, бабушка Алисы Калугиной. (1, 2 сезон)
- Лариса Маслова — Алиса Калугина, дочь Андрея и Екатерины Калугиных, внучка Ирины Калугиной (1, 2 сезон)
- Екатерина Никитина — Екатерина Калугина, жена Андрея Калугина, мать Алисы Калугиной. (2 сезон)
- Ирина Рой — Юлия, лучшая подруга Наталии Егоровой (1, 2 сезон)
- Александр Фон Рабе — Максим, возлюбленный и отец ребёнка Наталии Егоровой (1, 2 сезон)
- Ольга Кузина — Ирина Пантелеева, лучшая подруга Егоровой Каролины Викторовны, заместитель директора (2 сезон)
- Ирэна Морозова — Цыганка, колдунья (1 сезон, 1 и 4 серии)
- Наталья Левина — Милана, колдунья (2, 3 сезоны)
- Валерий Афанасьев — Фёдор Иванович Шульгин, отец Павла и Маргариты Шульгиных, владелец итальянского ресторана «Кальяри» (2 сезон)
- Вадим Медведев — Александр Липкинд, бывший одноклассник и фиктивный муж Галины Кривошеиной (2 сезон)
- Роман Акимов — Павел, новый временный заместитель художественного редактора журнала «МЖ» (3 и 1 сезон)
- Андрей Карако — Константин Зайцев, бывший одноклассник и друг Игоря Реброва (3 сезон)
- Ольга Рептух — Жанна, бывшая одноклассница и девушка Игоря Реброва (3 сезон)
- Павел Фартуков — Пётр, новый временный курьер журнала «МЖ» (3 сезон)
- Павел Мисаилов — «Толстый», бывший одноклассник и друг Игоря Реброва (1-3 сезоны)
Эпизодические персонажи
- Оксана Лаврентьева — Карина — бывшая подружка Игоря Реброва (1 серия 1 сезона, 75 серия 2 сезона)
- Станислав Эрдлей — Георгий Гальянов (Хорхе Гальяно), сын Серхио Гальяно (2 сезон)
- Кирилл Кяро — Александр Верховцев, фотограф с мировым именем (1 сезон)
- Егор Баринов — Олег Карасёв (Баракуда), букмекер (1 сезон)
- Марина Казанкова — Софья Андреевна Радулова, кризис-менеджер (1, 2 сезон)
- Александр Вершинин — Вадим Шепелев (Вилли Шепард), писатель, дзен-буддист, бывший однокурсник и бывший жених Анны Сомовой (2 сезон)
- Фархад Махмудов — Анатолий Чесноков, «диверсант» от журнала «Мачо» (2 сезон)
- Алиса Анненкова — Татьяна, липовая домработница в квартире Марго, «агент» Антона Зимовского (2 сезон)
- Всеволод Болдин — Павел Шульгин, сын Фёдора Шульгина, брат Маргариты Шульгиной, бывший жених Марии Васильевой, лучший друг Сергея Аксюты (2 сезон)
- Татьяна Демидова-Кераз — Маргарита Шульгина, дочь Фёдора Шульгина, сестра Павла Шульгина (2 сезон)
- Владимир Скворцов — Михаил Ефремович Рязанцев, генеральный продюсер канала «ТСТ» (3 сезон)
- Мария Казначеева — Ольга (30 серия 3 сезона)
Саундтрек
| Группа | Название композиции |
|---|---|
| Мумий Тролль | Фантастика |
| DOSVIDANIЯ | Она повсюду плетет свою… |
| Снегурка | |
| Шепотом (3 сезон) | |
| Прости (3 сезон) | |
| Cheese People | Catch U |
| Moon | |
| Stroitel | |
| Ua-a-a! | |
| Wake Up | |
| Игра Слов | Я Тобою Любуюсь |
| Miusha | Out Of Mind |
| Non Cadenza | Дочь астронавта |
| Незнакомец | |
| Серёжки | |
| NuSkOOl | Секс С Тиной Канделаки |
| Roma Kenga | Let Me Be Your Guide |
| People | |
| Новые Моря | |
| Там, Где Любовь | |
| The Krolls | Curasson |
| Kill-In-Milk | |
| Kroll Rock | |
| La Cocaine, Le Chocolat | |
| Stars | |
| Umbrella | |
| The Produkt$ | 3000$ (Monkeys Matrix) |
| Digital Pussy | |
| Meditation Training | |
| So Good | |
| Take That | |
| Павел Чехов | В Порту |
| Всегда Дураки | |
| Москва На Неве | |
| О Любви | |
| Потерянные | |
| Стёрто | |
| Animal ДжаZ | На Кухне |
| 5 Поцелуев | |
| Елена Перова | Течение |
| Лечу в небо |
Факты
- На телеканале «Домашний» с 4 октября 2010 года начался показ оригинальной версии аргентинской теленовеллы «Лалола».
