Маринер-8

Маринер-8
Mariner 8
АМС «Маринер-8»
Заказчик	НАСА
Задачи	Выход на орбиту Марса
Спутник	Марса
Выход на орбиту	не выведен
Запуск	9 мая 1971 в 1:11:01 UTC
Ракета-носитель	Атлас-Центавр SLV-3C
Стартовая площадка	мыс Канаверал
Технические характеристики
Масса	558,8 кг
Мощность	500 Вт
[solarsystem.nasa.gov/missions/profile.cfm?MCode=Mariner_08 Сайт проекта]

Ма́ринер-8 (англ. Mariner 8, также известный как «Mariner-H») — автоматическая межпланетная станция программы НАСА Маринер Марс 1971. Космический аппарат предназначался для проведения научных исследований Марса с орбиты искусственного спутника.

Ход полёта

Маринер-8 был запущен 9 мая 1971 года 1:11:01 UTC с космодрома на мысе Канаверал ракетой-носителем Атлас D c разгонным блоком Центавр.

Запуск завершился аварийно. Главный двигатель Центавра был запущен через 265 секунд после старта, но Центавр начал колебаться по тангажу и вышел из-под контроля. Двигатель Центавра выключился через 365 секунд после старта вследствие недостатка топлива вызванного кувырканием. Разгонный блок с АМС начал падать, вновь вошёл в атмосферу Земли на расстоянии около 1500 км от места старта и упал в Атлантический океан приблизительно в 560 км к северу от Пуэрто-Рико.

Идентичный по конструкции Маринер-9 позднее выполнил часть задач возложенных на Маринер-8.

Программа Маринер Марс 71

Программа НАСА Маринер Марс 1971, предусматривала запуск двух идентичных автоматичесих межпланетных станций Маринер-H (Маринер-8) и Маринер-I (Маринер-9). Каждая из АМС должна была выполнить отдельные, но взаимодополняющие задачи. Предполагалось, что продолжительность исследований с помощью двух искусственных спутников Марса составит как минимум 90 дней, в течение которых будут собраны данные о химическом составе, плотности, давлении и температуре атмосферы, а также информация о составе, температуре и рельефе поверхности. Планировалось исследовать примерно 70 процентов поверхности планеты.

Конструкция

Маринер-8 был построен на восьмиугольной базе из магния, продолговатой и глубокой (45,7 см, 138,4 см по диагонали). На кончике конструкции прилагались четыре панели солнечных батарей, каждая размером 215 на 90 см. Расстояние от одного конца панели к другому: 6,89 м. В верхней части аппарата были установлены двигатель для маневрирования и две антенны. Общая высота корабля была 2,28 м. Стартовая масса была 997,9 кг, из которых 439,1 кг расходных материалов. Общая масса научных приборов: 63,1 кг. Электроника для связи, управления и контроля были размещены в рамках.

В итоге во власти космического аппарата оказалось в общей сложности 14742 фотоэлементов, что составило 4 панели солнечных батарей с общей площадью в 7,7 квадратных метров.

Ссылки

• [nssdc.gsfc.nasa.gov/nmc/spacecraftDisplay.do?id=MARINH Маринер-8 на сайте NASA]
• [solarsystem.nasa.gov/missions/profile.cfm?MCode=Mariner_08 Маринер-8 на сайте NASA]
• [solarsystem.nasa.gov Раздел исследование Солнечной системы на сайте NASA]

Отрывок, характеризующий Маринер-8

– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.
Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»