Мариинский дворец (Киев)
Координаты: 50°26′54″ с. ш. 30°32′15″ в. д. / 50.44833° с. ш. 30.53750° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.44833&mlon=30.53750&zoom=14 (O)] (Я)
Марии́нский дворе́ц (укр. Маріїнський палац) — двухэтажный дворец в Киеве на высоком правом берегу Днепра. Находится рядом со зданием Верховной Рады и является церемониальной резиденцией Президента Украины.
Содержание
История
Дворец в Царском саду был заложен по заказу императрицы Елизаветы Петровны в 1744 году. Проект в стиле барокко был разработан её придворным архитектором Бартоломео Растрелли. Под руководством москвича Ивана Мичурина, а также группы других архитекторов дворец был возвёдён к 1752 году.
Заказчица не успела посетить дворец. Первой царской особой, остановившейся в Мариинском дворце, была Екатерина II, посетившая Киев в 1787 году. Здесь она принимала 14 февраля венесуэльского политического деятеля Франсиско Миранду, будущего освободителя от испанской колониальной системы[1].
В позднем XVIII и раннем XIX веке дворец был резиденцией генерал-губернаторов Киевской губернии. В 1889 г. в Царском саду при Мариинском дворце Д. Моррис идентифицировал новый в ботанике вид кокаинового куста — Erythroxylum novogranatense, так называемая колумбийская или трухильская кока[2].
В начале XIX века Царский дворец сгорел в результате серии пожаров. Полвека спустя, в 1870 году, Александр II поручил архитектору Карлу Маевскому реконструировать дворец, исходя из старых планов и картин. После восстановления был переименован в Мариинский в честь императрицы Марии Александровны. По её желанию, у южной стороны дворца был разбит большой парк. 
Во время Первой мировой войны в Мариинский дворец переезжает Мария Федоровна, которая курирует отправку санитарных поездов и лечение прибывших раненых. Она проводит там два года вплоть до отречения своего сына императора Николая II, о чём узнает во дворце.
Мариинский дворец считался резиденцией для посещающих Киев членов императорской семьи до 1917 года.
После революции
Во время Гражданской войны Мариинский дворец использовался как военный штаб. В поздних 1920-х годах здание принадлежало сельскохозяйственной школе, позже стало музеем. Во время Великой Отечественной войны дворец сильно пострадал и был отреставрирован в конце 1940-х годах. Ещё одна крупная реставрация была произведена в 1980-е годы.
С 2007 года Мариинский дворец находится на реконструкции.
Летом 2015 года Кабинет министров Украины выделил 100 миллионов гривен на реконструкцию дворца, который станет церемониальной резиденцией украинского президента. Деньги пошли на реставрацию фасадов, устройство крыши на левом флигеле и благоустройство территории. В марте 2016-го будет предоставлено еще 100 миллионов на внутреннюю отделку флигелей дворца и обустройство Зала торжественных приемов в здании бывшего кинотеатра на территории дворца, ранее популярного среди киевлян. Там сделана перепланировка, создается новый интерьер в историческом духе. На потолке и стенах уже появилась позолоченная лепка, которой ранее не было[3].
Напишите отзыв о статье "Мариинский дворец (Киев)"
Примечания
- ↑ [www.bibliotecayacucho.gob.ve/fba/index.php?id=97&backPID=96&begin_at=8&swords=miranda&tt_products=257 Francisco de Miranda. Diario de Moscú y San Petersburgo. — ISBN 980-276-225-3, с. 143]
- ↑ [plants.usda.gov/java/ClassificationServlet?source=display&classid=ERYTH5 Classification for Kingdom Plantae Down to Genus Erythroxylum P. Br.]
- ↑ [tvzvezda.ru/news/vstrane_i_mire/content/201601211313-thgz.htm Порошенко строит золотой дворец с лепниной]
Ссылки
- [www.president.gov.ua/ru/slideshow/4.html Виртуальная экскурсия по Мариинскому дворцу на сайте Президента Украины] (укр.), (рус.), (англ.)
| ||||||
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Мариинский дворец (Киев)
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.
Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
