Марийская письменность

Марийская письменность — письменность, используемая для записи марийских (лугово-марийского и горно-марийского) языков. С момента своего возникновения в XVIII веке и до настоящего времени базировалась на кириллице. До начала XX века алфавит не имел стабильной нормы и часто менялся. Современный алфавит действует с 1938 года. В истории марийской письменности выделяются 4 этапа:

1. Вторая половина XVIII — середина XIX века
2. 1870-е — 1917 год
3. 1917—1937 годы
4. С 1938 года

История

Предыстория

Марийский народ с древних времён использовал различные геометрические знаки-тамги, называемые «тиште», и вырезаемые на коре либо на специальных деревянных палках. Как правило, эти знаки использовалась для хозяйственной информации (учёт имущества, долги и пр.) и были в употреблении вплоть до 30-х годов XX века.

В 1555 году казанским архиепископом Гурием для христианизации марийцев был составлен особый алфавит, который, однако, не получил распространения и вскоре был забыт. Никаких иных сведений об этой письменности не сохранилось.

В XVIII веке европейскими и российскими учёными были составлены списки отдельных марийских слов, а также записаны некоторые тексты на марийском языке. В 1705 году Н. Витсен опубликовал в своей книге «Noord en oost Tartarye» текст молитвы «Отче наш» на горно-марийском языке, записанном латинскими буквами. Марийские слова и тексты публиковались также Ф. Страленбергом, Д. Мессершмидтом и П. С. Палласом.

XVIII — середина XIX века

В 1775 году В. Пуцек-Григоровичем была издана книга «Сочинения принадлежащие к грамматике черемисского языка», ставшей первой марийской грамматикой. В этом труде были использованы различные диалекты лугово-марийского языка, а также некоторое количество горно-марийских слов. В грамматике использовался стандартный русский алфавит того времени с добавлением букв g (в сочетании с буквой н для обозначения звука [ҥ]) и iô (для обозначения звука [ӧ]). Официально отсчёт истории марийской письменности ныне ведётся именно от даты выхода этого издания. Однако ещё в 1769 году в сборнике Казанской семинарии, посвящённом Екатерине II, было опубликовано стихотворение на горно-марийском языке «Тынь мямнамъ моцъ».

В 1804 году вышла первая книга на лугово-марийском языке — «Катехизис», ни одного экземпляра которого не сохранилось. В 1808 году вышло второе его издание (в нём использовался церковнославянский шрифт), а затем началось издание и других переводов богослужебных книг. В 1821 году вышла первая книга на горно-марийском языке (Евангелие), а всего к 1860-м годам на марийских языках вышло 8 переводов библейских текстов. Позднее просветитель Н. И. Ильминский оценивал качество перевода этих изданий как весьма низкое. В 1837 году А. Альбинским была издана ещё одна марийская грамматика, в который был представлен предложенный автором марийский алфавит. Он включал все буквы русского алфавита кроме фиты, а также знаки ô, iô, ю̂, ію̂, я̂. Буква iô обозначала сочетание звуков [йо], ю̂ — [ӱ], ію̂ — [ӹ], я̂ — [ӓ], ô — [ӧ].

1870-е — 1917 год

В 1867 году в Казани было основано «Братство святого Гурия», которое стало заниматься переводом на языки народов России религиозной и учебной литературы. В 1871 году был выпущен первый горно-марийский букварь, а в 1873 первый лугово-марийский. В этих и последующих издания в марийскую письменность вводятся дополнительные знаки Ӓ ӓ, Ҥ ҥ, Ӧ ӧ, Ӱ ӱ. Буквы Ф ф, Х х, Ц ц, Щ щ, обозначавшие звуки отсутствующие в марийских языках, иногда использовались для отображения русских заимствований, а иногда нет. В 1889 (по другим данным — 1893) году в марийский алфавит была введена буква Ы̆ ы̆.

В начале XX века марийская письменность расширила сферу своего применения — в 1907 году стал выходить ежегодник «Марла календарь», в 1909 вышла первая художественная книга на марийском языке, а в 1915 — первая газета («Война увер»). В «Марла календарь», внёсшем большой вклад в становление литературной нормы марийских языков, использовались все буквы русского алфавита кроме Е е, Ё ё, Ф ф, Х х, Ц ц, Щ щ, Ю ю, Я я, Ѣ ѣ, Ѳ ѳ, а также дополнительные буквы Ӓ ӓ, Ҥ ҥ, Ӧ ӧ, Ӱ ӱ, Ы̆ ы̆.

