Мариане
 | |
| Полное название |
Конгрегация Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии |
|---|---|
| Латинское название |
Congregatio Clericorum Marianorum sub titulo Immaculatae Conceptionis Beatissimae Virginia Mariae |
| Сокращение |
M.I.C. |
| Церковь | |
| Девиз |
За Христа и Церковь! |
| Основатель | |
| Дата основания |
1673 |
| Год утверждения |
1699 |
| Количество монашествующих |
467 (2014) |
| [www.marian.org Сайт ордена] | |
Мариа́не (Конгрегация Непорочного зачатия Пресвятой Девы Марии, лат. Congregatio Clericorum Marianorum sub titulo Immaculatae Conceptionis Beatissimae Virginia Mariae, M.I.C.) — католическая мужская монашеская конгрегация, основанная в Польше в 1673 году святым Станиславом Папчинским.
Содержание
Организация
По данным на 2014 год конгрегация насчитывала 467 членов, из них 335 священников. Конгрегации принадлежит 60 обителей.[1]
Девиз мариан: «За Христа и Церковь!» (лат. Pro Christo et Ecclesia)
История
Мариане были основаны в Польше священником из ордена пиаристов Станиславом Папчинским. Датой создания ордена считается 1673 год, в 1699 году устав мариан был одобрен Святым Престолом. Целями нового ордена были распространение почитание Богородицы, просветительская работа, помощь епархиальному духовенству в пастырской работе на приходах. Особое внимание миссии ордена уделяли обучению юношества и борьбе с пьянством. Устав ордена был весьма суровым, монахи много времени уделяли молитве, чтению духовной литературы и аскетическим практикам.
В XVIII веке орден развивался, миссии мариан были основаны в нескольких европейских странах, однако в XIX веке после разделов Речи Посполитой орден был фактически уничтожен. После польского восстания 1863—1864 годов царское правительство распустило последние обители мариан (последний монастырь в Мариямполе был закрыт в 1865 году), многие священники были репрессированы, немногочисленные общины продолжали существовать в подполье. Репрессиям подверглись общины ордена и в других европейских странах, так в 1834 году антиклерикальное португальское правительство закрыло все монастыри мариан.
Успешная попытка возродить мариан была предпринята в начале XX века профессором духовной академии Санкт-Петербурга, впоследствии епископом, блаженным Георгием Матулайтисом (Матулевичем). Он подготовил новую конституцию мариан, которая предусматривала преобразование ордена в конгрегацию и учитывала при этом обстоятельства жизни подпольных религиозных общин. Папа Пий X одобрил конституцию 15 сентября 1910 года.
После обретения Польшей и Литвой независимости в 20-х годах XX века мариане получили долгожданную свободу деятельности. В 1927 году число мариан превысило 300 человек. В настоящее время обители ордена существуют в Польше, Литве, Латвии, Белоруссии, Казахстане, на Украине, в Словакии, в некоторых странах Западной Европы и Латинской Америки.
Известные мариане работавшие в Русском апостолате
- епископ Бучис, Петр
- епископ Андрей (Катков)
- Абрантович, Фабиан, архимандрит
- Братко, Николай, священник
- Брянчанинов, Георгий, архимандрит
- Валпитрс, Бронислав, священник
- Подзява, Фома, священник
- Германович, Иосиф, священник
- Цикото, Андрей, архимандрит
Напишите отзыв о статье "Мариане"
Ссылки
- [www.padrimariani.org Сайт конгрегации]
Примечания
- ↑ [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dqmic.html Congregation of Marian Fathers of the Immaculate Conception of the Most Blessed Virgin Mary (Institute of Consecrated Life) [Catholic-Hierarchy]]
Отрывок, характеризующий Мариане
Депо, и пленные, и обоз маршала остановились в деревне Шамшеве. Все сбилось в кучу у костров. Пьер подошел к костру, поел жареного лошадиного мяса, лег спиной к огню и тотчас же заснул. Он спал опять тем же сном, каким он спал в Можайске после Бородина.Опять события действительности соединялись с сновидениями, и опять кто то, сам ли он или кто другой, говорил ему мысли, и даже те же мысли, которые ему говорились в Можайске.
«Жизнь есть всё. Жизнь есть бог. Все перемещается и движется, и это движение есть бог. И пока есть жизнь, есть наслаждение самосознания божества. Любить жизнь, любить бога. Труднее и блаженнее всего любить эту жизнь в своих страданиях, в безвинности страданий».
«Каратаев» – вспомнилось Пьеру.
И вдруг Пьеру представился, как живой, давно забытый, кроткий старичок учитель, который в Швейцарии преподавал Пьеру географию. «Постой», – сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею.
– Вот жизнь, – сказал старичок учитель.
«Как это просто и ясно, – подумал Пьер. – Как я мог не знать этого прежде».
– В середине бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. – Vous avez compris, mon enfant, [Понимаешь ты.] – сказал учитель.
– Vous avez compris, sacre nom, [Понимаешь ты, черт тебя дери.] – закричал голос, и Пьер проснулся.
Он приподнялся и сел. У костра, присев на корточках, сидел француз, только что оттолкнувший русского солдата, и жарил надетое на шомпол мясо. Жилистые, засученные, обросшие волосами, красные руки с короткими пальцами ловко поворачивали шомпол. Коричневое мрачное лицо с насупленными бровями ясно виднелось в свете угольев.
– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
