Романова, Марина Петровна

Марина Петровна Романова<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">княжна Марина Петровна ок.1914</td></tr>
княжна императорской крови
Рождение:	11 марта 1892(1892-03-11) Ницца (Франция)
Смерть:	15 мая 1981(1981-05-15) (89 лет) Ницца (Франция)
Род:	Романовы
Отец:	Пётр Николаевич
Мать:	Милица Черногорская
Супруг:	Александр Голицын
Дети:	нет
Деятельность:	живопись, литература

Марина Петровна (11 марта 1892, Ницца — 15 мая 1981, Ницца) — русская княжна императорской крови, старшая дочь великого князя Петра Николаевича и великой княгини Милицы Николаевны (урождённой княжны Черногорской), сестра Романа Петровича и Надежды Петровны, правнучка императора Николая I.

Биография

Марина Петровна родилась 28 февраля/11 марта 1892 года в Ницце.

В детстве вместе с родителями подолгу жила за границей и в Крыму, в 1919 с ними же уехала в эмиграцию — в Италию, затем во Францию. 4 февраля 1927 в Антибе вышла замуж за Александра Николаевича Голицына (1886—1974), сына Николая Дмитриевича Голицына, последнего председателя Совета министров императорской России. С мужем проживала во Франции недалеко от Тулона. Детей не имела.

Увлекалась живописью, брала уроки рисования в Ялте и у профессора Кордовского в Санкт-Петербурге. Во время Первой мировой войны была сестрой милосердия в войсках около Трабзона. В эмиграции Марина Петровна занималась литературной деятельностью. В 1926 году в Париже вышла её книга «Легенды крымских татар» с её 4-мя раскрашенными иллюстрациями в технике шелкографии тиражом 126 экз (Romanoff M. Legende tartare de Crimee. Paris, 1926). Это поэтическая переработка легенды о любви Ненекеджан-ханым, дочери хана Тохтамыша, и Едыгея-хана Ногайского.

Скончалась 15 мая 1981 года в Си-Фур-ле-Плаж, департамент Вар, Франция; похоронена на русском кладбище Кокад в Ницце.

Ссылки

• [dherbemont.free.fr/both/images/guilly_portrait.gif Guilly d'Herbemont. Портрет Марины Романофф]
• [www.pbagalleries.com/search/item110869.php? Книга «Легенды крымских татар» на сайте PBA]  (англ.)
• [www.timohaapanen.net/data/r134.html Марина Петровна]
• [www.geocities.com/henrivanoene/genrussia3.html Родословная Императорского Дома]

Библиография

• Григорян В. Г. Биографический словарь. — М.: АСЕ, 2007.
• Пчелов Е. В. Романовы. История династии. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2004.
• Zeepvat, Charlotte. The Camera and the Tsars. — Sutton Publishng, 2004.

Отрывок, характеризующий Романова, Марина Петровна

Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.
С самых тех пор, как Борис в 1805 году из Москвы уехал в армию, он не видался с Ростовыми. Несколько раз он бывал в Москве, проезжал недалеко от Отрадного, но ни разу не был у Ростовых.
Наташе приходило иногда к голову, что он не хотел видеть ее, и эти догадки ее подтверждались тем грустным тоном, которым говаривали о нем старшие:
– В нынешнем веке не помнят старых друзей, – говорила графиня вслед за упоминанием о Борисе.
Анна Михайловна, в последнее время реже бывавшая у Ростовых, тоже держала себя как то особенно достойно, и всякий раз восторженно и благодарно говорила о достоинствах своего сына и о блестящей карьере, на которой он находился. Когда Ростовы приехали в Петербург, Борис приехал к ним с визитом.
Он ехал к ним не без волнения. Воспоминание о Наташе было самым поэтическим воспоминанием Бориса. Но вместе с тем он ехал с твердым намерением ясно дать почувствовать и ей, и родным ее, что детские отношения между ним и Наташей не могут быть обязательством ни для нее, ни для него. У него было блестящее положение в обществе, благодаря интимности с графиней Безуховой, блестящее положение на службе, благодаря покровительству важного лица, доверием которого он вполне пользовался, и у него были зарождающиеся планы женитьбы на одной из самых богатых невест Петербурга, которые очень легко могли осуществиться. Когда Борис вошел в гостиную Ростовых, Наташа была в своей комнате. Узнав о его приезде, она раскрасневшись почти вбежала в гостиную, сияя более чем ласковой улыбкой.
Борис помнил ту Наташу в коротеньком платье, с черными, блестящими из под локон глазами и с отчаянным, детским смехом, которую он знал 4 года тому назад, и потому, когда вошла совсем другая Наташа, он смутился, и лицо его выразило восторженное удивление. Это выражение его лица обрадовало Наташу.
– Что, узнаешь свою маленькую приятельницу шалунью? – сказала графиня. Борис поцеловал руку Наташи и сказал, что он удивлен происшедшей в ней переменой.
– Как вы похорошели!
«Еще бы!», отвечали смеющиеся глаза Наташи.
– А папа постарел? – спросила она. Наташа села и, не вступая в разговор Бориса с графиней, молча рассматривала своего детского жениха до малейших подробностей. Он чувствовал на себе тяжесть этого упорного, ласкового взгляда и изредка взглядывал на нее.
Мундир, шпоры, галстук, прическа Бориса, всё это было самое модное и сomme il faut [вполне порядочно]. Это сейчас заметила Наташа. Он сидел немножко боком на кресле подле графини, поправляя правой рукой чистейшую, облитую перчатку на левой, говорил с особенным, утонченным поджатием губ об увеселениях высшего петербургского света и с кроткой насмешливостью вспоминал о прежних московских временах и московских знакомых. Не нечаянно, как это чувствовала Наташа, он упомянул, называя высшую аристократию, о бале посланника, на котором он был, о приглашениях к NN и к SS.