1917—1938 годы

После 1917 года резко увеличилось количество издаваемых на марийских языках книг, появились многочисленные газеты. Они выходили в разных городах и ориентировались на разные говоры. Для стандартизации алфавита, орфографии и литературного языка созывались учительские съезды. На II съезде учителей в 1925 году был представлен проект марийского алфавита из 30 букв. В алфавит не вошли русские буквы Е е, Ё ё, Ю ю, Я я. Русские буквы Ф ф, Х х, Ц ц, Щ щ были рекомендованы к включению в алфавит. Также проект включал буквы Љ љ, Њ њ для обозначения палатализованных фонем, но практического применения они не получили. В 1920-е годы широко обсуждался вопрос о создании единого марийского литературного языка, но в результате было решено развивать 2 литературных нормы — горную и луговую. В 1929 году букву Ы̆ ы̆ заменили на Ӹ ӹ.

В 1937 году на Первой языковой конференции было решено официально утвердить в составе марийского алфавита буквы Ф ф, Х х, Ц ц, Щ щ. В 1938 году алфавиты горно-марийского и лугово-марийского языков были ещё раз реформированы и законодательно утверждены. Одновременно были утверждены и правила орфографии. С того момента единственным изменением марийских алфавитов стало добавление в них буквы Ё ё в 1949 году. В 1954, 1972 и 1992 годах вносились изменения в марийскую орфографию, но сам алфавит не менялся.

Отличия алфавитов марийских букварей XIX — начала XX вв. от современного алфавита

• Лугово-марийский
  • Букварь для луговых черемис. Казань, 1873. Нет букв Ёё, Ъъ. Присутствуют Ӓӓ, Ii, Йи йи, Йо йо, Ѳѳ, Ѵѵ.
  • Букварь для луговых черемис. Казань, 1884. Нет букв Ёё, Йй. Присутствуют Ii, Ѣѣ, Ѳѳ, Ѵѵ.
  • Букварь для восточных черемис. Казань, 1887. Нет букв Ёё, Йй. Присутствуют Ii, Ѣѣ, Ѳѳ, Ѵѵ.
  • Букварь для восточных черемис. Казань, 1892. Нет букв Бб, Фф, Хх, Цц, Щщ. Присутствует Ii.
  • Букварь для луговых черемис. — 1-е изд. Казань, 1892. Нет букв Ёё, Фф, Хх, Цц, Щщ, Ъъ. Присутствует Ii.
  • Букварь для луговых черемис. — 2-е, 3-е, 4-е изд. Казань, 1893, 1989, 1900. Нет букв Ёё, Фф, Хх, Цц, Щщ, Ъъ, Ыы. Присутствуют Ii, Ы̆ы̆.
  • Букварь для луговых черемис, нравоучения, молитвы, символ веры, тропари, кондаки. Казань, 1908. Нет букв Ёё, Йй. Присутствуют Ii, Ѣѣ, Ѳѳ, Ѵѵ.
  • Букварь и первая книга для чтения на луговом наречии черемисского языка. — 2-е изд. Казань, 1911. Нет букв Ее, Ёё, Фф, Хх, Цц, Щщ, Ъъ, Ьь, Юю, Яя. Присутствует Ы̆ы̆.
  • Наглядный черемисский букварь и первая книга для чтения на восточном наречии. Казань, 1914. Нет букв Ее, Ёё, Фф, Хх, Цц, Щщ, Ъъ, Ыы, Ьь, Юю, Яя. Присутствуют Ii, Ль ль, Нь нь, Ы̆ы̆.

• Горно-марийский
  • Букварь для горных черемис. Казань, 1892. Нет букв Бб, Фф, Щщ, Ъъ, Ьь. Присутствует Ii.
  • Сотӹш лӓктӹнӓ: кого-влӓм лыдаш, сирӓш тымдӓш. Москва, 1925. Нет букв Бб, Её, Ёё, Щщ, Ъъ, Юю, Яя. Присутствует ҥ
  • У ӹлӹш: кого эдэмвлӓлӓн тымэньӓш лыкмы букварь. Москва, 1929. Нет букв Ее, Ёё, Щщ, Ъъ, Ьь, Юю, Яя. Присутствуют Ль, Нь, ҥ, Ть
  • Кырык-мары йӹлмӹ: тымэньмӹ кньига: пӹтӓриш и дӓ вэс и тымэньшӹвлӓлӓн. Москва, 1935. Нет букв Ее, Ёё, Щщ, Ъъ, Ьь, Юю, Яя. Присутствует ҥ

Попытка латинизации

В 1920-х — 1930-х годах в СССР шёл процесс латинизации письменностей. В ходе этого процесса некоторые языковеды и марийские общественные деятели призывали к латинизации марийского алфавита и разрабатывали его проекты. Однако в отношении марийских языков латинизация так и не был реализована и они сохранили кириллическую графическую основу.

