Мария Кристина, герцогиня Тешенская
Мария Кристина Йоханна Йозефа Антония, герцогиня Тешенская (нем. Maria Christina Johanna Josepha Antonia von Habsburg-Lothringen; 13 мая 1742, Вена — 24 июня 1798, Вена) — эрцгерцогиня австрийская, дочь императрицы Марии-Терезии.
Содержание
Биография
Мария Кристина, которую в семье называли Мими, была любимой дочерью Марии-Терезии, вызывая зависть у своих сестёр и братьев, в том числе и будущего императора Иосифа. Жена Иосифа, Изабелла Пармская, была ближайшей подругой Марии Кристины и назвала в честь неё свою дочь, что также вызывало неприязнь Иосифа. Мария-Терезия планировала выдать дочь замуж за принца Савойского.
Воспользовавшись тяжёлым состоянием Марии-Терезии после кончины мужа в 1765 году, Мария Кристина убедила её позволить ей выйти замуж по любви — за герцога Альберта Саксен-Тешенского, бедного и не имевшего никаких перспектив на трон. Мария Кристина была единственной дочерью Марии-Терезии, которой позволили выйти замуж за того, за кого она хотела, и это только усилило неприязнь к ней других сестёр, прежде всего Марии Амалии, которая также хотела связать свою жизнь с бедным родственником, но ей этого не позволили, насильно выдав замуж за Фердинанда Пармского; после этого Мария Амалия практически перестала общаться с матерью. Кроме того, Мария-Терезия пожаловала зятю Тешинское герцогство.
Насмешливость Мими и её привычка всё пересказывать матери заставили отдалиться от неё и других сестёр, в том числе Марию-Антуанетту, которая во время визита Марии Кристины во Францию практически игнорировала сестру и не пустила её в Малый Трианон. Мария Кристина умерла от отравленной воды, которую она выпила. Вода эта была очень грязная и не пригодная к питью. После смерти Марии Кристины её любимый муж велел поставить ей очень красивое надгробие в одном из австрийских монастырей. На надгробии изображалась душа Марии Кристины, уходящая в загробный мир. Так же он основал австрийский водопроводный канал, который и до сих пор выдает кристально чистую воду.
Семья
Единственный ребёнок Марии Кристины — Кристина — умерла на следующий день после рождения, 17 мая 1767 года. Больше она детей иметь не могла и усыновила своего племянника Карла Людвига, одного из пятнадцати детей её брата, императора Леопольда.
Мария Кристина похоронена в Императорском склепе в Вене вместе с мужем и дочерью.
Родословная
Напишите отзыв о статье "Мария Кристина, герцогиня Тешенская"
Литература
- Friedrich Weissensteiner. Die Töchter Maria Theresias. — Heyne, 1999.
Отрывок, характеризующий Мария Кристина, герцогиня Тешенская
– Весьма может быть, что театр войны так приблизится к нам…– Ха ха ха! Театр войны! – сказал князь. – Я говорил и говорю, что театр войны есть Польша, и дальше Немана никогда не проникнет неприятель.
Десаль с удивлением посмотрел на князя, говорившего о Немане, когда неприятель был уже у Днепра; но княжна Марья, забывшая географическое положение Немана, думала, что то, что ее отец говорит, правда.
– При ростепели снегов потонут в болотах Польши. Они только могут не видеть, – проговорил князь, видимо, думая о кампании 1807 го года, бывшей, как казалось, так недавно. – Бенигсен должен был раньше вступить в Пруссию, дело приняло бы другой оборот…
– Но, князь, – робко сказал Десаль, – в письме говорится о Витебске…
– А, в письме, да… – недовольно проговорил князь, – да… да… – Лицо его приняло вдруг мрачное выражение. Он помолчал. – Да, он пишет, французы разбиты, при какой это реке?
Десаль опустил глаза.
– Князь ничего про это не пишет, – тихо сказал он.
– А разве не пишет? Ну, я сам не выдумал же. – Все долго молчали.
– Да… да… Ну, Михайла Иваныч, – вдруг сказал он, приподняв голову и указывая на план постройки, – расскажи, как ты это хочешь переделать…
Михаил Иваныч подошел к плану, и князь, поговорив с ним о плане новой постройки, сердито взглянув на княжну Марью и Десаля, ушел к себе.
Княжна Марья видела смущенный и удивленный взгляд Десаля, устремленный на ее отца, заметила его молчание и была поражена тем, что отец забыл письмо сына на столе в гостиной; но она боялась не только говорить и расспрашивать Десаля о причине его смущения и молчания, но боялась и думать об этом.
Ввечеру Михаил Иваныч, присланный от князя, пришел к княжне Марье за письмом князя Андрея, которое забыто было в гостиной. Княжна Марья подала письмо. Хотя ей это и неприятно было, она позволила себе спросить у Михаила Иваныча, что делает ее отец.
– Всё хлопочут, – с почтительно насмешливой улыбкой, которая заставила побледнеть княжну Марью, сказал Михаил Иваныч. – Очень беспокоятся насчет нового корпуса. Читали немножко, а теперь, – понизив голос, сказал Михаил Иваныч, – у бюра, должно, завещанием занялись. (В последнее время одно из любимых занятий князя было занятие над бумагами, которые должны были остаться после его смерти и которые он называл завещанием.)
– А Алпатыча посылают в Смоленск? – спросила княжна Марья.
– Как же с, уж он давно ждет.
Когда Михаил Иваныч вернулся с письмом в кабинет, князь в очках, с абажуром на глазах и на свече, сидел у открытого бюро, с бумагами в далеко отставленной руке, и в несколько торжественной позе читал свои бумаги (ремарки, как он называл), которые должны были быть доставлены государю после его смерти.
Когда Михаил Иваныч вошел, у него в глазах стояли слезы воспоминания о том времени, когда он писал то, что читал теперь. Он взял из рук Михаила Иваныча письмо, положил в карман, уложил бумаги и позвал уже давно дожидавшегося Алпатыча.
На листочке бумаги у него было записано то, что нужно было в Смоленске, и он, ходя по комнате мимо дожидавшегося у двери Алпатыча, стал отдавать приказания.
– Первое, бумаги почтовой, слышишь, восемь дестей, вот по образцу; золотообрезной… образчик, чтобы непременно по нем была; лаку, сургучу – по записке Михаила Иваныча.
Он походил по комнате и заглянул в памятную записку.
– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
