Неёлова, Марина Мстиславовна

Марина Неёлова
Имя при рождении:	Марина Мстиславовна Неёлова
Место рождения:	Ленинград, РСФСР, СССР
Профессия:	актриса театра и кино
Годы активности:	1968 — настоящее время
Театр:	«Современник»
Награды:	Ника — 1993

Мари́на Мстисла́вовна Неёлова (8 января 1947 года, Ленинград) — советская и российская актриса театра и кино. Большая часть творческой биографии пришлась на работу в театре «Современник». Наиболее известные роли она сыграла в таких картинах как: «Монолог», «Осенний марафон», «Фантазии Фарятьева» и «Дорогая Елена Сергеевна». Народная артистка РСФСР (1987).

Биография

Марина Неёлова родилась 8 января 1947 года в Ленинграде в семье, далёкой от театра или кино. Валентина Николаевна, посвятившая жизнь воспитанию дочери, поощряла её желание выразить себя в искусстве. В 4-летнем возрасте девочка начала заниматься балетом. С детства Марина мечтала стать актрисой.

В 1965 году Неёлова поступила и в 1969 году закончила актёрский факультет ЛГИТМиК (мастерская Василия Меркурьева и Ирины Мейерхольд). Ещё будучи студенткой третьего курса Неёлова дебютировала в кинематографе, исполнив сразу две роли в фильме Надежды Кошеверовой «Старая, старая сказка» и работа сразу была положительно отмечена критиками.

Актриса мечтала попасть в труппу БДТ к Товстоногову, но не решилась прямо обратиться с просьбой к знаменитому режиссёру. В 1971 году Марина переезжает в Москву и устраивается в Театр имени Моссовета к Юрию Завадскому. Пробуется также у Эфроса. В 1974 году Неёлова переходит в «Современник». Валерий Фокин и Константин Райкин ввели её в спектакль «Валентин и Валентина» вместо выбывшей актрисы. С тех пор её профессиональная жизнь связана именно с этим коллективом.

В кино Неёлова начинала со сказочных и романтических ролей постепенно расширяя свой диапазон. В 1972 году она снимается в психологической драме «Монолог», где её напарником по главной роли стал Михаил Глузский. Фильм стал большим творческим достижением актрисы и о ней заговорили как об особом явлении.

В 1970—1980-е годы творческая карьера Марины Неёловой развивается вполне успешно. Она не испытывает недостатка в предложениях ведущих режиссёров страны. Она воплотила на сцене образы героинь известных постановок своего времени: Виола («Двенадцатая ночь»), Аня («Вишнёвый сад»), Маша («Три сестры»), Марья Антоновна («Ревизор»). Заметным достижением в кинематографе становятся её работы у ведущих мастеров кино страны: Георгия Данелия, Никиты Михалкова, Ильи Авербаха, Эльдара Рязанова, Вадима Абдрашитова и других.

С 1990 годов актриса стала значительно меньше сниматься, посвящая больше времени семье. В 1994—1997 годах жила во Франции, а с 2003 по 2009-й в Нидерландах с мужем — Чрезвычайным и Полномочным Послом Российской Федерации Кириллом Геворгяном, хотя продолжала играть в спектаклях театра «Современник». Репертуар театра подстраивали под расписание её приездов.

В настоящее время Марина Неёлова живёт в Москве и продолжает работать в труппе «Современника».

Очерк творчества

Фаина Раневская отзываясь о начинающей актрисе говорила: её талант нуждается в заботе режиссёра, товарищей по сцене, всех, кто отвечает у нас за театральное искусство, ибо талант — драгоценность. Первые роли Неёловой это воплощение образов романтических и сказочных персонажей на экране. Актрисе очень подходило амплуа травести, с которого она начинала, но оно быстро стало тесным для неё. Наряду с Маргаритой Тереховой и Инной Чуриковой, Неёлову сразу отнесли к наиболее ярким молодым дарованиям 1960-х.

Классическими для актрисы стали роли хрупких, ранимых, страдающих героинь, пытающихся отстоять своё «я». Неёловой удаётся продемонстрировать глубину в обыденных и житейских сюжетах, когда её женщины на экране становятся узнаваемыми типажами современного мира. Несмотря на разностороннее дарование Неёловой, для неё больше подходит бытовой психологизм, нежели гротеск и эксцентрика ярких характерных ролей.

