Марица (оперетта)

Марица
нем. Gräfin Mariza
Композитор	Имре Кальман
Автор(ы) либретто	Юлиус Браммер и Альфред Грюнвальд
Количество действий	3
Год создания	1924
Первая постановка	28 февраля 1924 года
Место первой постановки	Театре Ан дер Вин, Вена

«Мари́ца» или «Графи́ня Мари́ца» (нем. Gräfin Mariza, венг. Marica grófnő) — оперетта венгерского композитора Имре Кальмана, написанная в 1924 году. Либретто было написано Юлиусом Браммером и Альфредом Грюнвальдом. Премьера состоялась 28 февраля 1924 года в Театре Ан дер Вин в Вене. В январе 1925 года состоялась премьера на русском языке в Ленинграде. В России оперетта чаще всего шла под названием «Марица».

«Самая венгерская» оперетта

«Марицу» заслуженно считают «самой венгерской» опереттой Кальмана: она содержит мощные сольные номера с национальным колоритом, трогающие душу дуэты, зажигательные чардаши. Эта оперетта представляет все характерные типажи оперетты. Здесь есть благородный герой и блестящая, капризная героиня. В противоположность им поставлены характерный герой и романтичная девушка-субретка. И закрывают парад типажей солидная, умудренная опытом дама и пожилой граф с юморком. Во многих сценах принимают участие дети и хор. Неотъемлемой частью оперетты являются национальные танцы.

История любви, и даже не одна, которую рассказывает Кальман, открывает всю красоту человеческих отношений. Как и во многих предыдущих и следующих опереттах в основе сюжета лежит социальное неравенство главных героев, которые хотят, но считают, что не могут быть вместе. Герои, пройдя сквозь недоверие, обман, недомолвки, тяжелые объяснения, находят путь к сердцу любимого человека и обретают своё счастье рядом с дорогими людьми.

«Марицу» ставили на различных сценах мира. Кроме Австрии, она не раз была поставлена на сценах Венгрии, где эта оперетта пользуется особой любовью. В России «Марица» в разных интерпретациях и с разными переводами ставится с неизменным успехом с начала 20-х годов. В это же время оперетта была переведена на английский и шла в Нью-Йорке и Лондоне.

Действующие лица

Марица	Молодая богатая вдова, только что купившая поместье	Сопрано
Тасилло	Молодой граф, недавно разорился, вынужден служить управляющим в бывшем своем поместье	Тенор
Лиза	Сестра Тасилло	Сопрано
Коломан (Калман) Зупан	Барон из Вараждина (Коложвара в венгерской версии)	Тенор
Князь Мориц Драгомир Популеску	Один из поклонников Марицы	Баритон
Манья (Аза)	Цыганка	Сопрано
Карл Штефан Лиенберг	Друг Тасилло	Бас
Божена	Тётя Тасилло и Лизы	Контральто
Пенижек	Слуга Божены
Чекко	Слуга в поместье

Сюжет

Акт 1

В загородное поместье, которое раньше принадлежало графу Тасилло Эндрёди-Виттембургу, приезжает Карл Лиенберг. Теперь его друг управляющий собственным поместьем. Отец Тасилло разорился, и теперь он вынужден работать, чтобы его сестра смогла доучиться в школе, не зная нужды.

Графиня, которая купила его поместье, наконец, решила его посетить и приезжает вместе с большой группой гостей. Среди них оказывается Лиза, сестра Тасилло, которая ничего не знает о финансовых проблемах семьи. Тасилло просит её сохранить его тайну. Лиза, воображая, что под этим кроется романтическая история, с готовностью соглашается.

Марица объявляет, что она помолвлена с неким бароном Зупаном, но только Лиза знает, что Марица просто взяла с афиши первое попавшееся имя, потому что ей надоели поклонники. Никогда не ясно, за чем они охотятся – за ней или за её приданым. Однако в поместье объявляется настоящий барон Зупан с жарким желанием жениться. В исполняемом им с Марицей дуэте он страстно призывает графиню поехать с ним на его родину - в "прекрасный Коложвар" (на момент написания оперетты, как и сейчас - Клуж-Напока в румынской Трансильвании), "где все ходят в красном, белом и зелёном" (намёк на преимущественно венгерское население этой румынской области). В общепринятом русском либретто Зупан зовёт Марицу в Вараздин (Вараждин) - тогда в составе Югославии, ныне - Хорватии, но до Первой мировой войны также, как и Коложвар, относившийся к "венгерской короне". Марица вынуждена представить «жениха» гостям.

Во время вечернего праздника Тасилло вспоминает, что и он когда-то был принят в этом обществе. Однако сейчас он остается за пределами праздника. Он поет песню вместе с цыганами. За этим его застает Марица и высмеивает его. Тасилло грубит хозяйке, за что и получает расчет.

Драгомир предлагает Марице оставить провинцию и поехать в кабаре. Шумную вечеринку прерывает цыганка Манья, которая предлагает погадать молодой хозяйке. Она предсказывает ей скорое счастье и большую любовь. Марица считает, что ей нужно остаться в поместье и разобраться в себе. Гости уезжают, собирается уйти и Тасилло. Но графиня останавливает его, предлагая попробовать поработать вместе.

