Давыдова, Марина Юрьевна

Марина Юрьевна Давыдова
Профессия:	театровед, театральный критик

Марина Юрьевна Давыдова (род. 27 ноября 1966, Баку) — российский театровед и театральный критик.

Окончила театроведческое отделение ГИТИСа (1988) и аспирантуру Государственного института искусствознания. Ученица И. Н. Соловьёвой. Кандидат искусствоведения (1992, диссертация «Природа театральности английской постренессансной трагедии»). Преподавала во ВГИКе и РГГУ (c 1994 г.). В 2001 г. под редакцией Давыдовой вышла коллективная монография «Западноевропейский театр от эпохи Возрождения до рубежа XIX—XX вв.»

С 1997 г. публикуется как театральный критик: театральный обозреватель газет «Московские новости», «Русский телеграф», «Время новостей», в 2002 г. заведовала отделом культуры в газете «Консерватор», затем обозреватель газеты «Известия», руководитель театрального отдела сетевого издания Openspace. С 2010 г. главный редактор журнала «Театр».

В 2005 г. выпустила сборник статей «Конец театральной эпохи (новейшая история русского театра)», изданный под патронажем театрального фестиваля «Золотая маска». Критика оценила эту книгу как яркую и объёмную, но не свободную от определённых внутренних противоречий.

В 2014 назначена программным директором театрального фестиваля Wiener Festwochen 2016 года.

Ссылки

• [oteatre.info/author/davydova/ Статьи в журнале «Театр»]
• [os.colta.ru/project/authors/120/ Материалы на сайте OpenSpace]
• [www.stengazeta.net/author.html?person=91 Статьи в проекте «Стенгазета»]
• [www.youtube.com/watch?v=y4pXVLHI8DU Лекция Марины Давыдовой «Драма как перформанс: Ромео Кастеллуччи» в Музее современного искусства «Гараж»]
• [arzamas.academy/courses/5 Курс мини-лекций Марины Давыдовой о театре английского Возрождения в проекте «Арзамас»]

Отрывок, характеризующий Давыдова, Марина Юрьевна

Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.