Неёлова тем и уникальна в нашем кино, что обладает темпераментом трагедийной актрисы и, в то же время, представляет своеобразный психофизический тип, удивительно распространённый сегодня. Однако, для полной реализации тех возможностей, какие представляет это сочетание, актрисе уже не хватает «усреднённых» мелодраматических сюжетов и камерных любовных перипетий.

— А. С. Плахов

Исполняя двойную роль Виолы-Себастьяна в «Двенадцатой ночи», Неёлова вдохнула в образ подлинный юмор. Её персонажи глубоко женственны и неподражаемо сексуальны.

Вячеслав Зайцев, создававший костюмы для Неёловой, говорил что Марина… соткана из секса. «Очень хорошая актриса Неёлова — первый класс», — отмечал Андрей Тарковский в своём дневнике в 1974 году.

С 1980-х годов репертуар актрисы обогатился комедийными ролями со склонностью к лёгкому фарсу («Красавец мужчина», «Чужая жена и муж под кроватью»). Критики отметили широкий диапазон возможностей Неёловой, профессионализм и умение осветить совершенно неожиданные стороны образа.

Неоднократно Неёловой приходилось «дважды входить в одну и ту же реку» играя разных персонажей в одних и тех же постановках и фильмах. В картине Кошеверовой «Тень» она сыграла Аннунциату, а 17 лет спустя в «Тени…» Михаила Козакова — Юлию Джули. В сценическом варианте «Фантазий Фарятьева» режиссёра Лилии Толмачёвой ей досталась роль младшей сестры Любы, а в картине у Авербаха она — старшая сестра Александра.

В 1990—2000 годах актриса стала реже появляться на сцене и экране. Однако, как исполнитель ещё советской школы, она не потерялась в авангардистских поисках нового времени. Так с 2007 года Неёлова исполняет парадоксальную роль Башмачкина в постановке Фокина «Шинель» на сцене «Современника» получив самые тёплые отклики театральной прессы.

Американский критик Питер Маркс так писал о работе Неёловой в постановке «Вишнёвого сада»:

Труднее всего вообразить, чтобы кто-то или что-то могло испортить игру Неёловой. Экстравагантно разодетая, похожая на поблёкшую птичку, она оплакивает прежнюю жизнь, не в силах поверить, что её насильно лишают всего, что она любит. Финал пьесы проходит под стук топора — сад рубят, а в расширенных глазах Неёловой мы видим: топор ударяет прямо по её сердцу.

Оригинальный текст (англ.)  

It is hardest of all to imagine anyone or anything muting Ms. Neyolova's artistry. In the plumage of her extravagant finery, she is a faded bird of luxury mourning the life she can't quite believe she has been compelled to sign away. The play ends with the sounds of cherry trees being chopped down; in Ms. Neyolova's wounded eyes, you can see that the ax, too, is being taken to her heart.

— New York Times / 31 октября 1997 года.

Семья

• Первый муж (1970—1978) — актёр Анатолий Васильев (род. 1939).
• Второй муж (с 1989) — российский дипломат Кирилл Горациевич Геворгян (род. 1953). Ещё до брака, в 1987 году, у них родилась дочь Ника. Геворгян занимал должность посла РФ в Нидерландах, сейчас является директором Правового Департамента МИД РФ.
  • Ника в 2010 году окончила лондонскую Школу изобразительного искусства Слейд по классу скульптуры, в том же году выиграла конкурс New Sensations, проводимый The Saatchi Gallery совместно с Четвёртым каналом телевидения Великобритании.