Акт 2

Сцена 1

Спустя месяц гости, среди которых Драгомир Популеску, Лиза и Зупан, вернулись в поместье.

Зупан и Лиза, испытывают друг к другу взаимную симпатию, но барон уверен, что должен быть влюблен в свою невесту. Тасилло и Марица очень сблизились за этот месяц, но дальше флирта они не заходят – между управляющим и хозяйкой это недопустимо. Тасилло пишет письмо своему другу, рассказывая о жизни в поместье, и объясняя, что никогда бы не стал работать, если бы не приданое. Разумеется, он имел в виду приданое сестры.

Во время вечеринки Марица просит Тасилло сопровождать дам. Между ними происходит объяснение. Но Драгомир показывает ей недописанное письмо Тасилло, и Марица решает, что она жестоко обманулась: её возлюбленный такой же охотник за приданым.

При всех гостях Марица оскорбляет Тасилло, бросая ему в лицо деньги. И тут Лиза не выдерживает – она понимает, что произошло, и раскрывает, что Тасилло её брат. Тасилло и Лиза уходят.

Сцена 2

Утром между Лизой и Зупаном происходит объяснение, он признается ей в любви, отказываясь жениться на Марице. Она с юмором принимает такой отказ. Когда Тасилло приходит к Марице, она предлагает ему прочитать рекомендацию, которая оказывается признанием в любви. Счастливые влюбленные пары радуются своему счастью.

Экранизации

• Gräfin Mariza (1932)
• Марица (1958)
• Gräfin Mariza (1974)
• Марица (1985)

Ссылки

• [etd.lsu.edu/docs/available/etd-06142005-160600/unrestricted/Martin_thesis.pdf Подробный обзор оперетт Кальмана (pdf)]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Марица (оперетта)

Капитан, напротив, казался очень весел. Он прошелся два раза по комнате. Глаза его блестели, и усы слегка подергивались, как будто он улыбался сам с собой какой то забавной выдумке.
– Charmant, – сказал он вдруг, – le colonel de ces Wurtembourgeois! C'est un Allemand; mais brave garcon, s'il en fut. Mais Allemand. [Прелестно, полковник этих вюртембергцев! Он немец; но славный малый, несмотря на это. Но немец.]
Он сел против Пьера.
– A propos, vous savez donc l'allemand, vous? [Кстати, вы, стало быть, знаете по немецки?]
Пьер смотрел на него молча.
– Comment dites vous asile en allemand? [Как по немецки убежище?]
– Asile? – повторил Пьер. – Asile en allemand – Unterkunft. [Убежище? Убежище – по немецки – Unterkunft.]
– Comment dites vous? [Как вы говорите?] – недоверчиво и быстро переспросил капитан.
– Unterkunft, – повторил Пьер.
– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.
Очевидно было, что l'amour, которую так любил француз, была ни та низшего и простого рода любовь, которую Пьер испытывал когда то к своей жене, ни та раздуваемая им самим романтическая любовь, которую он испытывал к Наташе (оба рода этой любви Рамбаль одинаково презирал – одна была l'amour des charretiers, другая l'amour des nigauds) [любовь извозчиков, другая – любовь дурней.]; l'amour, которой поклонялся француз, заключалась преимущественно в неестественности отношений к женщине и в комбинация уродливостей, которые придавали главную прелесть чувству.
Так капитан рассказал трогательную историю своей любви к одной обворожительной тридцатипятилетней маркизе и в одно и то же время к прелестному невинному, семнадцатилетнему ребенку, дочери обворожительной маркизы. Борьба великодушия между матерью и дочерью, окончившаяся тем, что мать, жертвуя собой, предложила свою дочь в жены своему любовнику, еще и теперь, хотя уж давно прошедшее воспоминание, волновала капитана. Потом он рассказал один эпизод, в котором муж играл роль любовника, а он (любовник) роль мужа, и несколько комических эпизодов из souvenirs d'Allemagne, где asile значит Unterkunft, где les maris mangent de la choux croute и где les jeunes filles sont trop blondes. [воспоминаний о Германии, где мужья едят капустный суп и где молодые девушки слишком белокуры.]
Наконец последний эпизод в Польше, еще свежий в памяти капитана, который он рассказывал с быстрыми жестами и разгоревшимся лицом, состоял в том, что он спас жизнь одному поляку (вообще в рассказах капитана эпизод спасения жизни встречался беспрестанно) и поляк этот вверил ему свою обворожительную жену (Parisienne de c?ur [парижанку сердцем]), в то время как сам поступил во французскую службу. Капитан был счастлив, обворожительная полька хотела бежать с ним; но, движимый великодушием, капитан возвратил мужу жену, при этом сказав ему: «Je vous ai sauve la vie et je sauve votre honneur!» [Я спас вашу жизнь и спасаю вашу честь!] Повторив эти слова, капитан протер глаза и встряхнулся, как бы отгоняя от себя охватившую его слабость при этом трогательном воспоминании.