Мардакертский район
| Страна | |
|---|---|
| Статус |
район |
| Входил в | |
| Административный центр | |
| Часовой пояс |
Эта статья о Мардакертском районе Нагорно-Карабахской автономной области, статья о Мартакертском районе Нагорно-Карабахской Республики — Мартакертский район
Мардаке́ртский райо́н (арм. Մարդակերտի շրջան) — административная единица в составе Нагорно-Карабахской автономной области Азербайджанской ССР.
Содержание
История
Образован 8 августа 1930 года при переходе на районное административно-территориальное деление под названием Джерабертский район. 17 сентября 1939 года был переименован в Мардакертский район.
Административным центром района был поселок Мардакерт. В районе было 3 посёлка городского типа: Мадагиз (статус с 1943 года), Мардакерт (с 1960), Ленинаван (с 1966)[1]. Являлся крупнейшим по площади и по населению районом Нагорно-Карабахской автономной области. Имел преимущественно армянское население.
2 сентября 1991 на совместной сессии Нагорно-Карабахского областного и Шаумяновского районного Советов народных депутатов Азербайджанской ССР в границах Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) Азербайджанской ССР и прилегающего Шаумяновского района Азербайджанской ССР была провозглашена Нагорно-Карабахская Республика.
В ходе Карабахского конфликта НКР сохранила контроль над бо́льшей частью территории бывшего Мардакертского района НКАО, преобразованного в Мартакертский район НКР. Часть территории бывшего Мардакертского района НКАО находится под контролем Азербайджана и включена в Тертерский район.
Население
| <center>Армяне | <center>% | <center>Азербайджанцы | <center>% | <center>Русские | <center>% | <center>Всего | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1926 | <center>29 292 | <center>92,2 | <center>1 914 | <center>6,0 | <center>434 | <center>1,4 | <center>31 768 |
| 1939 | <center>36 453 | <center>89,3 | <center>2 833 | <center>6,9 | <center>1 244 | <center>3,0 | <center>40 812 |
| 1959 | <center>33 555 | <center>88,9 | <center>3 415 | <center>9,1 | <center>611 | <center>1,6 | <center>37 734 |
| 1970 | <center>38 220 | <center>86,9 | <center>5 168 | <center>11,7 | <center>348 | <center>0,8 | <center>44 004 |
| 1979[2] | <center>37 050 | <center>83,1 | <center>7 050 | <center>15,8 | <center>355 | <center>0.8 | <center>44 586 |
Напишите отзыв о статье "Мардакертский район"
Ссылки
- [mapk38.narod.ru/map1/K-38-142.JPG Топографические карты K-38-142 - 1 : 100 000]
Примечания
- ↑ Мельников С. А., Ибрагимов Ч. Г. [history.az/pdf.php?item_id=20100722012906265&ext=pdf Азербайджанская ССР. Административно-территориальное деление на 1 января 1977 года] / редколлегия: Исаев А. М., Будагов Б. А., Гейбуллаев Г. А.. — 4-е издание. — Баку: Азернешр, 1979. — С. 7-11. — 215 с.
- ↑ [www.ethno-kavkaz.narod.ru/rnkarabax.html Данные советских переписей в НКАО]
| ||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Мардакертский район
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.
