Марийцы
Поделись знанием:
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
| Самоназвание |
мар. марий, мары, маре, мӓрӹ |
|---|---|
| Численность и ареал | |
|
Всего: 557 000
| |
| Археологическая культура |
Ананьинская культура |
| Язык | |
| Религия | |
| Расовый тип | |
| Входит в | |
| Родственные народы | |
Мари́йцы (мар. мари, марий, мары, маре, мӓрӹ; ранее: рус. черемисы, тат. чирмешләр) — финно-угорский народ в России, в основном в Республике Марий Эл. В ней проживает около половины всех марийцев, насчитывающих 547 тысяч человек (2010). Остальные марийцы рассеяны по многим областям и республикам Поволжья и Урала.
Основной территорией проживания является междуречье Волги и Ветлуги.
Выделяют три группы марийцев: горные (живут на правом и частично левом берегу Волги на западе Марий Эл и в соседних регионах), луговые (составляют большинство марийского народа, занимают Волго-Вятское междуречье), восточные (сложились из переселенцев с луговой стороны Волги в Башкирию и Приуралье) — последние две группы ввиду исторической и языковой близости объединяют в обобщённые лугово-восточные марийцы. Говорят на марийском (лугово-восточном марийском) и горномарийском языках финно-угорской группы уральской семьи. Исповедуют православие. Также издавна распространена марийская традиционная религия, которая является сочетанием политеизма и монотеизма.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3386 дней]
Содержание
- 1 Этногенез
- 2 История
- 3 Этногруппы
- 4 Численность и расселение
- 5 Антропологический тип
- 6 Язык
- 7 Традиционная одежда
- 8 Религия
- 9 Имена
- 10 Свадебные традиции
- 11 Уровень образования
- 12 Марийцы Башкортостана
- 13 Марийцы Кировской области
- 14 Известные марийцы
- 15 В искусстве
- 16 См. также
- 17 Примечания
- 18 Литература
- 19 Ссылки
Этногенез
В раннежелезном веке в Волго-Камье сложилась ананьинская археологическая культура (VIII—III века до н. э.), носители которой являлись далекими предками коми-зырян, коми-пермяков, удмуртов и марийцев. Начало формирования этих народов относится к первой половине I тысячелетия нашей эры.
Область формирования марийских племен — правобережье Волги между устьями Суры и Цивиля и противоположное левобережье вместе с нижним Поветлужьем. Основу марийцев составили потомки ананьинцев, испытавших этническое и культурное влияние позднегородецких племен (предков мордвы).
Из этого района марийцы расселялись в восточном направлении вплоть до реки Вятки и в южном до реки Казанки[8].
История
Считается, что первое упоминание о черемисах встречается в VI в. у готского историка Иордана[9]. Предки современных марийцев между V и VIII веком взаимодействовали с готами, позднее с хазарами и Волжской Булгарией. Между XIII и XV веком марийцы входили в состав Золотой Орды и Казанского ханства. Во время военных действий между Московским государством и Казанским ханством, марийцы воевали как на стороне русских, так и на стороне казанцев.[10] После завоевания Казанского ханства в 1552 году ранее зависевшие от него марийские земли стали частью российского государства. 4 октября 1920 был провозглашён автономный округ марийцев в составе РСФСР, 5 декабря 1936 — АССР.
Присоединение к Русскому государству было крайне кровопролитным. Известно о трех восстаниях — так называемых Черемисских войнах 1552—1585 гг.[11][12]
Вторая Черемисская война носила национально-освободительный и антифеодальный характер. Марийцам удалось поднять соседние народы, и даже соседние государства. В войне участвовали все народы Поволжья и Приуралья, и были набеги со стороны Крымского и Сибирского ханств, Ногайской Орды и даже Турции. Вторая Черемисская война началась сразу же после похода крымского хана Давлет-Гирея, закончившегося захватом и сожжением Москвы.