Творчество

Роли в театре

Театр имени Моссовета

1974 — «Турбаза» Эдварда Радзинского

Современник

• 1974 — «Валентин и Валентина» Михаила Рощина — Валентина
• 1974 — «Вечно живые» Виктора Розова — Вероника
• 1974 — «Белоснежка и семь гномов» — Белоснежка
• 1974 — «С любимыми не расставайтесь» Александра Володина — Женщина в общежитии
• 1974 — «Четыре капли» Виктора Розова — Лариса (пьеса «Заступница»), Гостья (пьеса «Праздник»)
• 1974 — «Из записок Лопатина» Константина Симонова — Ника
• 1975 — «Эшелон» Михаила Рощина — Катя, Саня
• 1975 — «Двенадцатая ночь» Уильяма Шекспира — Виола
• 1976 — «Вишнёвый сад» Антона Чехова — Аня
• 1977 — «Фантазии Фарятьева» Аллы Соколовой — Люба
• 1978 — «НЛО» Владимира Малягина — Ленка
• 1980 — «Спешите делать добро» Михаила Рощина — Оля
• 1980 — «Дамы приглашают кавалеров» — Анна Позднякова
• 1980 — «Лорензаччо» Альфреда де Мюссе — Маркиза Чибо
• 1981 — «Кабала святош» Михаила Булгакова — Арманда Бежар де Мольер
• 1982 — «Три сестры» Антона Чехова — Маша
• 1983 — «Ревизор» Николая Гоголя — Мария Антоновна
• 1984 — «Кто боится Вирджинии Вульф?» Эдварда Олби — Хани
• 1986 — «Близнец» Михаила Рощина — Елена
• 1988 — «Звёзды на утреннем небе» Александра Галина — Лора
• 1989 — «Крутой маршрут» (пьеса А. В. Гетмана по роману Евгении Гинзбург) — Евгения Семёновна
• 1991 — «Анфиса» Леонида Андреева — Анфиса
• 1992 — «Смерть и дева» А. Дорфмана — Паулина Салас
• 1993 — «Адский сад» Р. Майнарди — Вальтрауте
• 1997 — «Вишнёвый сад» Антона Чехова (вторая редакция спектакля) — Раневская Любовь Андреевна
• 2000 — «Играем… Шиллера!» (сценическая версия пьесы Фридриха Шиллера «Мария Стюарт») — Елизавета, королева Английская
• 2002 — «Сладкоголосая птица юности» Теннесси Уильямса — Принцесса Космонополис, Хэвенли
• 2003 — «Анфиса» Леонида Андреева (возобновление спектакля) — Анфиса
• 2004 — «Шинель» Николая Гоголя — Акакий Акакиевич Башмачкин
• 2012 — «Осенняя соната» Ингмара Бергмана — Шарлотта Андергаст

Театр Наций

• 2013 — «Стеклянный зверинец» Теннесси Уильямса — Аманда Уингфилд

Работы на телевидении

• 1978 — «Кузен Понс» по Оноре де Бальзаку. Режиссёр Валерий Фокин (телеспектакль) — Элоиза

Фильмография

• 1968 — Старая, старая сказка — Принцесса / дочь трактирщика
• 1970 — Цвет белого снега — Надя, контролёр метрополитена
• 1971 — Тень — Аннунциата
• 1972 — Ждём тебя, парень — Люся
• 1972 — Монолог — Ниночка Сретенская
• 1972 — Принц и нищий — принцесса Елизавета
• 1973 — С тобой и без тебя — Стеша Базырина
• 1973 — Сломанная подкова — Лейда Петерсон
• 1975 — Из записок Лопатина — Ника
• 1975 — Ольга Сергеевна — Лена
• 1976 — Просто Саша — Саша
• 1976 — Слово для защиты — Валентина Костина
• 1977 — Враги — Татьяна Павловна Бардина
• 1978 — Ошибки юности — Полина
• 1978 — Красавец-мужчина — Зоя Окаёмова
• 1979 — Осенний марафон — Алла
• 1979 — Фантазии Фарятьева — Александра
• 1979 — Фотографии на стене — Нина Георгиевна
• 1980 — Дамы приглашают кавалеров — Нюра Позднякова
• 1981 — Транзит — Татьяна Андреевна Шульга
• 1983 — Карусель — Анна
• 1984 — Чужая жена и муж под кроватью — Лизанька
• 1985 — Следствие ведут ЗнаТоКи. Полуденный вор — Глазунова
• 1986 — Мы веселы, счастливы, талантливы! — Ляля Сурикова
• 1988 — Дорогая Елена Сергеевна — Елена Сергеевна
• 1989 — Без царапины / Bez draskotina (Болгария) — Клара
• 1991 — Тень, или Может быть, всё обойдётся — Юлия Джули
• 1993 — Время Мераба — читает текст
• 1993 — Ты у меня одна — Наташа Тимошина
• 1993 — Тюремный романс — следователь Елена Шемелова
• 1994 — Рядом
• 1995 — Первая любовь
• 1996 — Двадцать минут с ангелом
• 1996 — Ревизор — Анна Андреевна
• 1998 — Избранник — читает текст
• 1998 — Сибирский цирюльник — мать Андрея Толстого
• 1999 — Граф Нулин
• 2002 — Азазель — Леди Каролина Эстер
• 2002 — Леди на день — Анни
• 2008 — Пробка
• 2008 — Крутой маршрут — Евгения Семёновна
• 2009 — Предлагаемые обстоятельства — актриса Вера Стрельникова

