Мардар, Михаил Алексеевич

Михаил Алексеевич Мардар
Дата рождения	20 ноября 1911(1911-11-20)
Место рождения	село Афанасьевка, Херсонская губерния, Российская империя ныне Снигирёвский район Николаевской области Украины)
Дата смерти	20 января 1945(1945-01-20) (33 года)
Место смерти	Польша
Принадлежность	СССР СССР
Звание	младший сержант
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии	Медали

Михаил Алексеевич Мардар (1911—1945) — участник Великой Отечественной войны, заместитель командира пулемётного отделения 894-го стрелкового полка (211-я стрелковая дивизия, 38-я армия, 4-й Украинский фронт), младший сержант. Герой Советского Союза.

Биография

Родился 7 ноября (20 ноября по новому стилю) 1911 года в селе Афанасьевка Российской империи, ныне Снигирёвского района Николаевской области Украины, в семье крестьянина. Украинец. По другим данным родился в селе Врадиевка Врадиевского района Николаевской области.

Окончил 5 классов. Работал в колхозе. С августа 1941 по март 1944 года находился на временно оккупированной немцами территории.

После освобождения района от гитлеровцев — в марте 1944 года был призван в Красную Армию, на фронте — с апреля 1944 года. В составе 894-го стрелкового полка 211-й стрелковой дивизии 38-й армии воевал на 1-м и 4-м Украинских фронтах. Участвовал в Проскуровско-Черновицкой, Львовско-Сандомирской и Карпатско-Дуклинской наступательных операциях. Особо отличился в январе 1945 года во время боёв в западных Карпатах.

Заместитель командира пулемётного отделения младший сержант Михаил Мардар в районе города Горлице (Польша) 17 января 1945 года, действуя в составе пулемётной роты, выдвинулся вперёд боевых порядков подразделения и уничтожил миномётный расчёт противника. Во время вражеской контратаки пулемётным огнём он уничтожил более 40 гитлеровцев и удержал мост через реку Бяла.

20 января в районе города Новы-Сонч (Польша) он вновь участвовал в отражении контратаки врага у моста через реку Дунаец. Подпустив пехоту противника на близкое расстояние, младший сержант Мардар открыл огонь из пулемёта, нанеся неприятелю большой урон в живой силе. На поддержку пехоте гитлеровцы бросили танки с десантом автоматчиков. Один из них двигался на позицию Мардара. Пулемётчик открыл интенсивный огонь, уничтожив более 30 вражеских солдат и офицеров. Даже оставшись один, он не покинул позицию и продолжал вести бой. Без поддержки пехоты танк повернул обратно. В разгар боя к Мардару подкрался немецкий автоматчик и забросал его гранатами. Мардар при этом погиб.

Был похоронен в городе Новы-Сонч.

Награды

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 мая 1945 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, младшему сержанту Мардару Михаилу Алексеевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
• Награждён орденом Ленина.

Память

Внешние изображения
	[vradievka.vov.ru/vov/img/8.jpg Памятник во Врадиевке].

• На Аллее Славы во Врадиевке Герою установлен бюст.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14440 Мардар, Михаил Алексеевич]. Сайт «Герои Страны».

• [az-libr.ru/index.shtml?Persons&C0G/9578f043/index Мардар Михаил Алексеевич].

Отрывок, характеризующий Мардар, Михаил Алексеевич

Она видела его лицо, слышала его голос и повторяла его слова и свои слова, сказанные ему, и иногда придумывала за себя и за него новые слова, которые тогда могли бы быть сказаны.
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.
«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
– Пожалуйте к папаше, скорее, – сказала Дуняша с особенным и оживленным выражением. – Несчастье, о Петре Ильиче… письмо, – всхлипнув, проговорила она.


Кроме общего чувства отчуждения от всех людей, Наташа в это время испытывала особенное чувство отчуждения от лиц своей семьи. Все свои: отец, мать, Соня, были ей так близки, привычны, так будничны, что все их слова, чувства казались ей оскорблением того мира, в котором она жила последнее время, и она не только была равнодушна, но враждебно смотрела на них. Она слышала слова Дуняши о Петре Ильиче, о несчастии, но не поняла их.