См. также: История Марийского края
Этногруппы
- Горные марийцы (горно-марийский язык)
- Лесные марийцы
- Украинские чемерисы (барские черемисы)
- Лугово-восточные марийцы (лугово-восточный марийский (марийский) язык)
Численность и расселение
Основная часть марийцев проживает в Республике Марий Эл (290 тыс. человек). Значительная часть проживает в Кировской, Нижегородской областях. Самая большая марийская диаспора находится в Республике Башкортостан (103 тыс. человек). Также марийцы компактно проживают в Татарстане (18,8 тыс. человек), Удмуртии (8 тыс. человек), Свердловской области (23,8 тыс. человек) и Пермском крае (4,1 тыс. человек), Ханты-Мансийском автономном округе, Челябинской и Томской областях[1]. Живут также в Казахстане (4 тыс., 2009 г. и 12 тыс., 1989 г.), на Украине (4 тыс., 2001 г. и 7 тыс., 1989 г.), в Узбекистане (3 тыс., 1989 г.)
Численность марийцев по данным переписей населения (человек):
| 1897[13][14] | 1926[15] | 1939[16] | 1959[17] | 1970[18] | 1979[19] | 1989[20] | 2002[21] | 2010[22] | |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| СССР | — | 428192 | ↗ 481587 | ↗ 504205 | ↗ 598628 | ↗ 621961 | ↗ 670868 | — | — |
| Российская Федерация (Российская империя, РСФСР) | 375439[23] | ↗ 428001 | ↗ 476382 | ↗ 498006 | ↗ 581082 | ↗ 599637 | ↗ 643698 | ↘ 604298 | ↘ 547605 |
| Республика Марий Эл (Марийская автономная область, Марийская АССР) | — | 247979 | ↗ 273332 | ↗ 279450 | ↗ 299179 | ↗ 306627 | ↗ 324349 | ↘ 312178 | ↘ 290863 |
| Кировская область (Вятская губерния) | 144918[24] | ↘59741 | ↘57008 | ↘52570 | ↘51682 | ↘47910 | ↘44496 | ↘38930 | ↘29598 |
| Республика Башкортостан (Уфимская губерния, Башкирская АССР) | 80608[25] | ↘79298 | ↗ 90163 | ↗ 93902 | ↗ 109638 | ↘ 106793 | ↘ 105768 | ▬105829 | ↘103658 |
- Кировская область
2002 год: район, количество, доля в районе:
- Кильмезский, 2 тыс., 8 %;
- Кикнурский, 4 тыс., 20 %;
- Лебяжский, 1,5 тыс., 9 %;
- Малмыжский, 5 тыс., 24 %;
- Пижанский, 4,5 тыс., 23 %;
- Санчурский, 1,8 тыс., 10 %;
- Тужинский, 1,4 тыс., 9 %;
- Уржумский, 7,5 тыс., 26 %.
Численность (Кировская область): 2002 год — 38 390, 2010 год — 29 598.
Антропологический тип
Марийцы относятся к субуральскому антропологическому типу, отличающемуся от классических вариантов уральской расы заметно бо́льшей долей монголоидного компонента[26].
По антропологическому облику марийцы относятся к древнеуральской общности, которая в результате метисации с европеоидами дала начало антропологическим типам финно-угорских народов[27].
Язык
Марийские языки относятся к финно-волжской группе финно-угорской ветви уральских языков.
В России по данным Всероссийской переписи населения 2002 марийскими языками владеют 487 855 человек, в том числе марийским (лугово-восточным марийским) — 451 033 человек (92,5 %) и горно-марийским — 36 822 человек (7,5 %). Среди 604 298 марийцев в России марийскими языками владеют 464 341 человек (76,8 %), русским — 587 452 человек (97,2 %), то есть широко распространено марийско-русское двуязычие[28][29]. Среди 312 195 марийцев в Марий Эл марийскими языками владеют 262 976 человек (84,2 %), в том числе марийским (лугово-восточным марийским) — 245 151 человек (93,2 %) и горно-марийским — 17 825 человек (6,8 %); русским — 302 719 человек (97,0 %, 2002 г.)[30][31].
