Мария Аделаида (великая герцогиня Люксембургская)
| Мария Аделаида Marie-Adélaïde<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 25 февраля 1912 года — 14 января 1919 года | ||||
| Предшественник: | Вильгельм IV Люксембургский | |||
| Преемник: | Шарлотта | |||
| Рождение: | 14 июня 1894 Замок Берг, Люксембург | |||
| Смерть: | 24 января 1924 (29 лет) Замок Хоэнбург, Бавария | |||
| Род: | Нассауская династия | |||
| Отец: | Вильгельм IV Люксембургский | |||
| Мать: | Мария Анна Португальская | |||
| Монограмма: | 
| |||
| Награды: |
| |||
Мария Аделаида (полное имя Мари Аделаида Терезия Хильда Антония Вильгельмина люксемб. Marie Adélaïde Theresia Hilda Antonia Wilhelmina vu Lëtzebuerg; фр. Marie Adélaïde Thérèse Hilda Antonie Wilhelmine; 14 июня 1894, Замок Берг, Люксембург — Замок Хоэнбург, Бавария 24 января 1924) — великая герцогиня Люксембургская с 1912 по 1919 годы.
Старшая из шести дочерей великого герцога Люксембургского Вильгельма IV и Марии Анны Португальской, 10 июля 1907 Мария-Аделаида была провозглашена наследницей престола Вильгельмом IV, не имевшим наследников мужского пола. Поэтому, когда её отец умер 25 февраля 1912 года, она стала первой правящей Великой герцогиней Люксембурга и первым монархом Люксембурга начиная с 1296 года (после Иоганна Слепого, короля Богемии), фактически родившимся в этой стране.
Великая герцогиня проявляла большой интерес к политике, и принимала активное участие в управлении и политической жизни Великого герцогства. Тем не менее в стране назревал политический кризис. После смерти премьер-министра Пауля Эйхена (1915), бессменного ещё со времени Великого герцога Адольфа, Мария Аделаида только за один год пять раз давала отставку правительству. Среди политиков игнорировались аннексионистские стремления Германии, Франции и особенно Бельгии. Во время Первой мировой войны Мария имела довольно тёплые отношения с немецкими оккупантами, за которые резко критиковалась после окончания войны. Несмотря на то, что она не ни разу не нарушила конституцию, в январе 1919 в парламенте начали требовать её отречения. В то же время, крупные политические деятели соседних Франции и Бельгии поддерживали захватнические планы в отношении Люксембурга и были заинтересованы в дискредитации Марии-Аделаиды. После консультации с Премьер-министром, 14 января 1919 Мария Аделаида отказалась от престола в пользу своей младшей сестры Шарлотты.
В 1920 Мария Аделаида ушла в монастырь Кармелиток в Модене, Италия. Позже, в Риме она присоединилась к «Сестричкам Бедности», взяв себе имя «Сестра Мари Бедности». Её ухудшающееся здоровье не позволило ей остаться монахиней, и она в конце концов была вынуждена покинуть монастырь. Она тогда переехала в замок Хоэнбургв Баварии, где и умерла от гриппа в 1924 году. 22 октября 1947 года, её тело было похоронено в герцогском склепе собора Богоматери в городе Люксембург.
Напишите отзыв о статье "Мария Аделаида (великая герцогиня Люксембургская)"
Литература
- O’Shaughnessy, Edith. Marie Adelaide, Grand Duchess of Luxemburg, Duchess of Nassau. New York: Jonathan Cape and Robert Ballou, 1932.
- Schous, Marie. Marie Adelheid van Nassau, Groothertogin van Luxemburg. 's Hertogenbosch: G. Mosmans, 1931.
- Zenner, Theodor. Marie Adelheid: Lebensbild der verstorbenen Grossherzogin von Luxemburg. 1925
- Marburg, Theodor. The Story of a Soul. Philadelphia: Dorrance, 1938.
- Leighton, Isabel, and Bertram Bloch. Marie-Adelaide: A Play. New York: Rialto Service Bureau.
Родословная
| ||||||
Отрывок, характеризующий Мария Аделаида (великая герцогиня Люксембургская)
– Ну, я спрошу.Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
- Родившиеся 14 июня
- Родившиеся в 1894 году
- Умершие 24 января
- Умершие в 1924 году
- Кавалеры Большого креста ордена Золотого льва Нассау
- Кавалеры Большого креста ордена Адольфа Нассау
- Кавалеры Большого креста ордена Дубовой короны
- Персоналии по алфавиту
- Великие герцоги Люксембургские
- Родившиеся в 1896 году
- Умершие в 1985 году
- Герцогини
- Монархи, отрёкшиеся от престола
- Нассауский дом
- Похороненные в Люксембурге
