Лопес де Ривас, Мария
| Мария Иисуса | |
| María de Jesús | |
 Мария Иисуса | |
| Имя в миру |
Мария Лопес де Ривас |
|---|---|
| Рождение | |
| Смерть |
13 сентября 1640 (80 лет) |
| Монашеское имя |
Мария Иисуса |
| Почитается | |
| Беатифицирована | |
| В лике | |
| День памяти | |
| Подвижничество |
монахиня ордена босых кармелиток, мистик, носительница стигматов |
Мария Лопес де Ривас или Мария Иисуса (исп. María de Jesú, 18.08.1560 г., Тартанедо, Испания — 13.09.1640 г., Толедо, Испания) — блаженная Римско-католической церкви, монахиня Ордена Босых Кармелиток, мистик, носительница стигматов.
Биография
Мария Лопес де Ривас родилась 18 августа 1560 года в Тартанедо в Испании в семье Антонио Лопес де Риваса и Эльвиры Мартинес-Рубио. В 1564 году после смерти отца она осталась единственной наследницей большого состояния. Когда мать вышла замуж во второй раз, Марию отправили в Молина де Арагон и поручили заботам родственников по линии отца.
В начале августа 1577 года, оставив отчий дом в Толедо, Мария поступила в монастырь Святого Иосифа, основанный в 1569 году Терезой Авильской. 12 августа того же года она приняла монашеское облачение и новое имя Марии Иисуса. Община в Толедо выразила сомнение в возможности её поступления в монастырь из-за слабого здоровья, но ответ основательницы на их запрос о кандидатуре Марии был однозначно утвердительным. Тереза Авильская стала духовной наставницей молодой монахини и сама обращалась к ней за духовным советом, называя её «маленьким богословом». Впоследствии Мария будет свидетельницей на процессе по канонизации духовной матери.
В монастыре ей поручали послушания в сакристии, медицинской сестры и вратарницы. Она была ещё послушницей, когда в обители укрылся сбежавший от истязателей святой Иоанн Креста, чей духовный опыт оказал на её большое влияние. С 1582 по 1591 год Мария, из-за физической немощи освобождённая почти от всех послушаний, полностью посвятила себя молитве. В это время у неё проявились тайные стигматы на руках, ногах и голове. В 1584 году она была поставлена наставницей послушниц, а через год ей поручили основание нового монастыря в Куэрва. Справившись с порученным заданием за пять месяцев, Мария вернулась в Толедо.
В 1591 году её избрали в настоятельницы монастыря и после дважды переизбирали. Однако в июле 1600 года во время канонической визитации она была оклеветана одной из монахинь и 25 июля того же года Мария спокойно приняла свою отставку. В течение двадцати последующих лет она со смирением переносила клевету и преследования со стороны своих недоброжелателей, за которых молилась Богу. Только через год после смерти клеветницы, занявшей её место, она была полностью реабилитирована и перед ней извинились. 25 июня 1624 года Марию снова переизбрали в настоятельницы, но через три года она сама подала в отставку из-за проблем со здоровьем. Тогда её поставили наставницей послушниц и это послушание она несла до конца своей жизни.
Мария Иисуса, приняв последнее напутствие, тихо скончалась в монастыре Святого Иосифа в Толедо утром 13 сентября 1640 года.
Прославление
Римский Папа Павел VI 14 ноября 1976 года причислил её к лику блаженных.
Литургическая память ей совершается 13 сентября.
Источники
- [www.carmelnet.org/chas/santos/maria4.htm Мария Иисуса на сайте Carmelnet] (исп.)
- [ocds-carmelite.blogspot.com/2008/09/blessed-mary-of-jesus.html Мария Иисуса на сайте OCDS-Carmelite] (англ.)
- [www.parroquiabeatamariadejesus.es/Nuestra%20Titular/BEATA%20MARIA%20DE%20JES%C3%9AS%20L%C3%93PEZ%20RIVAS.pdf Мария Иисуса на сайте прихода Бл. Марии Иисуса в Гвадалахаре] (исп.)
Напишите отзыв о статье "Лопес де Ривас, Мария"
Отрывок, характеризующий Лопес де Ривас, Мария
От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
