Мария Клементина Собеская
| Мария Клементина Собеская Maria Klementyna Sobieska<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| |
| Рождение: | 18 июля 1702 Олава, Силезия, Священная Римская Империя |
|---|---|
| Смерть: | 18 января 1735 (32 года) Рим |
| Род: | Собеские |
| Имя при рождении: | Maria Klementyna Sobieska |
| Отец: | Якуб Людвик Собеский |
| Мать: | Хедвига Елизавета Нойбургская |
| Супруг: | Джеймс Стюарт |
| Дети: | Карл Эдуард, Генрих Бенедикт Стюарт |
Мария Клементина Собеская (18 июля 1702, Олава, Силезия, Священная Римская Империя — 18 января 1735) — внучка польского короля Яна III Собеского.
Содержание
Семья
Дочь Якова Людовика Собеского (1667—1737), старшего сына короля Яна III, и графини Хедвиги Елизаветы Амелии Нойбургской (1673—1722). Её старшая сестра Мария Каролина (известная как Шарлотта) была замужем за герцогом Бульонским.
Замужество. Жизнь в Риме
Мария Клементина считалась одной из самых богатых наследниц Европы. Король Георг I Английский был настроен против намечавшегося брака Марии Клементины и Джеймса Стюарта, претендовавшего на английский престол и получавшего возможность иметь законных наследников.
Император Карл VI, действуя в интересах английского короля, арестовал Марию Клементину, направлявшуюся в Италию, для вступления в брак с Джеймсом Стюартом. Она была заключена в Инсбрукском замке, ей удалось оттуда бежать в Болонью, где она по доверенности вышла за Джеймса Стюарта, который в то время находился в Испании.
Отец Марии Клементины, Яков Собеский, встретил с одобрением весть о её побеге, заявив, что, поскольку она помолвлена с Джеймсом Стюартом, то должна следовать за ним.
Мария Клементина и Джеймс Стюарт формально стали супругами 3 сентября 1719 в часовне епископского дворца в Монтефьясконе. По приглашению папы римского Климента XI, признавшего их королём и королевой Англии, Шотландии и Ирландии, Джеймс и Мария Клементина поселились в Риме.
Папа предоставил им охрану, выделил для проживания палаццо Мути на римской Пьяцца ди Санти Апостоли и загородную виллу в Альбано. Ежегодно супругам из папской казны выплачивалось пособие — 12 000 крон. Климент XI и его преемник Иннокентий XIII считали католиков Джеймса и Марию Клементину законными королём и королевой Англии.
Развод
Совместная жизнь Джеймса и Марии Клементины оказалась недолгой. Вскоре после рождения их второго ребёнка, Мария Клементина оставила мужа и удалилась в римский женский монастырь Святой Цецилии. Причиной разрыва, по её словам, стала измена мужа. Джеймс настаивал на возвращении жены, утверждая, что греховно оставлять его и их детей. Однако через два года супруги развелись.
Мария Клементина умерла 18 января 1735 года. Она была похоронена по распоряжению папы Климента XII с королевскими почестями в Соборе Святого Петра. Папа Бенедикт XIV заказал скульптору Пьетро Браччи (1700—1773) надгробный памятник Марии Клементине.
Семья
У Марии Клементины и Джеймса Стюарта было два сына:
- Карл Эдвард Луи Филип Казимир Стюарт (1720—1788), или «Красавчик принц Карл», претендент на английский и шотландский престолы как Карл III в 1766—1788 годах. Был женат на Луизе Штольберг-Гедернской .
- Генри Бенедикт Мария Клемент Томас Фрэнсис Ксавьер Стюарт (11 марта 1725 — 13 июля 1807), кардинал герцог Йоркский. Якобитский претендент на английский и шотландский престолы с 1788 года под именем Генриха IX.
Напишите отзыв о статье "Мария Клементина Собеская"
Литература
- Amy Vitteleschi: A Court in Exile. Hutchinson, London 1903.
- Gaetano Platania: La Politica Europea e il Matrimonio Inglese di una Principessa Polacca. Maria Clementina Sobieska. Vecchiarelli, Rom 1993.
Отрывок, характеризующий Мария Клементина Собеская
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.
На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.
31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