Телеспектакли

• 1974 — Домби и сын — Флоренс
• 1974 — Ночь ошибок — Кэт Харткестль
• 1977 — Между небом и землёй — Микаэлла
• 1981 — Мы не увидимся с тобой — Ника

Озвучивание

• 1969 — Завтра, третьего апреля… — Ариадна Николаевна, учительница физики (роль Энекен Аксель)
• 1981 — Алиса в Стране Чудес (мультфильм) — Алиса
• 1982 — Алиса в Зазеркалье — Алиса
• 1983 — Сказка странствий — Марта
• 1987 — Банкет
• 1988 — Чёрный монах — Татьяна Песоцкая (роль Татьяны Друбич)
• 2010 — Алиса в Стране Чудес (фильм) — Мышь Соня

Признание и награды

За роль Стеши в фильме Родиона Нахапетова «С тобой и без тебя» была отмечена призом «Золотая фемина» на Международном фестивале в Брюсселе.

• 1975 — премия зрительских симпатий на Белградском кинофестивале
• 1976 — премия Ленинского комсомола — за воплощение образа современников в кино
• 1977 — премия всесоюзного кинофестиваля за роль Валентины Костиной в фильме «Слово для защиты» (1976)
• 1980 — заслуженная артистка РСФСР
• 1981 — Государственная премия РСФСР имени братьев Васильевых — за роль Аллы в фильме «Осенний марафон» (1979)
• 1987 — народная артистка РСФСР
• 1990 — Государственная премия РСФСР в области театрального искусства — за исполнение главной роли в спектакле «Крутой маршрут» Евгении Гинзбург
• 1993 — премия «Ника» за лучшую женскую роль в фильме «Ты у меня одна» (1993)
• 1996 — орден Дружбы — за заслуги перед государством и многолетний добросовестный труд
• 2000 — премия «Триумф»
• 2001 — Государственная премия Российской Федерации — за роль Елизаветы в спектакле «Играем… Шиллера!»
• 2006 — орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени — за большой вклад в развитие театрального искусства и достигнутые творческие успехи.
• 2012 — орден Почёта — за большие заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность
• 2016 ---Специальный Приз «За покорение вершин актёрского мастерства и верность принципам школы К.С. Станиславского» ММКФ

Ссылки

• [www.neelova.ru Официальный сайт]
• [newstyle-mag.com/personalii/marina-neelova-teatr-%e2%80%93-eto-ogromnoe-uvelichitelnoe-steklo.html «Марина Неёлова: театр — это огромное увеличительное стекло» интервью с актрисой / журнал «Новый стиль» № 93 / 2011]
• Александр Карпенко [www.stihi.ru/2010/07/22/846 «Я, актриса Марина Неёлова…»]