Традиционная одежда
Основной одеждой марийцев была рубаха тунико-образного покроя (тувыр), штаны (йолаш), а также кафтан (шовыр), вся одежда опоясывалась поясным полотенцем (солык), а иногда и поясом (ÿштö).
Мужчины могли носить войлочную шляпу с полями, шапку и накомарник. Обувью служили кожаные сапоги, а позже — валенки и лапти (заимствование из русского костюма). Для работы в болотистой местности к обуви прикрепляли деревянные платформы (кетырма).
У женщин были распространены поясные подвески — украшения из бисера, раковин каури, монеток, застежек и пр. Также существовало три вида женских головных уборов: конусовидный колпак с затылочной лопастью; сорока (заимствована у русских), шарпан — головное полотенце с очельем. Схожим с мордовским и удмуртским головным убором является шурка[32].
Религия
Кроме православия у марийцев существует собственная традиционная религия, которая сохраняет определённую роль в их духовной культуре и в настоящее время. Приверженность марийцев к своей традиционной вере вызывает живой интерес у журналистов из Европы и России. Марийцев даже называют «последними язычниками Европы»[33].
В XIX веке традиционная религия марийцев подвергалась гонениям. Например, в 1830 году по указанию министра внутренних дел, к которому поступило обращение Святейшего Синода, было взорвано место молений — Чумбылат курык, однако, что интересно, уничтожение Чумбылатова камня не возымело должного действия на нравы, потому что черемисы поклонялись не камню, а обитавшему тут божеству[34].
Имена
Испокон веков марийцы имели национальные имена. При взаимодействии с татарами к марийцам проникли тюркско-арабские имена, с принятием христианства — христианские. В настоящее время больше используются христианские имена, также набирает популярность возврат к национальным (марийским) именам. Примеры имён: Акчас, Алтынбикя, Айвет, Аймурза, Бикбай, Емыш, Изикай, Кумчас, Кысылвика, Менгылвика, Малика, Настальче, Пайралче, Шымавика.
Свадебные традиции
Одним из главных атрибутов свадьбы является свадебная плетка «Сÿан лупш», оберег, защищающий «дорогу» жизни, по которой предстоит пройти вместе молодожёнам.
Уровень образования
Уровень образования российских марийцев намного ниже, чем в целом у населения РФ. По переписи 2010 года среди марийцев лишь 11,7 % имели высшее или послевузовское образование (55 277 человек из 470 834 лиц марийской национальности в возрасте 15 лет и старше, указавших уровень образования)[35]. При этом среди жителей России всех национальностей было доля лиц с высшим или послевузовским образованием в 2010 году составила 23,4 % (27 540 707 человек из 117 639 476 лиц в возрасте 15 лет и старше, указавших уровень образования)[36].
Марийцы Башкортостана
Башкортостан — второй после Марий Эл регион России по численности проживающих марийцев. На территории Башкортостана проживает 105 829 марийцев (2002)[37][38], треть марийцев Башкортостана проживает в городах.
Переселение марийцев на Урал происходило в XV—XIX веках и было вызвано их насильственной христианизацией на Средней Волге. Марийцы Башкортостана в массе своей сохранили традиционные верования.
Доступно обучение на марийском языке в национальных школах, в среднеспециальных и высших учебных заведениях в Бирске и Благовещенске. В Уфе действует Марийское общественное объединение «Марий ушем».
Марийцы Кировской области
Областной центр марийской культуры (ОЦМК) — деревня Мари-Ошаево, Пижанского района Кировской области. Директор ОЦМК — Чельникова Алевтина. Работой ОЦМК проводятся национальные концерты, функционируют кружки, народные ансамбли. Каждый год в июне-июле в деревне Мари-Ошаево проходит праздник Пеледыш пайрем. Областной центр марийской культуры Кировской области сотрудничает с национальными общественными движениями Республики Марий Эл.