- Телеканал «ТСТ» существует на самом деле в городе Черемхово, Иркутской области.[1] Канал «ТСТ» является сетевым партнёром канала «СТС».[2]
- На телеэкранах в сериале транслируются некоторые проекты «КостаФильм»: «Кадетство», «Папины дочки», «Ранетки» и другие.
DVD
В России и странах СНГ сериал «Маргоша» лицензионно издаётся на DVD с 13 мая 2010 года компанией «Флагман Трейд». Сериал был выпущен в двух вариантах: по 10 серий на диске и по 20 серий в упаковке из двух DVD.[3]
К 1 февраля 2011 года на DVD был выпущен весь первый сезон телесериала (60 серий) в двух вариантах: 6 дисков по 10 серий на каждом и 3 DVD-бокса по 20 серий.
9 июня 2011 года компания «Флагман Трейд» выпустила издание «Маргоша: Избранное», которое включает в себя серии: 1, 10, 14, 17, 20, 27, 34, 42, 52, 60.
Второй и третий сезоны «Маргоши» официально на DVD выпущены не были.
Награды и номинации
- 20 января 2010 года сериал получил статуэтки премии «Google Тренд» в двух номинациях: «Сериал года» и «Актриса года» (Мария Берсенева)[4]
Премию «Сериал года» получал Андрей Силкин, режиссёр сериала «Маргоша»; Премию «Актриса года» получал Алексей Шачнев, директор Марии Берсеневой
- 28 декабря 2010 года Владимир Стержаков был назван исполнителем «Лучшей мужской роли в художественном фильме/телесериале», в категории «Киноитоги 2010 года. Лица», по итогам зрительского голосования на сайте радиостанции «Эхо Москвы»[5]
- Композиция Павла Чехова — «В порту» — номинант премии «Бог Эфира 2010» в категории «Саундтрек»;
- Композиция Мумий Тролля — «Фантастика» — номинант премии «МУЗ-ТВ 2010» в категории «Лучший саундтрек»;
- Сериал был выдвинут на соискание премии «ТЭФИ 2010» в пяти категориях:
- Эфирный промоушен канала (клип к телесериалу «Маргоша»);
- Сценарист телевизионного художественного фильма/сериала (Леонид Купридо);
- Режиссёр телевизионного художественного фильма/сериала (Сергей Арланов);
- Телевизионный художественный сериал («Маргоша»);
- Исполнительница женской роли в телевизионном фильме/сериале (Мария Берсенева);
В финал премии «ТЭФИ 2010» сериал не вышел ни в одной из номинаций.
Напишите отзыв о статье "Маргоша"
Примечания
- ↑ [icenter.chertown.ru/tst_about.php О телеканале «ТСТ» (Территориальная Студия Телевидения)]
- ↑ [echo.msk.ru/programs/tv/748624-echo/ Обсуждение сериала «Новости» на радиостанции «Эхо Москвы» 13.02.2011]
- ↑ [www.flagman-trade.ru/search/?x=0&y=0¶mSearch=%CC%C0%D0%C3%CE%D8%C0 Сериал "МАРГОША" на лицензионных DVD]. Флагман Трейд.
- ↑ [www.google.ru/press/pressrel/20100121_trends.html Пресс-центр Премия Google Тренд за 2009 год]
- ↑ [echo.msk.ru/blog/ehkino/737738-echo/ «Киноитоги 2010 года. Лица» в блоге «Эх, Кино…» на сайте радиостанции «Эхо Москвы»]
Ссылки
- [www.margosha4.ru/ Голосование за 4-й сезон Маргоши]
- [ctc.ru/projects/serials/margosha/ «Маргоша»] на официальном веб-сайте телевизионного канала России «СТС» (русский)
- [margosha.1plus1.ua/ «Маргоша»] на официальном веб-сайте телевизионного канала Украины «1+1»
- [www.tvr.by/rus/tv1prem90.asp «Маргоша»] на официальном веб-сайте телевизионного канала Белоруссии «Первый канал» (русский), (белорусский), (английский)
- [www.echo.msk.ru/programs/tv/630797-echo/ Обсуждение сериала «Маргоша» на радиостанции «Эхо Москвы» 01.11.2009]
- [www.vokrug.tv/article/show/IgorMargaritaMargosha/ Интервью с Марией Берсеневой на vokrug.tv]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
 |
Эта статья должна быть полностью переписана. На странице обсуждения могут быть пояснения.
|
Отрывок, характеризующий Маргоша
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