Отрывок, характеризующий Неёлова, Марина Мстиславовна

– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.
[Со времени наших блестящих успехов в Аустерлице, вы знаете, мой милый князь, что я не покидаю более главных квартир. Решительно я вошел во вкус войны, и тем очень доволен; то, что я видел эти три месяца – невероятно.
«Я начинаю аb ovo. Враг рода человеческого , вам известный, аттакует пруссаков. Пруссаки – наши верные союзники, которые нас обманули только три раза в три года. Мы заступаемся за них. Но оказывается, что враг рода человеческого не обращает никакого внимания на наши прелестные речи, и с своей неучтивой и дикой манерой бросается на пруссаков, не давая им времени кончить их начатый парад, вдребезги разбивает их и поселяется в потсдамском дворце.
«Я очень желаю, пишет прусской король Бонапарту, чтобы ваше величество были приняты в моем дворце самым приятнейшим для вас образом, и я с особенной заботливостью сделал для того все нужные распоряжения на сколько позволили обстоятельства. Весьма желаю, чтоб я достигнул цели». Прусские генералы щеголяют учтивостью перед французами и сдаются по первому требованию. Начальник гарнизона Глогау, с десятью тысячами, спрашивает у прусского короля, что ему делать, если ему придется сдаваться. Всё это положительно верно. Словом, мы думали внушить им страх только положением наших военных сил, но кончается тем, что мы вовлечены в войну, на нашей же границе и, главное, за прусского короля и заодно с ним. Всего у нас в избытке, недостает только маленькой штучки, а именно – главнокомандующего. Так как оказалось, что успехи Аустерлица могли бы быть положительнее, если б главнокомандующий был бы не так молод, то делается обзор осьмидесятилетних генералов, и между Прозоровским и Каменским выбирают последнего. Генерал приезжает к нам в кибитке по Суворовски, и его принимают с радостными и торжественными восклицаниями.
4 го приезжает первый курьер из Петербурга. Приносят чемоданы в кабинет фельдмаршала, который любит всё делать сам. Меня зовут, чтобы помочь разобрать письма и взять те, которые назначены нам. Фельдмаршал, предоставляя нам это занятие, ждет конвертов, адресованных ему. Мы ищем – но их не оказывается. Фельдмаршал начинает волноваться, сам принимается за работу и находит письма от государя к графу Т., князю В. и другим. Он приходит в сильнейший гнев, выходит из себя, берет письма, распечатывает их и читает письма Императора, адресованные другим… Затем пишет знаменитый суточный приказ генералу Бенигсену.
Фельдмаршал сердится на государя, и наказывает всех нас: неправда ли это логично!
Вот первое действие. При следующих интерес и забавность возрастают, само собой разумеется. После отъезда фельдмаршала оказывается, что мы в виду неприятеля, и необходимо дать сражение. Буксгевден, главнокомандующий по старшинству, но генерал Бенигсен совсем не того же мнения, тем более, что он с своим корпусом находится в виду неприятеля, и хочет воспользоваться случаем дать сражение самостоятельно. Он его и дает.
Это пултуская битва, которая считается великой победой, но которая совсем не такова, по моему мнению. Мы штатские имеем, как вы знаете, очень дурную привычку решать вопрос о выигрыше или проигрыше сражения. Тот, кто отступил после сражения, тот проиграл его, вот что мы говорим, и судя по этому мы проиграли пултуское сражение. Одним словом, мы отступаем после битвы, но посылаем курьера в Петербург с известием о победе, и генерал Бенигсен не уступает начальствования над армией генералу Буксгевдену, надеясь получить из Петербурга в благодарность за свою победу звание главнокомандующего. Во время этого междуцарствия, мы начинаем очень оригинальный и интересный ряд маневров. План наш не состоит более, как бы он должен был состоять, в том, чтобы избегать или атаковать неприятеля, но только в том, чтобы избегать генерала Буксгевдена, который по праву старшинства должен бы был быть нашим начальником. Мы преследуем эту цель с такой энергией, что даже переходя реку, на которой нет бродов, мы сжигаем мост, с целью отдалить от себя нашего врага, который в настоящее время не Бонапарт, но Буксгевден. Генерал Буксгевден чуть чуть не был атакован и взят превосходными неприятельскими силами, вследствие одного из таких маневров, спасавших нас от него. Буксгевден нас преследует – мы бежим. Только что он перейдет на нашу сторону реки, мы переходим на другую. Наконец враг наш Буксгевден ловит нас и