Известные марийцы
- Абукаев-Эмгак Вячеслав Александрович — журналист, драматург
- Васикова Лидия Петровна — первая марийская женщина-профессор, доктор филологических наук
- Васильев Валериан Михайлович — языковед, этнограф, фольклорист, литератор
- Васин Ким Кириллович — писатель
- Глушкова-Дудина Зоя Михайловна — журналист, поэтесса
- Григорьев Александр Владимирович — художник
- Ефимов Измаил Варсонофьевич — художник, герольдмейстер
- Ефремов Тихон Ефремович — просветитель
- Ефруш Георгий Захарович — писатель
- Зотин Владислав Максимович — 1-й Президент Марий Эл
- Иванов Михаил Максимович — поэт
- Игнатьев Никон Васильевич — писатель
- Искандаров Алексей Искандарович — композитор, хормейстер
- Казаков Николай Иванович — поэт
- Кислицын Вячеслав Александрович — 2-й Президент Марий Эл
- Колумб Валентин Христофорович — поэт
- Конаков Александр Фёдорович — драматург
- Йыван Кырла — поэт, киноактёр
- Лекайн Никандр Сергеевич — писатель
- Луппов Анатолий Борисович — композитор
- Макарова Нина Владимировна — советский композитор
- Михайлов Кирилл Андреевич — российский лыжник и биатлонист[39].[нет в источнике 3008 дней]К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
- Микай Михаил Степанович — поэт и баснописец
- Молотов Иван Николаевич — композитор
- Мосолов Василий Петрович — агроном, академик
- Мухин Николай Семёнович — поэт, переводчик
- Николаев Сергей Николаевич — драматург
- Олык Ипай — поэт
- Орай Дмитрий Фёдорович — писатель
- Палантай Иван Степанович — композитор, фольклорист, педагог
- Прохоров Зинон Филиппович — гвардии лейтенант, Герой Советского Союза.
- Пет Першут — поэт
- Регеж-Горохов Василий Михайлович — писатель, переводчик, народный артист МАССР, заслуженный артист РСФСР
- Сави Владимир Алексеевич — писатель
- Сапаев Эрик Никитич — композитор
- Смирнов Иван Николаевич — историк, этнограф
- Тактаров Олег Николаевич[40] — актёр, спортсмен
- Тойдемар Павел Степанович — музыкант
- Тыныш Осып — драматург
- Чавайн Сергей Григорьевич — поэт и драматург
- Четкарёв Ксенофонт Архипович[mhr][41] — этнограф, фольклорист, писатель, организатор науки
- Шабдар Осып — писатель
- Шкетан Яков Павлович — писатель
- Элексейн Яков Алексеевич — прозаик
- Элмар Василий Сергеевич — поэт
- Эшкинин Андрей Карпович — писатель
- Эшпай Андрей Андреевич — кинорежиссёр, сценарист, продюсер
- Эшпай Андрей Яковлевич — советский композитор
- Эшпай Яков Андреевич — этнограф и композитор
- Юзыкайн Александр Михайлович — писатель
- Юксерн Василий Степанович — писатель
- Ялкайн Яныш Ялкаевич — писатель, критик, этнограф
- Ямбердов Иван Михайлович — художник
В искусстве
- Марийцы (черемисы) фигурируют в полудокументальном юмористическом рассказе Ярослава Гашека. В частности, упоминается многолетняя вражда черемисов с чувашами и язычество черемисов[42].
- В 2006 году Алексей Федорченко снял фильм Шошо (мар. «весна»), а в 2012 году на экраны вышел его фильм Небесные жёны луговых мари по одноимённой книге Дениса Осокина. Оба фильма сняты на марийском языке.
- В 2010 году режиссёр Василий Домрачев снял фильм «Салика» по комедии Сергея Николаева о жизни марийской деревни.
- В повести Александра Ивановича Куприна «Поединок» (1905 г.) денщик подпоручика Ромашова Гайнан был черемисом.
См. также
Напишите отзыв о статье "Марийцы"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/perepis_itogi1612.htm Официальный сайт Всероссийской переписи населения 2010 года. Информационные материалы об окончательных итогах Всероссийской переписи населения 2010 года]
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [www.perepis2002.ru/content.html?id=11&docid=10715289081463 Всероссийская перепись населения 2002 года]
- ↑ [www.stat.kz/p_perepis/Pages/default.aspx Агентство Республики Казахстан по статистике. Перепись 2009.] ([www.stat.kz/p_perepis/Documents/Нац%20состав.rar Национальный состав населения].rar)
- ↑ [2001.ukrcensus.gov.ua/rus/results/nationality_population/ Всеукраїнський перепис населення 2001. Русская версия. Результаты. Национальность и родной язык.]
