Акари, Варвара
| Мария Воплощения | |
| Marie de l'Incarnation | |
 Мария Воплощения | |
| Имя в миру |
Барбара Аврийо (в замужестве Акари) |
|---|---|
| Рождение | |
| Смерть | |
| Монашеское имя |
Мария Воплощения |
| Почитается | |
| Беатифицирована | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество |
монахиня ордена босых кармелиток, мать и основательница Кармеля во Франции |
Барбара Акари или Мария Воплощения (фр. Marie de l'Incarnation; 1 февраля 1566, Париж, Франция — 18 апреля 1618, Понтуаз, Франция) — блаженная Римско-католической церкви, инокиня Ордена Босых Кармелиток, мать и основательница Кармеля во Франции.
Биография
Барбара Аврийо родилась в Париже во Франции 1 февраля 1566 года в семье дворян Николя Аврийо — шевалье де Шамплетрё и Марии Льюльер. Воспитание и образование девочки было доверено монахиням из Конгрегации Меньших Сестер Гумилиаток Нашей Госпожи в монастыре Лонжшамп. В 1580 году Барбара вернулась домой — в богатое имение под Парижем.
Несмотря на желание дочери посвятить себя монашескому призванию, в 1582 году родители выдали её замуж за Пьера Акари - виконта де Виллемора - шевалье де Монброста и де Ронсеней. Барбара родила супругу шестерых детей, из которых только один сын женился и остался в миру, а двое сыновей и три дочери приняли монашество. Из-за общественной позиции супруга, не желавшего признавать право протестанта Генриха IV на трон Франции в 1590 году семья подверглась изгнанию из Парижа. Акари нашли убежище у родственников де Берюлей.
В 1598 году им вернули состояние и позволили вернуться из изгнания. В скором времени их дом в Париже стал местом, где собирались лучшие представители общества столицы, например, священник из Нормандии Жан Квинтанадуанас де Бретиньи, который первым во Франции вступил в реформированную ветвь кармелитов. В 1602 году духовником Барбары стал епископ Женевы Франсуа де Саль (впоследствии причисленный к лику святых), обративший её внимание на босых кармелиток.
В 1601 году ей было видение, в котором святая Тереза Авильская благословила Барбару основать монастыри своих монахинь во Франции. 29 августа 1604 года из Испании по приглашению родственника Барбары — кардинала Пьера де Берюля во Францию прибыли первые босые кармелитки, среди которых были Анна Святого Варфоломея и Анна Иисуса. 18 октября того же года открылась первая обитель босых кармелиток во Франции — монастырь Воплощения в Париже, монахинями которого стали воспитанницы Барбары. Вскоре все её дочери приняли постриг в этом монастыре. В следующие два года она основала монастыри в Понтуазе, Дижоне, Амьене и Туре.
В 1613 году Барбара овдовела. 7 апреля 1614 года, Барбара, выдержав положенный траур по мужу, поступила в монастырь босых кармелиток в Амьене и приняла новое имя Марии Воплощения. Из-за ослабшего здоровья 7 декабря 1616 года её перевели в монастырь в Понтуазе. Здесь после долгой болезни Барбара скончалась в день Пасхи 18 апреля 1618 года.
Почитание
Римский Папа Пий VI 5 июня 1791 года причислил её к лику блаженных.
Литургическая память ей совершается 18 апреля.
Источники
- [www.catholic.ru/modules.php?name=Encyclopedia&op=content&tid=2973 Мария Воплощения на сайте Katolik.ru]
- [www.madame-acarie.org/ Мария Воплощения на сайте Madame-acarie.org] (фр.)
- [carmelnet.org/biographies/maryincarnation.pdf Мария Воплощения на сайте Carmelnet.org] (англ.)
Напишите отзыв о статье "Акари, Варвара"
Отрывок, характеризующий Акари, Варвара
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.
Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