В 1930 году один и вариантов латинизации марийской письменности был предложен видным деятелем культуры Г. Г. Кармазиным. Его проект содержал следующие буквы: a, ä, в, v, g, d, z, ƶ, i, j, k, ʟ, ʟ̨, m, n, ꞑ, ŋ, o, ö, p, r, s, t, u, ü, c, ş, ç, ә, ӛ, e, f, h, č, ť, ď. Заглавные буквы в этом проекте отличались от строчных только размером.

Соответствие букв проекта Г. Г. Кармазина и кириллицы

Латиница	Кириллица	Латиница	Кириллица	Латиница	Кириллица	Латиница	Кириллица
a	а	j	й	ö	ӧ	ç	ч
ä	ӓ	k	к	p	п	ә	ы
в	б	ʟ	л	r	р	ӛ	ӹ
v	в	ʟ̨	ль	s	с	e	э
g	г	m	м	t	т	f	ф
d	д	n	н	u	у	h	х
z	з	ꞑ	нь	ü	ӱ	č	ц
ƶ	ж	ŋ	ҥ	c	ч	ť	ть
i	и	o	о	ş	ш	ď	дь

Современный алфавит

Луговомарийский алфавит:

А а	Б б	В в	Г г	Д д	Е е	Ё ё	Ж ж	З з	И и	Й й	К к
Л л	М м	Н н	Ҥ ҥ	О о	Ӧ ӧ	П п	Р р	С с	Т т	У у	Ӱ ӱ
Ф ф	Х х	Ц ц	Ч ч	Ш ш	Щ щ	Ъ ъ	Ы ы	Ь ь	Э э	Ю ю	Я я

Горномарийский алфавит:

А а

Ӓ ӓ

Б б

В в

Г г

Д д

Е е

Ё ё

Ж ж

З з

И и

Й й

К к

Л л

М м

Н н

О о

Ӧ ӧ

П п

Р р

С с

Т т

У у

Ӱ ӱ

Ф ф

Х х

Ц ц

Ч ч

Ш ш

Щ щ

Ъ ъ

Ы ы

Ӹ ӹ

Ь ь

Э э

Ю ю

Я я

Литература

• И. Г. Иванов. Вехи марийской письменности. — Йошкар-Ола: Марийский гос. ун-т, 2007. — 46 с. — 300 экз.