- ↑ [pop-stat.mashke.org/belarus-ethnic2009.htm Национальный состав населения Белоруссии, её областей и районов. Перепись 2009]
- ↑ [www.pmlp.gov.lv/lv/statistika/dokuments/ISVN_Latvija_pec_TTB_VPD.pdf Распределение населения ЛР по национальному составу и государственной принадлежности на 01.07.2009.] (латыш.)
- ↑ [pub.stat.ee/px-web.2001/I_Databas/Population_census/08Ethnic_nationality._Mother_tongue._Command_of_foreign_languages/08Ethnic_nationality._Mother_tongue._Command_of_foreign_languages.asp Статкомитет Эстонии Национальный состав населения Перепись 2000 г.] ([pub.stat.ee/px-web.2001/Dialog/varval.asp?ma=PC225&ti=POPULATION+BY+ETHNIC+NATIONALITY%2C+MOTHER+TONGUE+AND+CITIZENSHIP&path=../I_Databas/Population_census/08Ethnic_nationality._Mother_tongue._Command_of_foreign_languages/&lang=1])
- ↑ Этнология. Учебник. Для высших учебных заведений / Э. Г. Александренков, Л. Б. Заседателева, Ю. И. Зверева и др. — М.: Наука, 1994.
- ↑ В. А. Мочаев. Марийская биографическая энциклопедия. — Йошкар-Ола: Марийский биографический центр, 2007. — С. 152. — 486 с. — 2032 экз. — ISBN 5-87898-357-0.
- ↑ [www.archive.gov.tatarstan.ru/magazine/go/anonymous/main/?path=mg:/numbers/2003_3_4/05/05_1/&searched=1 Участие марийцев в битвах за Казань. 1505—1552 гг.]
- ↑ [web.archive.org/web/20100311040307/piorme.narod.ru/t11.htm Тема 11. Присоединение левобережных марийцев к России. Черемисская война 1552—1557 гг.]
- ↑ [web.archive.org/web/20100310213436/piorme.narod.ru/t12.htm Тема 12. Черемисские войны 1571—1574 и 1581—1585 гг. Последствия присоединения марийцев к Русскому государству]
- ↑ Данные по переписи 1897 г. приведены по территории Российской империи, Вятской и Уфимской губерниям
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97.php Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr_nac_26.php Всесоюзная перепись населения 1926 года. Национальный состав населения по республикам СССР.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_39.php Всесоюзная перепись населения 1939 года. Национальный состав населения по республикам СССР.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_59.php Всесоюзная перепись населения 1959 года. Национальный состав населения по республикам СССР.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_70.php Всесоюзная перепись населения 1970 года. Национальный состав населения по республикам СССР.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_79.php Всесоюзная перепись населения 1979 года. Национальный состав населения по республикам СССР.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng_nac_89.php Всесоюзная перепись населения 1989 года. Национальный состав населения по республикам СССР.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_nac_02.php Всероссийская перепись населения 2002 года. Национальный состав населения по регионам России.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_etn_10.php Всероссийская перепись населения 2010 г. Население по национальности, полу и субъектам Российской Федерации.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=0 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям. По империи. Черемисское.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=0 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям. Вятская. Черемисское.]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/census.php?cy=0 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку, губерниям и областям. Уфимская. Черемисское.]
- ↑ Большая энциклопедия народов, Москва, 2007.
- ↑ Марийцы // Энциклопедия Республики Марий Эл / Гл. редкол.: М. З. Васютин, Л. А. Гаранин и др.; Отв. лит. ред. Н. И. Сараева; МарНИИЯЛИ им. В. М. Васильева. — М.: Галерия, 2009. — С. 519—520. — 872 с. — 3505 экз. — ISBN 978-5-94950-049-1.
