Маринов, Иван (военачальник)

	Иван Крыстев Маринов
	Иван Кръстев Маринов
Дата рождения	6 января 1896
Место рождения	София, Болгария
Дата смерти	18 августа 1979 (83 года)
Место смерти	София, Болгария
Принадлежность	Болгария
Годы службы	1912—1946
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Первая мировая война; Вторая мировая война

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Маринов.

Иван Крыстев Маринов (болг. Иван Кръстев Маринов; 6 января 1896, София — 18 августа 1979, там же) — болгарский военачальник, генерал-лейтенант (1944), военный министр (1944), главнокомандующий армией (1944—1945).

Семья и образование

Сын генерал-майора Крыстю Маринова, героя 2-й Балканской войны. Окончил Первую мужскую гимназию в Софии, Военное училище (1915). Специализировался во Франции (1924—1925) и в Италии (1932—1933). Окончил Военную академию в Софии (1930).

Военная служба

В 1912—1913, во время Балканских войн, служил добровольцем в 1-м конном полку.
В 1913—1915 учился в Военном училище, затем участвовал в Первой мировой войне.
В 1916 — командир взвода в 15-м пехотном полку.
В 1917—1918 — лётчик во 2-м аэропланном отделении.
Затем служил в 21-м пограничном участке и в жандармерии, позднее (до 1927) был летчиком в авиационной группе, размещённой на аэродроме Божурище. В 1927 вступил в Военный союз.
В 1927—1930 учился в Военной академии.
В 1930 вновь служил в авиационной группе.
В 1931 — офицер в Генеральном штабе.
В 1931 — начальник баллонной группы.
В 1931—1933 — командир авиационной группы.
В 1934 — начальник Военно-технической службы.
В 1934—1935 — инспектор классов Военного училища.
В 1935—1936 — начальник разведывательного отдела Генерального штаба.
В 1936—1939 — военный атташе во Франции.
В августе-октябре 1939 — начальник штаба 3-й армии.
В 1939—1940 — начальник отдела снабжения в Дирекции гражданской мобилизации.
С 1 ноября 1940 по 12 июня 1942 — командир 6-й Бдинской пехотной дивизии.
С 18 июня 1942 по 3 сентября 1944 — командир 15-й Охридской пехотной дивизии.

Военный министр

2 сентября 1944 генерал Иван Маринов был назначен военным министром в новом правительстве страны, сформированном Константином Муравиевым и составленном из антинацистски настроенных либеральных политиков, ориентированных на Запад и ранее находившихся в оппозиции правящему режиму. Для СССР, стремившегося установить контроль над Болгарией, такой состав правительства был политически неприемлем. 5 сентября СССР объявил Болгарии войну, основываясь на том, что новое правительство не предпринимает никаких реальных шагов против Германии. Однако за несколько часов до этого болгарское правительство приняло решение об объявлении войны Германии, но генерал Маринов настоял на том, чтобы отложить его на 72 часа, мотивируя это военными соображениями.

Во время прихода к власти просоветских сил 9 сентября 1944 Маринов отдал приказы воинским частям не оказывать сопротивления и исполнять все указания новой власти, нейтрализовал командиров верных правительству подразделений, обеспечив победу Отечественного фронта. Болгарский историк М. Минчев назвал его «троянским конём» в правительстве Муравиева. После свержения правительства Муравиева генерал Маринов оказался его единственным членом, который продолжил карьеру при новом режиме.

Деятельность после 9 сентября 1944

9 сентября 1944 генерал Маринов был назначен главнокомандующим болгарской армией, осуществлял общее руководство её действиями против немецких войск. 12 июня 1945 он стал главным инспектором армии и начальником боевой подготовки. 28 февраля 1946 уволен в запас в связи с переходом на дипломатическую службу.

В 1946—1947 был полномочным министром (посланником) во Франции, занимался подготовкой заключения болгаро-французского соглашения. В 1947—1950 — полномочный министр в центральном аппарате министерства иностранных дел. В 1950—1953 — преподаватель истории военного искусства в Военной академии. 1 октября 1953 вновь был уволен в запас. В 1963—1979 — председатель Военно-исторического научного общества.

Звания

С 12 марта 1916 — подпоручик;
С 14 октября 1917 — поручик;
С 30 января 1923 — капитан;
С 31 октября 1930 — майор;
С 26 августа 1934 — подполковник;
С 3 октября 1938 — полковник;
С 6 мая 1943 — генерал-майор;
С 18 ноября 1944 — генерал-лейтенант.

Награды

орден «За храбрость» 3-й степени, 1-го класса и 4-й степени, 2-го класса.
орден «За военные заслуги» 2-й степени.
орден «Народная республика Болгария» 1-й степени.
орден Суворова 1-й степени (СССР).

Военные труды

Автор военно-теоретических и военно-исторических работ, в том числе «Отступление 4-й армии от Брегальницы 1913» (1930), «Характеристика нашей промышленности в мирное время в связи с нуждами во время войны. Проект плана мобилизации нашей промышленности» (1931), «Общеевропейская война. Восточный (русский) военный театр (1914—1918)» (1934), «Тактика воздушной войны» (1935), «История Второй мировой войны и Великой Отечественной войны СССР. Отечественная война Болгарии. Лекции, читанные в Военной академии» (1951).

Публиковал статьи в изданиях «Народна отбрана» (1929—1935); «Военен журнал» (1931—1935); «Артилерийски преглед» (1932); «Известия на Военноисторическото научно дружество» (1966—1972); «Военноисторически сборник» (1967). В 1968—1969 опубликовал в издании «Исторически преглед» статьи «Пять дней в правительстве К. Муравиева» и «Болгарская армия и наша социалистическая революция».

Библиография

Болгария в XX веке. Очерки политической истории. М., 2003. С. 293, 296.

Напишите отзыв о статье "Маринов, Иван (военачальник)"

Ссылки

[www.forum.boinaslava.net/showpost.php?p=94499&postcount=9 Биография (болг.)]
[web.archive.org/web/20070624195918/hronos.km.ru/biograf/bio_m/marinov.html Биография]

Отрывок, характеризующий Маринов, Иван (военачальник)

– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».

В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.