Отрывок, характеризующий Марийская письменность

– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
– Les huzards de Pavlograd? [Павлоградские гусары?] – вопросительно сказал он.
– La reserve, sire! [Резерв, ваше величество!] – отвечал чей то другой голос, столь человеческий после того нечеловеческого голоса, который сказал: Les huzards de Pavlograd?
Государь поровнялся с Ростовым и остановился. Лицо Александра было еще прекраснее, чем на смотру три дня тому назад. Оно сияло такою веселостью и молодостью, такою невинною молодостью, что напоминало ребяческую четырнадцатилетнюю резвость, и вместе с тем это было всё таки лицо величественного императора. Случайно оглядывая эскадрон, глаза государя встретились с глазами Ростова и не более как на две секунды остановились на них. Понял ли государь, что делалось в душе Ростова (Ростову казалось, что он всё понял), но он посмотрел секунды две своими голубыми глазами в лицо Ростова. (Мягко и кротко лился из них свет.) Потом вдруг он приподнял брови, резким движением ударил левой ногой лошадь и галопом поехал вперед.
Молодой император не мог воздержаться от желания присутствовать при сражении и, несмотря на все представления придворных, в 12 часов, отделившись от 3 й колонны, при которой он следовал, поскакал к авангарду. Еще не доезжая до гусар, несколько адъютантов встретили его с известием о счастливом исходе дела.
Сражение, состоявшее только в том, что захвачен эскадрон французов, было представлено как блестящая победа над французами, и потому государь и вся армия, особенно после того, как не разошелся еще пороховой дым на поле сражения, верили, что французы побеждены и отступают против своей воли. Несколько минут после того, как проехал государь, дивизион павлоградцев потребовали вперед. В самом Вишау, маленьком немецком городке, Ростов еще раз увидал государя. На площади города, на которой была до приезда государя довольно сильная перестрелка, лежало несколько человек убитых и раненых, которых не успели подобрать. Государь, окруженный свитою военных и невоенных, был на рыжей, уже другой, чем на смотру, энглизированной кобыле и, склонившись на бок, грациозным жестом держа золотой лорнет у глаза, смотрел в него на лежащего ничком, без кивера, с окровавленною головою солдата. Солдат раненый был так нечист, груб и гадок, что Ростова оскорбила близость его к государю. Ростов видел, как содрогнулись, как бы от пробежавшего мороза, сутуловатые плечи государя, как левая нога его судорожно стала бить шпорой бок лошади, и как приученная лошадь равнодушно оглядывалась и не трогалась с места. Слезший с лошади адъютант взял под руки солдата и стал класть на появившиеся носилки. Солдат застонал.
– Тише, тише, разве нельзя тише? – видимо, более страдая, чем умирающий солдат, проговорил государь и отъехал прочь.
Ростов видел слезы, наполнившие глаза государя, и слышал, как он, отъезжая, по французски сказал Чарторижскому:
– Какая ужасная вещь война, какая ужасная вещь! Quelle terrible chose que la guerre!
Войска авангарда расположились впереди Вишау, в виду цепи неприятельской, уступавшей нам место при малейшей перестрелке в продолжение всего дня. Авангарду объявлена была благодарность государя, обещаны награды, и людям роздана двойная порция водки. Еще веселее, чем в прошлую ночь, трещали бивачные костры и раздавались солдатские песни.
Денисов в эту ночь праздновал производство свое в майоры, и Ростов, уже довольно выпивший в конце пирушки, предложил тост за здоровье государя, но «не государя императора, как говорят на официальных обедах, – сказал он, – а за здоровье государя, доброго, обворожительного и великого человека; пьем за его здоровье и за верную победу над французами!»
– Коли мы прежде дрались, – сказал он, – и не давали спуску французам, как под Шенграбеном, что же теперь будет, когда он впереди? Мы все умрем, с наслаждением умрем за него. Так, господа? Может быть, я не так говорю, я много выпил; да я так чувствую, и вы тоже. За здоровье Александра первого! Урра!
– Урра! – зазвучали воодушевленные голоса офицеров.
И старый ротмистр Кирстен кричал воодушевленно и не менее искренно, чем двадцатилетний Ростов.
Когда офицеры выпили и разбили свои стаканы, Кирстен налил другие и, в одной рубашке и рейтузах, с стаканом в руке подошел к солдатским кострам и в величественной позе взмахнув кверху рукой, с своими длинными седыми усами и белой грудью, видневшейся из за распахнувшейся рубашки, остановился в свете костра.
– Ребята, за здоровье государя императора, за победу над врагами, урра! – крикнул он своим молодецким, старческим, гусарским баритоном.
Гусары столпились и дружно отвечали громким криком.
Поздно ночью, когда все разошлись, Денисов потрепал своей коротенькой рукой по плечу своего любимца Ростова.
– Вот на походе не в кого влюбиться, так он в ца'я влюбился, – сказал он.
– Денисов, ты этим не шути, – крикнул Ростов, – это такое высокое, такое прекрасное чувство, такое…
– Ве'ю, ве'ю, д'ужок, и 'азделяю и одоб'яю…
– Нет, не понимаешь!
И Ростов встал и пошел бродить между костров, мечтая о том, какое было бы счастие умереть, не спасая жизнь (об этом он и не смел мечтать), а просто умереть в глазах государя. Он действительно был влюблен и в царя, и в славу русского оружия, и в надежду будущего торжества. И не он один испытывал это чувство в те памятные дни, предшествующие Аустерлицкому сражению: девять десятых людей русской армии в то время были влюблены, хотя и менее восторженно, в своего царя и в славу русского оружия.


На следующий день государь остановился в Вишау. Лейб медик Вилье несколько раз был призываем к нему. В главной квартире и в ближайших войсках распространилось известие, что государь был нездоров. Он ничего не ел и дурно спал эту ночь, как говорили приближенные. Причина этого нездоровья заключалась в сильном впечатлении, произведенном на чувствительную душу государя видом раненых и убитых.
На заре 17 го числа в Вишау был препровожден с аванпостов французский офицер, приехавший под парламентерским флагом, требуя свидания с русским императором. Офицер этот был Савари. Государь только что заснул, и потому Савари должен был дожидаться. В полдень он был допущен к государю и через час поехал вместе с князем Долгоруковым на аванпосты французской армии.
Как слышно было, цель присылки Савари состояла в предложении свидания императора Александра с Наполеоном. В личном свидании, к радости и гордости всей армии, было отказано, и вместо государя князь Долгоруков, победитель при Вишау, был отправлен вместе с Савари для переговоров с Наполеоном, ежели переговоры эти, против чаяния, имели целью действительное желание мира.
Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.