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_04.xls Всероссийская перепись населения 2002. Т.04.04. Распространенность владения языками в России (2002 г.)]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_05.xls Всероссийская перепись населения 2002. Т.04.05. Владение языками населением наиболее многочисленных национальностей.]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_06.xls Всероссийская перепись населения 2002. Т.04.06. Владение языками (кроме русского) населением отдельных национальностей по республикам, автономной области и автономным округам Российской Федерации.]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls Всероссийская перепись населения 2002. Т.04.03. Население по национальности и владению русским языком по субъектам Российской Федерации.]
- ↑ Марийцы// Народы России. Гл. ред. В. А. Тишков М.: БРЭ 1994 стр.230
- ↑ [www.geo.ru/puteshestviya/poslednie-yazychniki-evropy Последние язычники Европы]
- ↑ Кузнецов С. К. Поездка к древней черемисской святыне, известной со времён Олеария // Этнографическое обозрение. 1905. № 1. С. 129—157.
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol4/pub-04-13.pdf Население наиболее многочисленных национальностей по возрастным группам, полу и уровню образования (c. 868).]
- ↑ [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Vol3/pub-03-01.pdf Население по возрастным группам, полу и уровню образования по субъектам Российской Федерации (c. 6).]
- ↑ [www.perepis2002.ru/ct/doc/TOM_04_03.xls>. Число марийских деревень — более 240]
- ↑ [encycl.bash-portal.ru/marijcy.htm статья «Марийцы» в Энциклопедии Башкортостан]
- ↑ [mishkan.ru/o-rajone/pochetnye-grazhdane/kirill-andreevich-mihajlov Почетные граждане — Кирилл Андреевич Михайлов]. Администрация Мишкинского района.
- ↑ [www.mari-el.name/2008/06/07/oleg_taktarov_otkuda_ego_korni.html Олег Тактаров. Откуда его корни?]
- ↑ [www.marihistory.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=928:2011-08-08-18-32-20&catid=48:2011-01-01-15-41-23&Itemid=156 Четкарев Ксенофонт Архипович — краткая биография на сайте «Марийская история в лицах»]
- ↑ [lj.rossia.org/users/alexartukov/110424.html «Комендант города Бугульмы»]
Литература
- Марийцы / Марийцы восточные / Марийцы горные / Марийцы луговые / Марийцы северо-западные / // Энциклопедия Республики Марий Эл / Гл. редкол.: М. З. Васютин, Л. А. Гаранин и др.; Отв. лит. ред. Н. И. Сараева; МарНИИЯЛИ им. В. М. Васильева. — М.: Галерия, 2009. — С. 519—524. — 872 с. — 3505 экз. — ISBN 978-5-94950-049-1.
- [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas/0/etno_id/22 Марийцы] // [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas Этноатлас Красноярского края] / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей ; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов, Р. Д. Цокаев. — 2-е изд., перераб. и доп. — Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. — 224 с. — ISBN 978-5-98624-092-3.
- Народы России: живописный альбом, Санкт-Петербург, типография Товарищества «Общественная Польза», 3 декабря 1877, ст. 161
- [illhportal.krc.karelia.ru/publ.php?id=5087&plang=r М. В. Пенькова, Д. Ю. Ефремова, А. П. Конкка. Материалы по духовной культуре марийцев // Сборник статей памяти Юго Юльевича Сурхаско. — Петрозаводск: КарНЦ РАН, 2009. C. 376—415. ]
- С. В. Стариков. Марийцы (черемисы) Среднего Поволжья и Приуралья на рубеже XIX—XX веков. — Филокартия, 2009, № 4(14) — с. 2—6.
Ссылки
- [kidsher.ru/ Интернет-журнал «Кидшер» («На пульсе»)]
- [mariuver.wordpress.com/ MariUver — Независимый портал о марийцах, Марий Эл на четырёх языках: марийском, русском, эстонском и английском]
- [enc.permculture.ru/showObject.do?object=1803790106&idParentObject= Марийцы]
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Марийцы
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.
Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