атакует. Оба генерала сердятся и дело доходит до вызова на дуэль со стороны Буксгевдена и припадка падучей болезни со стороны Бенигсена. Но в самую критическую минуту курьер, который возил в Петербург известие о пултуской победе, возвращается и привозит нам назначение главнокомандующего, и первый враг – Буксгевден побежден. Мы теперь можем думать о втором враге – Бонапарте. Но оказывается, что в эту самую минуту возникает перед нами третий враг – православное , которое громкими возгласами требует хлеба, говядины, сухарей, сена, овса, – и мало ли чего еще! Магазины пусты, дороги непроходимы. Православное начинает грабить, и грабёж доходит до такой степени, о которой последняя кампания не могла вам дать ни малейшего понятия. Половина полков образуют вольные команды, которые обходят страну и все предают мечу и пламени. Жители разорены совершенно, больницы завалены больными, и везде голод. Два раза мародеры нападали даже на главную квартиру, и главнокомандующий принужден был взять баталион солдат, чтобы прогнать их. В одно из этих нападений у меня унесли мой пустой чемодан и халат. Государь хочет дать право всем начальникам дивизии расстреливать мародеров, но я очень боюсь, чтобы это не заставило одну половину войска расстрелять другую.]
Князь Андрей сначала читал одними глазами, но потом невольно то, что он читал (несмотря на то, что он знал, на сколько должно было верить Билибину) больше и больше начинало занимать его. Дочитав до этого места, он смял письмо и бросил его. Не то, что он прочел в письме, сердило его, но его сердило то, что эта тамошняя, чуждая для него, жизнь могла волновать его. Он закрыл глаза, потер себе лоб рукою, как будто изгоняя всякое участие к тому, что он читал, и прислушался к тому, что делалось в детской. Вдруг ему показался за дверью какой то странный звук. На него нашел страх; он боялся, не случилось ли чего с ребенком в то время, как он читал письмо. Он на цыпочках подошел к двери детской и отворил ее.
В ту минуту, как он входил, он увидал, что нянька с испуганным видом спрятала что то от него, и что княжны Марьи уже не было у кроватки.
– Мой друг, – послышался ему сзади отчаянный, как ему показалось, шопот княжны Марьи. Как это часто бывает после долгой бессонницы и долгого волнения, на него нашел беспричинный страх: ему пришло в голову, что ребенок умер. Всё, что oн видел и слышал, казалось ему подтверждением его страха.
«Всё кончено», подумал он, и холодный пот выступил у него на лбу! Он растерянно подошел к кроватке, уверенный, что он найдет ее пустою, что нянька прятала мертвого ребенка. Он раскрыл занавески, и долго его испуганные, разбегавшиеся глаза не могли отыскать ребенка. Наконец он увидал его: румяный мальчик, раскидавшись, лежал поперек кроватки, спустив голову ниже подушки и во сне чмокал, перебирая губками, и ровно дышал.
Князь Андрей обрадовался, увидав мальчика так, как будто бы он уже потерял его. Он нагнулся и, как учила его сестра, губами попробовал, есть ли жар у ребенка. Нежный лоб был влажен, он дотронулся рукой до головы – даже волосы были мокры: так сильно вспотел ребенок. Не только он не умер, но теперь очевидно было, что кризис совершился и что он выздоровел. Князю Андрею хотелось схватить, смять, прижать к своей груди это маленькое, беспомощное существо; он не смел этого сделать. Он стоял над ним, оглядывая его голову, ручки, ножки, определявшиеся под одеялом. Шорох послышался подле него, и какая то тень показалась ему под пологом кроватки. Он не оглядывался и всё слушал, глядя в лицо ребенка, его ровное дыханье. Темная тень была княжна Марья, которая неслышными шагами подошла к кроватке, подняла полог и опустила его за собою. Князь Андрей, не оглядываясь, узнал ее и протянул к ней руку. Она сжала его руку.
– Он вспотел, – сказал князь Андрей.
– Я шла к тебе, чтобы сказать это.
Ребенок во сне чуть пошевелился, улыбнулся и потерся лбом о подушку.
Князь Андрей посмотрел на сестру. Лучистые глаза княжны Марьи, в матовом полусвете полога, блестели более обыкновенного от счастливых слёз, которые стояли в них. Княжна Марья потянулась к брату и поцеловала его, слегка зацепив за полог кроватки. Они погрозили друг другу, еще постояли в матовом свете полога, как бы не желая расстаться с этим миром, в котором они втроем были отделены от всего света. Князь Андрей первый, путая волосы о кисею полога, отошел от кроватки. – Да. это одно что осталось мне теперь, – сказал он со вздохом.